– В чем дело, Тиндуф?
– Я велел ему ждать здесь, мисс.
– Зачем?
– Выложи всю правду, – сказал Тиндуф тоном скорее угрожающим, чем просящим. – Ничего не утаи, а потом я скажу, что думаю.
Я совсем забыла о боли в руке. По затылку побежали мурашки, холодок пополз вдоль хребта, словно ледяной червь.
– Что мне должен рассказать Лагганвор?
– Кажется, мистер Тиндуф… – Лагганвор поморщился с видом человека, который внезапно осознал, что перепутал левый галс с правым. – Он считает, что я совершил нечто неподобающее.
– Скажи ей.
– Он считает, что я воспользовался механизмом управления парусами, чтобы изменить наш курс.
– И это правда?
Единственный глаз Лагганвора зыркнул на Тиндуфа и снова уставился на меня. При этом его искусственное око светилось невозмутимым спокойствием.
– Нет, но я могу понять ход его мыслей. Просто… и не сочтите за неуважение… на этом корабле нет никого, кто сумел бы обрасопить паруса лучше, чем я. Паруса были установлены правильно, к чести Тиндуфа, но я, проходя мимо этого пульта, вспомнил, что мы всегда ослабляли нагрузку на завал-тали левого борта, чтобы тяга была ровнее, – и не смог удержаться, чтобы не внести поправки. – Он расцепил руки и указал на пульт. – Тензометрический датчик не откалиброван, он подвирает уже много лет. Если ему довериться, «Мстительницу» перекосит на один-два градуса.
– Ее не косит, – отрезал Тиндуф.
– Это потому, что вы с Паладином компенсируете эту ошибку посредством множества мелких корректировок в других местах. Корабль идет хорошо, надо отдать вам должное, но все же…
Я впитывала эти слова, находя в них ту самую лживую правдоподобность, которую уже привыкла ощущать во всем, что говорил и делал Лагганвор. Он прогонял сомнения без труда и легко справлялся с подозрениями.
Однако я повернулась к нашему мастеру ионных двигателей.
– Все в порядке, Тиндуф. Мистер Лагганвор уже высказывал мне некоторые опасения насчет нашего хода. Он говорил, что хотел бы проверить калибровку, когда будет время. Это я виновата – совсем вылетело из головы. – Не желая, чтобы Тиндуф расстроился, я добавила: – Но вы были правы, подвергая сомнению его действия. У нас новые члены команды, и нам следует относиться к ним не только с уважением, но и с осторожностью. – Я направила всю силу своего взгляда на Лагганвора. – Ты ведь не станешь злиться на Тиндуфа за этот инцидент?
Лагганвор за несколько секунд заново просчитал свое положение. Казалось, в нем что-то тикало, как в часовом механизме с перекрученной пружиной. Стрелка опасно задрожала между отметками «спасение» и «разоблачение».
– Я понимаю его реакцию. С моей стороны было глупо не упомянуть о том, что я собираюсь сделать.
Тиндуф хмыкнул. Он, похоже, смягчился, но о глубине и силе его чувств я не имела ни малейшего представления.
– Тогда я, пожалуй, займусь своими делами.
– Все в порядке, Тиндуф. – Я по-дружески похлопала его по руке. – Никто никому не навредил. Совсем наоборот.
Я подождала, пока он уйдет, а потом подождала еще немного, пока не убедилась, что, кроме нас с Лагганвором, в этой части корабля никого нет. Корпус ворчал и стонал вокруг нас, как монстр, объевшийся за ужином. В остальном обстановка была спокойная. Мы находились слишком далеко от камбуза, чтобы услышать трещальник, если, конечно, он все еще ловил передачи из Собрания.
– Ну что? – наконец спросил Лагганвор.
– Я знаю, кто ты, – ответила я.
– Никогда не делал из этого секрета.
– Нет… я о твоей настоящей личности, а не о человеке, чье имя ты украл. Ты не Лагганвор. Ты много о нем знаешь, как и об этом корабле, и о Босе Сеннен, но это не делает тебя Лагганвором. Полагаю, ты добрался до него раньше нас, вытянул сведения – возможно, путем допроса с пристрастием или чего похуже, – и занял его место.
Он кивнул, и этот жест мог выражать как восхищение моей догадливостью, так и осуждение моих нелепых домыслов.
– Если так, то кто я, по-твоему?
– Брат Пола Ракамора. Бриска Ракамор. Ты пришел отомстить за Пола. Проник в команду Босы Сеннен, чтобы разоблачить ее. – Я кивнула на рычаг управления парусом. – Не знаю, за чем тебя застукал Тиндуф, но рискну предположить. Ты пытался вызвать парусную вспышку.
На его лице я увидела проблеск то ли интереса, то ли веселья, такой же мимолетный, как упомянутая парусная вспышка.
– А зачем мне это делать?
– Ты не можешь подать сигнал другим способом. Даже если бы ты умел читать кости, то не смог бы воспользоваться черепом – знаешь, что он сломан. Трещальник тоже не годится. Слишком рискованно – тебя бы сразу разоблачил Паладин, а если не он, то кто-нибудь из нас. Но заранее обговоренная с твоими нанимателями последовательность парусных вспышек? Безупречный ход. Ты, конечно, не мог подать такой сигнал, пока не разобрался со Скрягой. Но эта проблема решена.
– Ты так уверенно все это говоришь…
– Я пришла к таким выводам не случайно. Я тебя узнала, Бриска. Ты слишком похож на Пола, даром что одноглазый. Кстати, похвальный поступок. Настоящий подвиг – поступиться здоровым глазом ради игрушки.
Наконец он поддался – рухнул неведомый последний барьер.
– У игрушки свои преимущества, – произнес он с чем-то вроде облегчения.
– Ты подтверждаешь мою правоту?
– Не вижу смысла отрицать.
– Тебе повезло, что Прозор не задалась теми же вопросами, что и я. Возможно, это еще случится.
– А какая разница, если ты намереваешься выдать меня сестре?
– По-твоему, мои намерения могут быть иными? Я отпустила Тиндуфа только потому, что хотела поговорить с тобой наедине и убедиться в справедливости своих подозрений. Если я изложу факты, Фура поймет, кто ты такой на самом деле. Она видит в тебе Лагганвора, однако не до такой степени ослепла от сияния светлячка, чтобы не разглядеть правду, пусть и неприятную.
– Ты преувеличиваешь мое значение. Я отдал ей Скрягу; какая теперь разница, кто я такой?
– Она убьет тебя. Моя сестра способна убивать, хоть это качество и не присуще ей от рождения. Я такая же.
– Я не хотел бы перечить ни одной из вас. Ни Фуре с ее светлячком, ни тебе с частицей Босы внутри.
– Если думаешь, что я – Боса Сеннен и этот глаз все еще действует, можешь отомстить мне прямо сейчас.
– А-а… – осторожно произнес он. – Но ведь ты не Боса. Ты была тенью, которая, как она надеялась, станет ее осязаемым воплощением, но, похоже, что-то пошло не так. Боса Сеннен мертва. Мне не суждено отомстить.
Я нахмурилась:
– Значит, такова была твоя цель?
– Она казалась такой поначалу. Найти тебя и убить. Точнее, найти и убить Босу. Но я знаю, что ее больше нет. Беда в том, что, придя к этому пониманию, я, похоже, сам себе выкопал яму. – Он дотронулся до воротника, как будто ощупывая сценический наряд, в котором не чувствовал себя естественно. – Я не могу просто взять и сбросить маскировку.
