В этот момент входная дверь распахнулась.
Я узнала ее с первого взгляда. Джована – пчелиная королева улья Стаффордов – вошла в дом, сбрасывая на изгиб локтя черный плащ. За ней следовала Линор – сестра-близнец Тайлера, – ослепительно красивая юная брюнетка с глазами, холодными, как лед. За Линор вошел Дэмиен – бледный, как мел. Рядом с ним был их старший брат Десмонд. Я узнала его, хотя раньше видела только на фотографиях.
Я почувствовала, как мое тело наливается свинцовой тяжестью. Как немеют руки, ноги и лицо. Как парализующий страх растекается по всем клеткам…
Первой остановилась Джована. Ее ледяной взгляд пригвоздил меня к месту. А за ней остановились все остальные. Должно быть, они были в курсе планов Дэмиена похитить меня. Но уж точно не ожидали увидеть меня посреди кухни, за столом, как ни в чем не бывало уплетающей завтрак и подставляющей Тайлеру шею для нежных прикосновений.
Моя одежда, какая-то старая пижама, была просто убожеством по сравнению с роскошными нарядами Стаффордов. Моя расслабленная поза – оскорблением дома, который потерял молодую хозяйку. Мое лицо – лицо МакАлистер – отвратительным напоминанием о том, кто повинен в исчезновении прекрасной Дженнифер.
Я почувствовала себя слепым котенком, которого бросили в клетку к бойцовским собакам. Злым собакам.
Джована повернулась к Дэмиену и сказала:
– Ты рехнулся? Она сейчас же должна отправиться домой. Сейчас же!
Она перешла на сербский, словно на этом языке до Дэмиена скорее дошло бы. Ее речь звучала быстро, гневно и была похожа на низкий рык львицы. Но он остановил ее жестом и ответил сквозь зубы:
– Она поедет домой, только когда ее проклятый папаша явится сюда и потолкует со мной. И иначе никак.
– Ты подставляешь всю семью, Дэмиен. Мне жаль Дженнифер, но мне нужно беречь всех вас. А похищенная МакАлистер в нашем доме – хуже чумы.
– Тогда просто съезди в Сербию на пару недель, пока я буду все решать дела с МакАлистером. И все остальные тоже, адьос, – сказал он. – Но она останется здесь, пока за ней не придут.
– Иди за мной, – приказала Джована, опасно прищурившись и вцепившись в его локоть, и они вышли из кухни.
– Лазанью будешь? – спросил у меня Тайлер, хмуро глядя им вслед.
– Она оскорбляет память Дженнифер, сидя за этим столом, – сказала Линор, пронзая меня глазами.
– Линор, если она не будет есть вообще, то у нас тут будет труп МакАлистера, – саркастично ответил Тайлер. – А за трупом МакАлистера, ты знаешь, обычно следует труп Стаффорда. Ты согласна им быть?
– Да пошел ты к черту, каркаешь тут! – огрызнулась Линор.
– С удовольствием, меня тошнит от твоей кислой физиономии, – сказал ей Тайлер, взял меня за руку и повел из кухни прочь.
Когда мы вышли, то снова увидели Джовану и Дэмиена. Он стоял у огромного окна и смотрел, как ветер раскачивает кроны вековых сосен и как темно-серое небо затягивают тяжелые тучи. В стекле я видела отражение его пустого взгляда – так смотрит человек, который потерял все. Джована стояла рядом и что-то тихо ему говорила.
– Я тоже любила ее, Дэмиен! – крикнула я, обращаясь к нему. – Если бы я только могла вернуть ее тебе, то ничто не остановило бы меня!
Но он даже шелохнулся. Его словно окружал невидимый щит, за который не проникали ни звуки, ни сожаления, ни плач. И только Джована повернулась ко мне, но на ее лице я так и не смогла прочесть ни одной эмоции.
* * *
В ту ночь ветки хлестали по стеклу, дождь заливал окна, сумерки раскрасили комнату в синий. Я лежала в своей комнате в кровати, отравленная такой печалью, что и жить не хотелось.
Моя горничная тоже выглядела опечаленной, когда принесла мне ужин.
– Дэмиен – сильный человек, – ни с того ни с сего начала она. – Но порой судьба подкидывает такие испытания, после которых не каждый найдет в себе силы жить дальше… я боюсь, как бы он чего с собой не сделал. Сегодня я убирала в его комнате и краем глаза увидела на столе завещание. Оно было датировано сегодняшним днем.
– Что? – нахмурилась я.
Она кивнула, и я заметила, что в ее глазах стоят слезы.
Я наспех доела последний кусок вишневого пирога с черно-красными, запекшимися ягодами и минуту лежала с закрытыми глазами, рисуя в памяти красивую, веселую Дженнифер с нежным взглядом и белокурыми волосами.
– Миссис Блум, я хочу поговорить с ним.
– Завтра я передам мистеру Стаффорду вашу просьбу. Сегодня его лучше не беспокоить.
– Завтра может не наступить, если у него под рукой есть оружие. Вы знаете, где его комната?
Она знала. Нужно было подняться на третий этаж, повернуть налево и идти до конца коридора. И тогда упрешься в дверь спальни Дэмиена. Только надо бы дождаться глубокой ночи, иначе по дороге туда кто-нибудь из Стаффордов обязательно спустит меня с лестницы.
Глава 9
Полумрак, тусклое сияние светильника на прикроватной тумбочке, костюм, небрежно брошенный на пол, бутылки – слишком много бутылок, пачки таблеток, пепельница, полная окурков, и безжизненное тело Дэмиена на кровати.
Сначала мне показалось, что я опоздала. Но когда я тронула его за плечо, кожа оказалась теплой. Дэмиен вздрогнул от моего прикосновения и открыл глаза. Его взгляд был полон мрака. Лицо ничего не выражало.
– Дэмиен? – позвала я.
Он продолжал смотреть на меня так, будто видел впервые в жизни. Зрачки налились вишневой чернотой, губы пересохли, мокрые ресницы слиплись. Он был страшен и одновременно красив в своем горе. Он был сломлен и истерзан.
– Ты что-то принимал? – спросила я.
Он не ответил, но продолжал следить за мной взглядом.
– Ты не должен был. Я позову кого-нибудь…
– Не уходи, останься, – вдруг произнес он и коснулся моей руки. Его ладонь была горячей.
Я застыла на месте.
– Останься, – повторил Дэмиен и сжал мою руку.
Я села на край его кровати, испытывая страшную неловкость от этой неожиданной близости к нему. Мысль о том, что я смогу утешить его, вдруг показалась нелепой. Разве ягненок смог бы утешить дикую пуму? Если и смог бы, то только в качестве обеда.
– Я знаю, что ты написал завещание. Зачем? – спросила я.
– Потому что больше не могу так, – ответил он сбивчиво. – Не знаю, сколько еще выдержу. Хочется одного: пустить себе пулю в лоб. Все потеряло смысл…
– Не говори так. Все наладится, вот увидишь, – взмолилась я.
Его рука коснулась моей щеки. Он разглядывал меня почти с нежностью. Как странно было видеть это мягкое, дивное сияние в его глазах. Он еще никогда не смотрел так на меня.
– Я знал, что ты придешь, – наконец сказал он.
