Хенни лихорадочно осматривала окрестности.
Поторопись, Хенни… Катастрофа приближается с каждой секундой.
– Вон то… это не наша сельская дорога?
– Откуда мне знать? – соврал Винсент.
Конечно, знает. Это именно их сельская дорога.
– О-о-о…
Наконец-то…
Она глухо простонала, встала в тесной кабине и прижалась к боковому окну, чтобы лучше видеть.
Винсент начал снижаться.
– В-в-вилла… – Хенни начала заикаться. – В-вилла… это же Эй… Эйнар! Это же его дом!
Он поискал глазами. Спуск к реке… хоть и пологий, но для посадки слишком крутой. Вертолет может запросто завалиться набок. Но вон тот газон… лучше не придумаешь. Огромный. Наверное, когда-то был лугом, где паслись коровы. Автоматически проверил: линии передач, флагштоки, притворяющиеся травой кусты, телефонные мачты… ничего этого нет. Ровный, недавно постриженный газон. Покосился на датчик топлива: полбака. Хватит, чтобы выбраться.
– Подожди здесь, – попросила Хенни.
– Тебя? Кого я должен ждать? Тебя?
У Эйнара же есть его чертов пикап, пусть на нем и улепетывают. Нет… пикапа нет. Хенни оставила его у конторы.
– Ладно… подожду.
– Обещаешь?
– Пока не увижу эту… волну. Тогда поднимаюсь и никого не жду.
– Спасибо, – пробормотала Хенни.
Уже изготовилась выпрыгнуть.
Винсент приземлился и отпустил рычаги управления. Посадка получилась довольно жесткой – ничего удивительного. В таком дурдоме и разбиться недолго. Хенни сорвала наушники, спрыгнула на землю и, пригибаясь под штормовым ветром от работающих лопастей, побежала к дому. Сорок-пятьдесят метров, не больше.
Скрылась за углом. Десять минут. У нее максимум десять минут… в лучшем случае.
Двигатель работает на холостом ходу, все готово, чтобы взмыть в воздух. Три предмета… она должна взять три предмета. Сколько надо времени, чтобы захватить три самые дорогие тебе вещи? Она же обдумала, записала…
Фотографии. Мысль о фотоальбомах не давала Винсенту покоя. Неужели она не спасет альбомы? Хотя бы ради Ловисы… все остальное – наплевать.
Он покосился на пустое сиденье – под наушниками белел листок бумаги. Забыла… неважно. Три вещи, всего три! Не так уж трудно запомнить. Даже ерунду какую-нибудь можно запомнить, а тут… сама же посчитала важным.
Не без усилия воли удержался, не стал заглядывать в листок. Надо смотреть не на бумажки бросившей тебя жены, а на реку. Река как река. Невозможно представить, в какой ад она превратится через считаные минуты. Дом Эйнара, конечно, наиболее уязвим, но есть и другие. Построены вроде бы не так близко к воде, но вряд ли уцелеют. Всего-то в нескольких километрах вверх по течению дамба в Порси. Винсент почти не сомневался, что прорвет и ее, и тогда уровень поднимется еще выше. Хотя если вспомнить, что они видели, выше уже некуда. Выше – это всемирный потоп. А над потопом он, Винсент, порхает, как бабочка, на своем вертолетике.
И тут он заметил девочку. Лет пять, от силы шесть. Розовая дождевая курточка, розовые же непромокаемые штанишки на помочах и резиновые сапожки – те совсем уж ярко-розовые. Тянет за собой крошечный велосипедик с опорными колесами. Винсента прошил такой спазм страха, что он едва не обмочился. Как она здесь оказалась? Откуда? Из какой-то соседней виллы… значит, там тоже есть люди?
Девочка, осторожно оглядываясь, подошла поближе, за ней подбежал мальчонка. Такой же малыш, на пару лет постарше.
Что они здесь делают? Их тут быть не должно! Неужели никто ничего не знает? Чем занимаются власти? Почему не предупредили? Он же сразу позвонил авиадиспетчеру, просил немедленно объявить тревогу…
Винсент сорвал шлемофон и выпрыгнул. Ноги утонули в мокрой траве. Мать-Земля… опять. Он же твердо решил: никогда больше нога его не коснется земной поверхности…
Дождь не унимался. Тихий, неторопливый осенний дождь. Летная куртка заблестела, будто ее смазали маслом.
Он пошел к девочке, с трудом соорудив улыбку.
– Привет! – Как можно более весело и миролюбиво.
– Отолёт! – Девчушка округлила глаза и показала на вращающиеся лопасти вертолета.
Нет, ей никак не пять и тем более не шесть. Года четыре, не больше.
– А где твоя мама? Где мама?
Девчушка сделала серьезные глаза и показала на дом. Винсент раньше не смотрел в ту сторону, а теперь увидел: во дворе стоит машина.
– Побежали? – предложил он, очень стараясь, чтобы его слова прозвучали как приглашение к игре. И трусцой пустился к дому.
Дети остались на месте. Они с удивлением смотрели на странного дядю.
– Быстро! – крикнул он, обернувшись на бегу. – Бежим к маме!
Его собственное запаленное дыхание заглушало рев лопастей. Форма хуже некуда, после ухода Хенни он совершенно забросил тренировки. Свернул во двор. В два прыжка взлетел по крыльцу и рванул незапертую входную дверь.
Яркие пластмассовые игрушки на полу – и женщина у газовой плиты. Очень стройная, с короткими светлыми волосами.
– Уезжайте! – крикнул он таким отчаянным голосом, что нисколько не удивился, когда она точно так же отчаянно закричала и закрыла лицо белыми от муки руками.
– Простите… – он с трудом боролся с одышкой, – но дело такое… Я хочу помочь…
Женщина, не сводя с него глаз, отступила на пару шагов. Сейчас схватит кухонный нож. Как же доказать, что он никакой не грабитель, а пытается спасти жизнь ей и ее детям?
– Наводнение, – прохрипел Винсент. – Дамбы прорвало… там, в верховьях… неужели вас не предупредили?
Женщина молча покачала головой.
– Должны были сообщить по радио! Срочная эвакуация…
– Ничего не работает… света нет.
– Света? У вас обесточка?
– Да… вот плюшки пеку… а где дети? – внезапно встрепенулась она.
– Да слушайте же, ради бога… она появится в любую минуту.
– Кто? Кто появится?
– Не кто, а что… Вода! Река! Я же сказал – наводнение! – Винсент пытался говорить как можно спокойнее, но получалось плохо.
Ее лицо окаменело. Она подставила перепачканные мукой руки под тонкую прозрачную струю из крана.
– Ключи от машины! – хрипло заорал Винсент.
– Возьми, – мертво сказала женщина. – Возьми машину. Возьми все, не трогай детей…
– Твои дети погибнут! Не понимаешь? Погибнут!
– Не трогай детей…
– Не я! Река! – Мотнул головой в сторону двери, схватил женщину за руку и потащил за собой.
Она не успела надеть туфли, ноги в носках шлепали по мокрому асфальту. Похоже, начала что-то понимать.
