Причины, подтолкнувшие Артура к попытке взять в плен свою бабушку, были просты: она могла стать важным заложником в войне за наследство Плантагенетов, которую он вел против своего дяди Иоанна.
Где-то среди осаждавших был и Гуго де Лузиньян. У Гуго имелись свои причины страстно ненавидеть Плантагенетов. Два года назад король Иоанн внезапно вторгся в Ангулем – графство, соседствующее с землями Гуго, – и выкрал юную невесту Гуго, Изабеллу Ангулемскую, прямо у него из-под носа. С тех пор Иоанн делал все, что только мог, чтобы спровоцировать и унизить семью Лузиньянов, напомнить им, что он теперь на стороне их противников, графов Ангулемских, и потешался над их подчиненным положением. Он не только увел у них девушку– со свадьбы прошло два года, но Иоанн не упускал возможности указать Лузиньянам их место: он беззастенчиво нападал на их вассалов и замки в графствах таких удаленных, как Ла Марш и Э, и (хоть и безуспешно) призывал их предстать перед его судом и защитить себя и свои требования, вступив в судебный поединок с его лучшими рыцарями.
Иоанн вел себя с Лузиньянами как самодур и сам толкнул их в распростертые объятия Филиппа II. В первые годы XIII века за королем Филиппом уже закрепилось прозвище Август, под которым он и войдет в историю. В 1201–1202 годах он собрал огромную и боеспособную армию. К весне 1202 года он был готов двинуть ее на Плантагенетов. Опираясь на феодальное превосходство, достигнутое благодаря договору в Ле-Гуле, Филипп объявил, что лишает Иоанна всех континентальных владений. Он свел Лузиньянов с Артуром, которого посвятил в рыцари, обручил со своей младшей дочерью Марией и признал герцогом Бретонским и Аквитанским, графом Анжу и Мена. Затем он отправил Лузиньянов и своего юного протеже атаковать позиции Иоанна в Анжу.
Алиенора, даже будучи слаба здоровьем, следила за политическими событиями с тревогой. Она быстро поняла, что представляет собой заманчивую цель для новых друзей внука. Как ни мечтала вдовая королева отойти от политики и связанных с нею опасностей, политика никак не хотела оставить в покое ее. Как и ожидалось, враги пришли за ней в Фонтевро, в ее роскошное убежище в монастыре. Она жила там уже около года, восстанавливая силы после завершения своей последней дипломатической миссии – долгого путешествия на север Испании, где среди своих внучек от дочери Элеоноры она выбрала жену для Людовика, сына Филиппа II: принцессу Бланку Кастильскую. Узнав заранее о приближении сил Артура и Гуго Лузиньяна, она поспешила уехать из Фонтевро в Пуатье. Но до цели не добралась – они настигли ее в Миребо. Вражеские рыцари караулили у стен замка, и надеяться королева могла лишь на то, что подоспеет помощь с севера. С дороги она успела отправить срочное сообщение Иоанну, который в то время находился в Нормандии и оборонял свои пограничные замки от армий Филиппа, рыщущих по Вексену. Добраться до матери раньше, чем падут стены замка, он мог только чудом. Но надежда на чудо – это все, что у Алиеноры оставалось.
Пока его мать молилась в Миребо, Иоанн торчал в Ле-Мане. Он ждал, чтобы вербовщики, отправленные им в Англию, собрали армию наемников. За лето его войско платных головорезов значительно выросло. Сейчас, в конце июля, людей было достаточно, чтобы одолеть Филиппа на севере, а Артура и Лузиньянов – на юге. Письмо Алиеноры застало его в Ле-Мане. Внезапно в нем вскипела кровь Плантагенетов.
О Генрихе II говорили – обычно его изумленные и обиженные недруги, – что он мог внезапно появиться в любой точке своей империи и именно тогда, когда его меньше всего ждали. Он обладал сверхчеловеческой способностью на безумной скорости гонять и себя, и свои армии по огромным территориям Плантагенетов, и в этом был секрет его успеха. В Иоанна словно вселился дух отца. Он покрыл 80 миль, отделявших Ле-Ман от Миребо, меньше чем за 48 часов: немыслимая скорость даже для легковооруженных солдат.
Они прибыли к Миребо вечером 31 июля и обнаружили, что пуатевинцы уже проложили себе путь в город. Мятежники явно подготовились к прибытию Иоанна и заблокировали огромными земляными валами все городские ворота за исключением одних. «В безопасности ждали они прибытия короля, уверенные в своих многочисленных и испытанных в сражениях рыцарях и командирах», – писал Ральф из Коггесхолла. Но одной уверенности оказалось мало.
По пути в Миребо Иоанн захватил Гийома де Роша, аристократа, который в 1200 году перешел на его сторону, оставив Артура. Де Рош заключил с королем сделку. Он согласился возглавить атаку на город и замок при условии, что именно ему в случае пленения Артура будет принадлежать решающий голос в определении его судьбы. Иоанн с готовностью согласился. Они расположились лагерем у земляных валов, окружавших город, и де Рош стал готовить атаку, которую планировал начать с первыми лучами солнца.
В городе на рассвете брат Гуго де Лузиньяна, Джеффри, лакомился жареными голубями. Яростная атака на единственные действующие городские ворота застала его врасплох. Его люди окружили замок, но люди Иоанна окружили город и готовились протаранить ворота. Завязались яростные уличные бои, возглавляемые неистовым де Рошем, под которым пали три лошади, пока он без устали обрушивался на ворота замка. Устрашившись мощи и неукротимой энергии противника, в попытке избежать свирепых атак де Роша, бунтовщики укрылись в замке. Но удержать его они не смогли. Силы Иоанна под командованием сенешаля де Роша разгромили врага в пух и прах. Алиенора обрела свободу – Артур, Гуго и Джеффри Лузиньяны, а с ними и «252 лучших рыцаря» ее потеряли.
Это была безусловная, полная победа армии под командованием английского короля – первая с тех пор, как Ричард освободил Яффу в 1192 году. Иоанн мгновенно обезглавил сопротивление Лузиньянов в Аквитании и к тому же пленил Артура – самое опасное оружие, которое мог применить против него Филипп. Иоанн не упускал случая потыкать в это носом всех, кого только мог встретить на обратном пути в Нормандию. Его знатные пленники шли, закованные в тяжелые цепи: недвусмысленное предупреждение о карах, ожидающих бунтовщиков. Артура и Джеффри Лузиньяна отвезли в Фалез; Гуго де Лузиньяна держали в Кане, в одиночном заключении и под внушительной охраной. Прочих узников под конвоем отправили в английские крепости, многих – в Корф, мрачный замок, возвышающийся над холмами Пурбек в Дорсете. Их заключение будет горьким и мрачным.
Артуру пришлось еще хуже. В Фалезе родился Вильгельм Завоеватель. Крепость – самое сердце древней Нормандии – располагалась неподалеку от бывшей столицы герцогства, Кана – шумного города, над которым высился большой нормандский замок с квадратным донжоном. Там-то и держали 16-летнего Артура – в самых жутких условиях.
Условия содержания в средневековой тюрьме обычно зависели от статуса узника. Благородным пленникам приходилось полегче, нежели бедным и неплатежеспособным. Но тюрьмы Иоанна были мрачны, опасны и безотрадны для всех без исключения. Согласно Уильяму Маршалу, знатоку правил ведения войны и рыцарских обычаев, Иоанн «обращался со своими пленниками самым отвратительным образом и держал их в таком унизительном заточении, что даже его люди, будучи свидетелями такой жестокости, считали ее оскорблением и позором».
За весь XIII век не случится другого такого постыдного и бесславного тюремного заключения, как история с пленением Артура. Мало того что герцог был высокопоставленным заложником – в отсутствие у Иоанна собственных детей он был его потенциальным преемником на троне Англии и конкурентом в борьбе за наследство Плантагенетов на континенте. Он появился на свет на окраине Франции, в диких кельтских местах, что считались родиной легендарного короля Артура, в честь которого герцога и назвали.
