— Я могу
простить тебе все, что угодно. Минерва, это Элизабет Лейтон, моя подруга. Мы с
ней вместе учились в академии мисс Агаты. Теперь она леди Эндрюс. Прошу тебя,
Элизабет, садись и выпей с нами чаю. Или, может быть, ты предпочитаешь кофе?
Элизабет села за
стол и снова напомнила о том, что зашла буквально на несколько минут. Минерва
сказала, что больше не хочет чаю и что обещала Шарлотте приехать к ней в десять
часов.
— Так рано? —
удивилась Кэролайн. — Я думала, что она не встает раньше одиннадцати.
— Мы с ней
сейчас занимаемся одним очень важным делом. Шарлотта сказала, что пришлет за
мной свой экипаж, — сказала Минерва.
В этот момент в
дверь снова постучали. На этот раз открыл Джаспер. Прислушавшись к тому, что
происходит в прихожей, Кэролайн поняла, что пришел кучер баронессы.
— Приятно было с
вами познакомиться, леди Эндрюс. Надеюсь, что вы с Кэролайн хорошо проведете
время, — сказала Минерва и, надев перчатки, вышла из столовой.
— Это и есть
печально известная Минерва Пирсон? — испуганно спросила Элизабет.
— Наслушавшись
всяческих историй, которые о ней рассказывают, ты, наверное, ожидала увидеть
совершенно другую женщину, не так ли? Я очень люблю ее. Мне ее просто сам Бог
послал. После смерти Трамбалла мне было очень одиноко.
— Кэролайн,
прости меня за то, что я не смогла приехать на его похороны. В то время я жила
в деревне.
— Я знаю, ты
была беременна. Я получила твое письмо. Думаю, что это самая что ни на есть
уважительная причина, — сказала Кэролайн и улыбнулась. — Хочешь я добавлю тебе
в чай меда?
— Да, добавь
немного. Я не смогу остаться надолго, — снова сказала Элизабет. — Я просто
хотела вручить тебе приглашение на бал, который я устраиваю сегодня. Я понимаю,
Кэролайн, что осталось очень мало времени, но я подумала, что если я не привезу
тебе приглашение лично, то ты не приедешь. Я только вчера вечером узнала о том,
что ты в Лондоне. Я почему-то думала, что после смерти Трамбалла ты осталась в
его загородном доме. Ты ведь все время там жила, не так ли?
— Да, выйдя
замуж, я сразу переехала туда и жила там до смерти мужа, — тихо сказала она. —
Однако мне всегда больше нравилось жить в Лондоне.
— Я знаю. О
Кэролайн, прошу тебя, скажи, что ты приедешь ко мне на бал. Ведь только там мы
сможем с тобой поговорить. Дело в том, что послезавтра я уезжаю в деревню и
вернусь в Лондон только через несколько месяцев.
— Через
несколько месяцев?
Щеки Элизабет
покрылись легким румянцем.
— Я снова
беременна, — призналась она. — Дуглас хочет, чтобы я отправилась в деревню и
жила там до рождения ребенка. По правде говоря, мне и самой хочется уехать из
города, хотя я знаю, что деревенская жизнь довольно скучна. С другой стороны,
если я останусь в Лондоне, то все равно не смогу никуда выезжать, когда у меня
появится живот.
— Ты снова
беременна? Это чудесная новость, Лиззи. Сколько же у тебя детей?
— Пятеро, — ответила
Элизабет, воздев глаза к небу. — Все они такие милые, такие замечательные,
однако беременность и роды совершенно не способствуют сохранению хорошей
фигуры.
Кэролайн
откровенно завидовала подруге и даже не пыталась этого скрывать.
— Пятеро детей,
и скоро будет шестой! У тебя девочки или мальчики?
— Четыре девочки
и один мальчик. Его зовут Дэвид. Он ужасно избалован. Он самый старший и похож
на отца как две капли воды. Его сестры хотят, чтобы я родила мальчика, ведь в
нашей семье женщин гораздо больше, чем мужчин, и нужно как-то устранить этот
дисбаланс. — Положив ложечку, которой она помешивала чай, Элизабет спросила: —
А у тебя есть дети?
Кэролайн сделала
небольшой глоток чая, а потом тихо произнесла:
— Нет, нам с
Трамбаллом Господь не дал детей.
Опустив ладонь
на руку Кэролайн, Элизабет сказала:
— Прости мне мою
бестактность.
Кэролайн
покачала головой.
— Честно говоря,
поначалу меня это очень расстраивало, но со временем я смирилась со своей
участью.
— Извини меня.
Мне не следовало...
— Элизабет, прошу
тебя, не извиняйся, — сказала Кэролайн, чувствуя, как две тяжелые слезы катятся
по ее щекам. — Это просто невероятно. Я никогда не плакала, однако за последние
несколько дней из меня вытекло целое море слез. Должно быть, в этом виноват мой
возраст. Похоже, все женщины после тридцати становятся очень сентиментальными.
— Она грустно усмехнулась, вытерла слезы, а потом с откровенной прямотой
призналась подруге: — Все это ложь, Элизабет. Я просто завидую тебе. Я очень
хотела иметь детей.
Элизабет встала
из-за стола и, подойдя к Кэролайн, обняла ее за плечи. «Как хорошо, что в моей
жизни снова появилась подруга юности», — подумала Кэролайн. Она только сейчас
поняла, что после того, как вышла замуж за Трамбалла, жила практически в полном
одиночестве. Сначала муж держал ее взаперти, не разрешая ни с кем общаться, а
потом у нее просто не хватало сил и смелости что-либо изменить.
— Я очень хотела
иметь детей, — призналась Кэролайн, — и когда узнала о том, что не могу...
— Прошу тебя,
дорогая, успокойся. Я приехала сюда совсем не для того, чтобы расстраивать
тебя.
— О нет, что ты,
я ужасно рада тебя видеть. — На глазах Кэролайн снова выступили слезы, и она
смахнула их тыльной стороной ладони.
У Элизабет глаза
тоже были на мокром месте.
— Да, я чувствую
это, — сказала она, и обе подруги весело засмеялись. — Знаешь что, приезжай ко
мне в деревню. Погостишь у меня. Приезжай на праздники, если сможешь. Не стоит
прятаться от людей.
— Я и не
прячусь, — солгала Кэролайн.
— Ты долго
соблюдала траур. Должно быть, ты очень любила Трамбалла.
Кэролайн стало
невероятно стыдно.
— Наверное,
пришло время снять траурные одежды, — осторожно сказала она.
— В таком
случае, приезжай сегодня ко мне на бал. Там будет много наших общих знакомых.
Помнишь Сару Дэниелз?
Кэролайн
кивнула.
— Она стала
герцогиней!
— Не может быть!
— воскликнула Кэролайн. — Тихая и робкая Сара теперь герцогиня?
— Да! Она второй
раз вышла замуж и стала герцогиней.
Вспомнив свою
невзрачную подругу, обе женщины весело рассмеялись. «Мне нравится смеяться. Это
все-таки очень приятно», — подумала Кэролайн.
— Мне бы очень
хотелось приехать к тебе на бал, — призналась она, слегка коснувшись руки
подруги.
— Я очень рада.
Твое присутствие сделает вечер особенным, похожим на волшебную сказку. Только
не говори мне, что ты приедешь в черном платье. Ты же сама сказала, что пришло
время снять траур. Сегодня вечером мы будем танцевать. Я знаю, что ты любишь
танцы.
