– Отцепись! – заорала София, не оборачиваясь. – Отцепись, идиот!
Заметив островок кустарника, проехала через него, пригибаясь и уворачиваясь от хлещущих по лицу и плечам веток. Проделала этот номер трижды – и наконец-то избавилась от идиота. Мотоцикл, освободившись от якоря, резко набрал скорость. Оглянулась – на выхлопной трубе кровь. Не ее – его.
Пешеходов становилось все больше. Уже почти все решили добираться в Буден на своих двоих.
Так… а вот это серьезно – несколько полицейских “вольво” с вращающимися голубыми огнями на крышах, “соковыжималками”, как их называли.
Полицейские в оранжевых светоотражающих жилетах пытаются уговорить толпу остановиться. Почему? Почему им туда нельзя?
София сбросила скорость до минимума. Время от времени вынуждена была останавливаться и опираться на здоровую ногу. Она лихорадочно старалась понять, что происходит. Полицейские отчаянно жестикулировали – туда нельзя.
Туда – значит, к реке. К реке нельзя…
Голос из рупора:
– Освободите девяносто седьмую государственную трассу!
Почему освободить? Они эвакуируют весь Буден?
И в самом деле, из города тоже шли люди. С чемоданами, сумками и рюкзаками. Некоторые даже бежали.
– Никаких транспортных средств!
Она повернулась. Молодой полицейский. Загорелый, с идеальными дугами бровей над яркими, добродушными карими глазами.
– Хорошо, хорошо. – София покорно кивнула.
Он обращался именно к ней, а не к кому-то еще.
– У вас даже шлема нет! – Он решительно шагнул и предупреждающе поднял руку.
Как-то не очень уверенно, наверняка новичок. Только что окончил школу полиции.
София опять кивнула – полное согласие и готовность подчиниться. Потом указала в сторону толпы и пожала плечами: и куда прикажете припарковать мотоцикл? И разве вы не видите – я ранена? Кровь и все такое?
– Немедленно сойдите с мотоцикла!
– Ой! Что ты делаешь? – внезапно завопила София.
Бритый паренек в джинсовой куртке, стоявший рядом, остолбенел.
– Я? Ничего…
– Кончай толкаться!
София подняла руку, будто защищаясь от удара.
– Я же ничего… – Парень совсем растерялся.
– Я на тебя заявлю! Как ты смеешь бить женщину!
Полицейский несколько раз перевел взгляд с приличной дамы на мотоцикле на балбеса-скинхеда и строго уставился на парня:
– Слушай-ка, приятель, полегче на поворотах…
Заставив малоопытного стража порядка отвлечься, София бросила рукоятку сцепления и выкрутила до упора муфту акселератора. Никто и слова не успел сказать. Легкий упругий удар в грудь – разорвала желто-голубую ленту полицейского оцепления. Приказала себе не оглядываться – черт их разберет, какие у них предписания. Может, кто-то уже полез в кобуру за служебным пистолетом. А уж номер-то чужого мотоцикла наверняка успели записать или сфоткать.
Колено болело все сильнее, будто кто-то долбил по нему зубилом, и заметно опухло. Надо стараться держать ногу неподвижной – хорошо, что правая, не мешает переключать скорости. Одежда промокла до нитки, очень холодно, в ботинках хлюпает вода.
Теперь уже недалеко.
Около Ойердана еще одна застава, но не полиция. Какие-то люди в ярко-желтых светоотражающих жилетах. Откуда они? Пожарные? Служба спасения? Дорожные рабочие? У них, кажется, тоже такие жилеты… Стоят к ней спиной и перенаправляют движение на юг, к Эльвсбюн.
Она прибавила газу и просвистела мимо с такой скоростью, что никто глазом не успел моргнуть. И сразу увидела: что-то блеснуло впереди. Не “что-то” – это она. Река.
Вода показалась неправдоподобно яркой, словно поверхность отражала куда больше света, чем на нее падало из-под низких сизых туч.
Люлеэльвен… любимая подруга, утешительница… неужели ты хочешь мне зла?
Внезапно заглох мотор. С харкающим звуком, как если бы кто-то прочистил горло перед публичным выступлением. Потом заработал опять, но как-то странно, неровно и с беспорядочными выхлопами, и вскоре смолк окончательно. София прокатилась еще несколько десятков метров по инерции, с выжатым сцеплением, и вынуждена была опустить ноги. Попробовала запустить снова. Пустой, бессильно подвывающий звук стартера. В чем дело? Бензин?
Открыла крышку бензобака – заполнен почти до половины.
Она еще надеялась на чудо, не отпускала ключ, пока унылое завывание не перешло в отдельные судорожные, хриплые вздохи.
Сел аккумулятор.
Поставила правую ногу на землю.
Мощный электрический разряд боли, от колена в пах, – такой, что чуть не упала. Слава богу, догадалась поставить рожок подножки. Зажмурилась и выждала, пока хоть немного отпустят мучительные волны боли.
Поставила на землю здоровую левую ногу, подождала, обеими руками осторожно перенесла через седло правую и попробовала шагнуть – очень больно, но боль можно пересилить, лишь бы не потерять сознание. Может, попросить о помощи? Оглянулась и вздрогнула: ни души. Куда все подевались? Издалека мчался темно-зеленый “вольво V-70”. Она жалобно замахала руками, но водитель даже не снизил скорость, пролетел мимо.
Серый, блестящий от дождя асфальт, кое-где пузырящиеся лужи. Сколько до дома? Километров около семи. При такой ходьбе она доберется к концу дня, не раньше.
Эвелина, Эвелина…
Короткий шажок. София даже не пыталась сдержать крик боли – зачем, когда вокруг никого? Еще один.
Дождь ненадолго прекратился. Поверхность воды в реке гладкая, мертво поблескивающая, как оксидированная сталь.
Все как обычно. Пока. Но где-то там, совсем недалеко, чуть выше по течению, зреет, копит силы и вот-вот обрушится смертельная лавина.
Глава 42
Гуннар Ларссон намертво вцепился в безжизненное тело приятеля. Вода то и дело хлестала по лицу желтоватой пеной, но он не делал даже попыток прикрыть рот. Упрямо, хоть и без малейшей пользы отталкивался ногами в шерстяных носках. Всем телом ощущал непреодолимую силу воды. Тяжелая, как свинец, она толкала его вперед и вниз, вперед и вниз.
Вода стремится вниз, в этом ее природа, смысл и суть – стремиться вниз. Куда падают капли дождя? Вот именно, они падают вниз, собираются в крошечные стрелки, всегда указывающие вниз. Маленькие, почти незаметные ручейки находят какую-нибудь ямку в перегное – и замирают. Замирают, но не успокаиваются, ждут, пока ямка переполнится, и вот уже не еле заметно поблескивающая стрелочка, а целый ручей устремляется вниз, сливается с другими… В природе воды не заложено ощущение достигнутого, она всегда стремится вниз, как и миллионы лет назад. Ручейки сливаются в реки. Дно пологое – вода течет медленно и спокойно, чуть покруче – начинает шуметь, пениться, закручивать воронки, а попадается обрыв – падает стремглав.
