– Да ну? Какой способный парень!
В тот же день Франсуа Миттеран отдал приказ, чтобы книжный магазин “Чайка” включили в список официальных поставщиков литературы Елисейского дворца.
– По делу о шляпе никаких новостей нет, господин президент, – доложил серый галстук во время секретного совещания по текущим вопросам. – Нам продолжать слежку?
– Нет, – поразмыслив, ответил президент. – Положимся на судьбу, – задумчиво добавил он.
– А что делать с материалами? Уничтожить? Или отправить в архив?
– Уничтожить, конечно.
На следующий день серый галстук явился в кабинет президента с толстой папкой под мышкой. Франсуа Миттеран надел очки, в последний раз перечитал документы, рассмотрел фотографии, особенно задержав взгляд на Фанни Маркан, сидящей в парке в шляпе на голове. Затем отодвинул папку в сторону и сказал:
– Отправьте в мой личный архив.
После чего подписал приказ об уничтожении своих инициалов на личных вещах.
Прошло двадцать лет. 29 января 2009 года в зале “Друо” состоялась распродажа личных вещей Франсуа Миттерана. Коллекция состояла из трехсот шестдесяти восьми лотов, представленных костюмами, галстуками, сорочками, в также подарками, преподнесенными зарубежными главами государств. Одних шляп насчитывалось девятнадцать штук: пять фетровых, две из шерсти, одна замшевая, два цилиндра, один котелок и восемь соломенных. Черную фетровую шляпу приобрела Социалистическая партия, но была ли это та самая шляпа, которой посвящена наша история? Не факт. Люди, носящие шляпы, меняют их довольно часто. Шляпы изнашиваются, теряются, находятся, а иногда исчезают бесследно. На распродаже была выставлена всего одна черная фетровая шляпа, что наводит на подозрения: неужели у президента не было других? Может быть, и не было. Или их оставили себе на память его близкие? Возможно и такое. В любом случае этого нам уже никогда не узнать. В тот день, когда аукционист стучал своим молотком, Пьер Аслан сидел на площади Уффици во Флоренции, попивая асти. После своего триумфального возвращения в мир парфюмерии он не создал больше ничего. Совершенно сознательно. Он предпочел отдалиться от дел на волне успеха, способствуя тем самым укреплению своей легенды. Некоторые утверждали, что он создает эксклюзивные духи для частных клиентов, которые платят ему сумасшедшие деньги. В качестве примеров приводили султана Брунея и даже Билла Гейтса, но доказательств эта версия предъявить не могла. Пьер Аслан перебрался жить во Флоренцию. После 1987 года он не дал ни одного интервью. Эдуар Ланье, бывший любовник Фанни Маркар, продолжал изменять жене, которая в 1992 году потребовала развода. Он снова женился на молодой девушке, и теперь уже она изменяла ему, а потом и вовсе его бросила. Он уволился из “Данона” и вложил все свои сбережения в сеть массажных салонов в Таиланде, где и поселился с особой по имени Бангкой. После цунами 2004 года его следы теряются. Доктор Фременберг скончался у себя в кабинете в 2001 году прямо во время сеанса, не издав ни звука. Его коллекция африканского искусства была продана на аукционе Кристи под анонимным названием “Коллекция доктора Ф.”. Статуэтка мужчины в состоянии полового возбуждения, вызывавшая такое отвращение у Пьера Аслана, ушла за 120 500 евро, включая налоги. Сегодня она хранится в одном из частных собраний в Вашингтоне. Эстер Кервиц продолжала гастролировать до 2000 года. После этого она оставила концертную деятельность и записала всего четыре диска. Под именем “Тетра Кервиц” они вошли в число наиболее часто скачиваемых произведений классической музыки в сети Интернет. Эстер живет во Флоренции с Асланом. Фанни Маркан овдовела: мужчина в серой шляпе, которого звали Мишель Карлье, скончался через несколько лет после открытия книжного магазина. Она держала книжный еще пятнадцать лет, пережила несколько романов, пока в нее не влюбился один лорд британской короны, приезжавший на Нормандское побережье в отпуск. Он женился на ней и увез ее в Сассекс, где она смертельно скучала. Она до сих пор очень плохо говорит по-английски. Ее небольшая повесть, озаглавленная The French Lady, получила известность и принесла ей несколько статей в британской прессе и интервью с Daily Mirror. Она верит, что единственным мужчиной, которого она по-настоящему любила, был Мишель Карлье. Бернар Лавальер серьезно увлекся творчеством Жан-Мишеля Баскиа, с которым однажды ненадолго встретился ранним январским утром 1988 года. По счастью, художник в тот день пребывал в необколотом состоянии и не стал оскорблять человека в костюме с галстуком, очень искренне рассказавшем ему, какое волнующее впечатление на него производят его картины. Семь месяцев спустя художник умер. У Лавальера оказалось девять его работ, в том числе пять принадлежащих к лучшему периоду (1981–1983) творчества Баскиа. В последующие годы Бернар продолжал скупать картины американца, пока это оставалось в пределах его финансовых возможностей. В 2010 году полотна, за которые он в свое время платил от 150 до 200 тысяч франков, продавались по 10 миллионов долларов за штуку, и потоки сарказма, жертвой которых он долго был в кругу своих знакомых, сменились испуганным восхищением, смешанным с ненавистью. Даниэль Мерсье вышел на пенсию и поселился в области Ож, в Нормандии. Профессиональную карьеру он закончил директором нормандского отделения “Сожетека”. Для собственного удовольствия он начал тайком писать историю шляпы президента, добрался пока до двадцатой страницы, и конца-краю этой работе не видно. Каждый раз, когда ему случается есть устриц, в голове у него звучит голос, произносящий: “На прошлой неделе я так и сказал Гельмуту Колю”. Через несколько месяцев после того как к Франсуа Миттерану вернулась его шляпа, он с блеском опроверг все предсказания социологических служб и выиграл президентскую гонку, набрав 54,2 процента голосов. Свое последнее Рождество он, уже тяжело больной, провел в Ассуане, в Египте, откуда неожиданно вернулся во Францию, где и скончался неделю спустя, зимой 1996 года.
Его последнее поздравление французам осталось загадкой благодаря одной странной фразе, крайне неуместной в официальном послании. Она удостоилась огромного множества комментариев, но прояснить ее смысл так никому и не удалось. Сам он не потрудился дать ей объяснение. Еще и сегодня, стоит погуглить эту фразу, и выскочит 4 610 000 результатов. За двадцать три секунды до окончания новогодней речи, произнесенной 31 декабря 1994 года, он, глядя прямо в камеру, сказал: “Я верю в силу духа и никогда вас не оставлю”.
