Генрих приберег свой гнев для старших мятежников. Сильнее всего его задело предательство жены. Алиенора злоупотребила своим положением, присматривая за аквитанским регентством еще не оперившегося Ричарда. Она побудила к мятежу трех своих старших сыновей и проявила при этом ту же бессердечность, что и ее бывший муж. Она восстала против своего пола и положения. Генрих держал Алиенору в заключении в замке Шинон еще несколько месяцев после окончания восстания. Затем, когда толстые каменные стены замка раскалились под июльским солнцем, ее перевезли через всю страну в компании двух мятежных английских графов (Лестера и Честера) и доставили в английский замок Солсбери. Генрих держал ее во вполне комфортном заточении в разных замках Южной Англии весь остаток своего царствования. В эти годы ее несколько раз видели при дворе, но Генрих II, который в какой-то момент даже испрашивал благословения папы на развод, никогда ей больше не доверял. Разрешения он не получил, а Алиенора не могла вернуться в герцогство, которое она так любила: наказание, отдававшее тщательно продуманной жестокостью.
Последним влиятельным бунтовщиком, с которым Генриху пришлось иметь дело, был Вильгельм Лев. Если Алиеноре досталась самая психологически тяжелая кара за участие в мятеже, то Вильгельм был наказан самыми жесткими политическими мерами. 1 декабря 1174 года его вынудили согласиться на условия Фалезского договора. Подписанный в Йорке договор превращал Вильгельма в личного вассала Генриха II и Генриха Молодого Короля – замки его были конфискованы, а шотландские бароны, епископы и клир должны были подчиниться сюзеренитету английского короля и английской церкви. Шотландская корона теперь была подконтрольна английской, а ее достоинство сокрушено.
Наказание все равно было сравнительно мягким: король, одержав величайшую в своей военной карьере победу, хотел не отомстить, а восстановить нормальное управление в своих владениях. Мир, заключенный в Монлуи, показал все величие и дальновидность Генриха. Пожалуй, этот момент стал кульминацией всего его царствования.
Генрих триумфатор
Двор Генриха в середине 1170-х годов был на редкость блистателен. Победив в Великой войне, он добился статуса величайшего из правителей Европы. Людовик VII был разбит наголову, а в 1177 году в Иври он подпишет пакт о ненападении, признав, что французский и английский короли «с этого момента друзья и что каждый из нас будет в меру своих возможностей защищать жизнь и здоровье другого». Сыновьям Плантагенетов, которые составят следующее поколение европейских государей, был преподан урок терпения. Им нашлось хорошее применение на время ожидания наследства: тушить последние тлеющие угольки мятежа, раздутого ими во владениях отца. Король Шотландский признал власть Генриха, подписав унизительный Фалезский договор. В 1175 году король Коннахта Руайдри Уа Конхобайр утвердил Виндзорский договор, сделавший Генриха феодальным сюзереном большей части Ирландии, что позволило ему через два года назначить своего младшего сына Иоанна верховным королем этой страны. Казалось, ни один из прославленных соседей Генриха не мог оспорить его превосходства. Даже успехи императора Фридриха Барбароссы бледнели на его фоне: пока король Англии грелся в лучах военной славы, император в мае 1176 года проиграл затянувшуюся войну с Ломбардской лигой, и власть его в Южной Европе серьезно пошатнулась.
Все считали короля Англии величайшим из правителей Европы. К его двору приезжали послы и представители со всего христианского мира: от Барбароссы, императора Константинополя, архиепископа Реймсского, герцога Савойского и графа Фландрии. Папа прислал своего легата, кардинала Хугузона, который несколько лет провел рядом с королем, пытаясь убедить его поддержать возрождающееся движение крестоносцев, возглавив крестовый поход. Даже Вильгельм Лев регулярно появлялся при дворе и на королевском совете. Князья Европы обращались к Генриху за помощью в урегулировании конфликтов. Двум его дочерям сделали очень лестные брачные предложения. Старшая, Матильда, в 1166 году вышла замуж за Генриха Льва и стала герцогиней Саксонии. Перед ее младшими сестрами открывались еще более блестящие перспективы, поскольку обеим суждено было выйти замуж за правящих королей. В 1176 году младшую, десятилетнюю Иоанну, отослали на Сицилию, где она должна была стать супругой короля Вильгельма II. На следующий год Элеонора, которой уже исполнилось 14, вышла замуж за Альфонсо VIII, короля Кастилии. Влияние Плантагенетов простиралось до самых дальних уголков Европы.
Не только международный престиж Генриха достиг апогея – он с поразительной скоростью и политической мудростью консолидировал власть и в собственных землях, особенно в Англии. Перед ним всегда стояли две основные задачи: укрепить границы империи и отстоять и расширить свою власть внутри нее. Победа в Великой войне не оставила шансов врагам, покушавшимся на границы его территорий. С 1174 года король сосредоточил все внимание на второй цели.
Всплеск насилия 1173 года снова привел к появлению в Англии множества замков и фортификационных сооружений, где окопались враги короля. Как и в царствование Стефана, эти деревянные и каменные укрепления с их неприступными бастионами и глубокими рвами заслоняли горизонт, заявляя о правах владеющего ими лорда. Генрих считал замки, занятые без его персонального позволения, оскорблением своего королевского достоинства. По словам Роджера Ховеденского, в 1176 году Генрих «прибрал к рукам все английские крепости». Он изгнал старых кастелянов и поставил на их место своих людей. Подчеркивая, что цель его не отомстить, а продемонстрировать свою верховную власть, Генрих заставил даже самых верных своих слуг – включая Ричарда де Люси, который так много сделал для победы в военных действиях на территории Англии, – сдать свои замки. Какие-то из них были разрушены, какие-то переданы другим вельможам. Послание считывалось безошибочно: власть, которой бароны и епископы Англии держат замки и оружие, проистекает из одного-единственного источника, и этот источник – король.
Крепости и их владельцы всегда были для Генриха жизненно важным вопросом. Нормандский хронист Роберт де Ториньи заметил, что в правление Генриха «замки возводились не только в Нормандии, но и в Англии, в герцогстве Аквитанском, в графстве Анжу, в Мене и в Турени». Со времен нормандского вторжения замки были высшим символом военной власти. Генрих не жалел на них денег – как минимум 21 000 фунтов потребовалась на реконструкцию замков в одной только Англии. Он подстегнул общую тенденцию в области строительства крепостей, и на месте деревянных укреплений по всей Англии вырастали прочные и долговечные каменные. Особенно дорого обошлись ему масштабные работы в Ньюкасле-на-Тайне, Ноттингеме, Орфорде, Виндзоре и Винчестере. Новые каменные стены замков в Скарборо и Боуэсе помогли укрепить границу с Шотландией.
Но жемчужиной проекта, сиявшей ярче всех прочих, стал Дувр, расположенный на вершине устремленного ввысь белого утеса, контролирующего морские подступы к Англии со стороны северо-западного побережья Франции. Когда-то там стоял форт, построенный еще в железном веке, и там же Вильгельм Завоеватель воздвиг свою крепость из дерева и земли. Масштабная реконструкция, которой король подверг замок прадеда, заняла 12 лет и обошлась почти в 6500 фунтов стерлингов, что составило больше двух третей всех денег, потраченных на английские замки в последнее десятилетие царствования Генриха. Когда Людовик VII в августе 1179 года впервые посетил Англию, предприняв четырехдневное паломничество на могилу Бекета, первым, что он и его спутник Филипп Фландрский увидели, ступив на английскую землю, стал замок Дувр. Прежде чем они двинулись дальше, Генрих с гордостью провел гостей по стройплощадке. Людовик был уже не молод – 59 лет – и слаб здоровьем, и Генрих, должно быть, получил массу удовольствия, сопровождая своего давнего соперника по великолепному укреплению. Впечатляющие стены выходили на скалы и контролировали подступы к ним с моря. Начались работы на массивной каменной башне, ничем не уступавшей башням известнейших замков континентальной Европы: анжуйским Лошу, Лудену, Монбазону, Монришару, Божанси и знаменитым нормандским сооружениям в Фалезе, Кане и на границе с Францией.
