– Стена щитов!!!
Я заорал во всю мощь только что отбитых легких, но многие меня услышали, сбиваясь с соратниками в «черепахи», – многие, но не все. Второй залп арбалетчиков ударил прицельно, выбивая замешкавшихся варягов – и не менее десятка воинов, пробитых кто двумя, а кто и тремя болтами, в конвульсиях задергались на дне ладьи. Сам я даже не успел встать, как меня уже закрыли щитами Добран и ближние бойцы. Но многим повезло меньше… Увидев гибель пятой части команды, я зарычал:
– Лестницу из щитов, быстро!
Окружившие меня воины замешкались, и я зло закричал:
– Двое на колени, положить щиты один на один! Еще двое выше, так же сложить их!
Первым сообразил, чего я хочу, варин, опустившись на колено и подняв свою защиту на уровень груди. Его примеру последовал еще один варяг, положив свой щит сверху, а тут уж задумку поняли и остальные.
Кровь ударила мне в голову, а сознание помутилось от ярости. Смерть – извечная спутница воинов, гибель дружинников не должна была выбить меня из колеи. Но ведь мы успели хорошо узнать друг друга: не одну ночь экипаж ладьи коротал вместе, сбившись в кучу вокруг трех-четырех костров и вычерпав перед тем кашу из котлов, пустив их по кругу… Мы вместе шли на веслах, вместе проводили дни и ночи, помогали друг другу в нужде, и за последний месяц вокруг меня сложилось настоящее воинское братство. Хоть я и старался держать дистанцию, но все же проникся к суровым и неприхотливым, честным и бесхитростным северянам. И теперь, видя массовую смерть тех, кто на короткое время стал частью моего мира, может, даже частью семьи, я рассвирепел. А ярость потребовала выхода, одновременно подсказав мне правильное решение.
– Давай! – кричу я сам себе, одновременно с короткого разбега запрыгивая на первый щит, и, оттолкнувшись правой ногой, заскакиваю на второй. Опоры практически сразу разваливаются под моим весом, но их прочности хватает для очередного толчка – и высокого, отчаянного прыжка над щитами и головами венецианских морпехов. Удар меча, способный встретить меня в воздухе, опаздывает – видно, противник просто не успел среагировать на случившееся!
Зато успевает среагировать стрелок, уже взведший свое оружие и уложивший болт в желоб. Зло ощерившись, он начал вскидывать арбалет в момент моего прыжка – и время будто замерло: я видел все и точно понимал, что делать, в миг, когда мои ноги коснулись дощатого дна галеры.
Удар – и рухнувшее сверху острие топора сбило смертельное оружие вниз, а выпущенный болт впился в палубу. Подшаг правой – и мощный удар стального умбона врезается в челюсть противника, отправляя того в глубокий нокаут. Разворот – и в последний миг я успеваю подбить чеканом арбалет стрелка, оказавшегося за спиной. Выпущенный им снаряд пролетел, неприятно свистнув над ухом. Шаг вперед – и дерево защиты, обитое стальной окантовкой, с дикой силой врезается в шею врага, сминая его гортань.
Заметив смазанное движение слева, я едва успеваю присесть под лезвие вражеского топора, рассекшего воздух над головой. И тут же острие моего чекана вонзается под щит морпеха, разрубив стальные кольца кольчуги на животе. Противник заваливается на меня, открыв брешь в стене щитов над бортом галеи – и в нее мгновенно врывается свирепо оскалившийся Добран…
Последующая схватка заняла едва ли десяток минут: как только строй морпехов дал трещину, в нее успели проскочить пять моих воинов, ударив в спину тем, кто защищал правый борт. А в открывшуюся брешь со второй атакующей ладьи хлынуло не менее полудюжины воинов. Вскоре строй венецианцев окончательно сломался под ударами варяжских секир – пусть морпехи бились умело и храбро, в воинской выучке и ярости они уступили северянам. А уж когда в бой пошли экипажи еще двух ладей, чуть замешкавшись перед абордажем, последние очаги сопротивления были подавлены за две-три минуты.
Охладев к схватке так же быстро, как заведясь ранее, я уже не лез в сечу, предоставив сию честь тем, кому, собственно, за это и платил. Дольше всего рубка шла на носу корабля, где боевая площадка возвышалась над палубой, на короткие мгновения превратившись в настоящую крепость. Там укрылись последние уцелевшие арбалетчики, а на сходнях намертво встал десяток морпехов вместе с капитаном корабля. Артиллеристы же, видя, что экипаж обречен, разрубили скорпион топорами – лишь бы нам не достался! Впрочем, вскоре их вместе со стрелками перебили сулицами: площадка не имела собственной защиты, враг был как на ладони. А небольшое возвышение скорее помогало метателям дротиков попасть, чем мешало. Ну а оборона венецианцев на сходнях рухнула, как только на площадку забрались варяги – между прочим, с помощью моей лестницы щитов!
Успех полный – вот разве что забыть о дромоне венецианцев с двумя сотнями бойцов на борту. А между тем мощный боевой корабль успел развернуться и подойти к месту схватки. Зажигательный снаряд, разбившийся об одну из примкнувших к галее ладей, известил о вступлении в схватку нового противника…
– Быстрее! Рубите веревки, расцепляйтесь!
Воины, что-то напряженно крича, принялись покидать борт галеи, но команда подожженной ладьи и той, что примкнула к ней с противоположной стороны, в нерешительности замерли. Повезло хоть, что венецианцы успели перед боем спустить парус, а их боевой корабль развернут тараном в сторону, куда сейчас следует дромон!
– За весла! Отталкивайтесь и гребите! Что есть сил гребите! Где кормчий?!
Варяги и новгородцы, опытные, бывалые моряки, мгновенно сбросили оторопь, как только получили внятный приказ. Но не успели еще все гребцы занять места, как о палубу галеи разбился очередной зажигательный снаряд.
– Гребите, гребите, если хотите жить!!! А все свободные – тушить пламя, тушить! Это же не «греческий огонь»!
Я первым бросился к разгорающемуся на досках галеи пожару, зачерпнув морскую воду шлемом. Вообще-то предположение, что венецианцы использовали какую-то отличную от византийской огнесмесь могло бы быть и ошибочным – в конце концов, союзники могли поделиться. Но врезавшаяся в пламя струя воды затушила его. Увидев, что с огнем действительно можно бороться, активизировались и те, кто не успел взяться за весла.
Между тем проходящий мимо дромон вновь отправил в нашу сторону зажигательный снаряд, но его приняла на борт только-только тронувшаяся справа ладья.
– Тушите, сбивайте пламя! Не получится – прыгайте в воду и гребите к берегу! Только кольчуги скиньте!
На ладье услышали мой крик. А вот и мы наконец тронулись!
– Корм…
Мой крик оборвался на полуслове: сзади, у рулевого весла встал седой Ингвар, один из лучших кормчих моей флотилии. Приветственно ему кивнув, я крикнул:
– Заходи им вбок! Не получится – держись строго сзади!
Старый морской волк усмехнулся и согласно наклонил голову. Ну вот и славно, кажется, шансы у нас все еще есть…
Артиллеристы с дромона стреляли еще несколько раз, но попали только единожды: снаряд с огнесмесью загорелся на носовой площадке, однако нам удалось затушить и этот пожар. После чего Ингвар все же пристроил пока еще незнакомый для себя корабль в хвост противнику, встав в мертвую для его катапульты зону. Теперь началась гонка на скорость и выносливость!
