— Да, ваша тетка
приезжала сегодня ко мне. Она была не одна, ее сопровождали три почтенные дамы.
Они учинили мне небольшой допрос. Ваша тетка сказала мне, что вы хотите стать
моей любовницей, и поэтому им необходимо убедиться в том, что я достоин вас.
— Минерва
приезжала к вам сегодня и сказала, что я хочу стать вашей любовницей?
Его глаза стали
яркими, как осколки зеленого стекла.
— Не совсем так.
Она выразилась несколько иначе, — ответил он сквозь зубы.
— Что именно она
вам сказала?
— Какое это
имеет значение?
— Огромное!
— Что же,
извольте, — ответил Джеймс, не скрывая своего раздражения. — Она сказала, что
вы собираетесь сделать мне какое-то предложение.
— Предложение?
Не понимаю, с чего она это взяла? — удивилась Кэролайн. И тут она вдруг
осознала всю комичность положения и, не сдержавшись, рассмеялась. Однако через
несколько минут, немного успокоившись, заметила, что Джеймс не смеется.
Она произнесла:
— Согласитесь,
мистер Феррингтон, все это весьма забавно. Я хочу сказать, что то, что вы
подумали, совершенно не похоже на правду. У нас с вами не может быть никаких
отношений. Мне бы очень хотелось никогда больше вас не видеть.
Кэролайн тут же
пожалела о сказанном. «Господи, что я наделала!» — подумала она, испуганно
ожидая его реакции.
Джеймс хотел
что-то возразить ей, но потом, очевидно, передумал и, улыбнувшись, сказал:
— Конечно, вы
правы, леди Пирсон. Это моя вина. Мне не следовало верить словам вашей тетушки.
Я совершил глупость.
Кэролайн
моментально стала серьезной. Да, ей не хотелось, чтобы он преследовал ее,
выражая свои пылкие чувства, однако эта холодность была ей просто ненавистна.
— Нет, мистер
Феррингтон, не стоит извиняться, — сказала она. — Я не знаю, что нашло на мою
тетку, но прошу вас...
— Примите мои
извинения, леди Пирсон, — прервал он ее, а потом, горько усмехнувшись, добавил:
— Я выставил себя на посмешище. Должен признать, со мной это случается крайне
редко.
— Мистер
Феррингтон, вы ни в чем не виноваты...
— Я не согласен
с вами, — сказал Джеймс, отвернувшись. «Я не могу смотреть на нее. Она так
прекрасна, просто ослепительно прекрасна», — подумал он. Ему было и больно, и
досадно стоять здесь, так близко от нее, после того, как он оскандалился.
Джеймс никогда
не брался за дело, если не был уверен в успехе. Но сегодня он впервые потерпел
неудачу. Ему отказала женщина. Он всегда знал, чего хочет, — вот и сейчас он
вдруг с удивлением понял, что хочет Кэролайн Пирсон, и это не на шутку
встревожило его.
Он стоял в
комнате, наполненной ароматами цветов, которые он с такой любовью выбирал для
нее. Мелкий дождик стучал в оконное стекло, и ему казалось, что этот дождь,
словно стена, отделяет их от остального мира. Да, Каллео был прав. Карма,
потребность, жажда, желание — все это, соединившись вместе, нахлынуло на него,
захватило, словно бешеный поток, и куда-то понесло.
— Я не верю, что
вы не чувствуете притяжения, возникшего между нами, — сказал он хриплым,
взволнованным голосом, заставив себя посмотреть на Кэролайн.
Казалось, ее
удивили его слова, и Джеймс подумал, что она согласна с ним. При мысли об этом
у него даже сердце стало биться чаще. Однако потом, к его горькому
разочарованию, он понял, что ошибся. Сначала Джеймс увидел это в ее ясных серых
глазах, а потом она подтвердила это словами.
— Между нами
ничего не может быть, мистер Феррингтон, — сказала Кэролайн. — От вас мне нужно
только одно — я хочу, чтобы вы вернули документы на мой дом.
«Ты лжешь!» —
хотелось крикнуть ему, однако он сдержался. Он и так выставил себя полнейшим
болваном.
— К сожалению, я
не могу выполнить вашу просьбу. Видит бог, он не хотел говорить этого. Слова
как-то сами вырвались у него.
— Но почему? —
удивленно посмотрев на него, спросила она.
«Потому что это
единственная ниточка, которая связывает нас, и я не хочу ее разрывать. По
крайней мере, сейчас», — подумал Джеймс.
— Я выиграл ваш
дом в карты. Это была честная игра. Теперь этот дом принадлежит мне.
Кэролайн вспыхнула
от гнева, и Джеймс увидел еще одну сторону этой женщины, ставшей для него
наваждением.
— Вы не можете
так поступить! — задыхаясь от волнения, воскликнула она. — Я этого так не
оставлю.
— К сожалению,
вы уже ничего не сможете сделать, — выпалил он. Джеймс хотел как можно быстрее
уйти. Ему необходимо было понять, что же заставило его совершить такой
опрометчивый поступок.
Однако она
загородила ему дорогу.
— И что же вы
собираетесь делать с моим домом? Вы богатый человек. Зачем вам это маленькое
жилище? Неужели вы хотите продать его и положить деньги в свой и без того
полный сундук?
— Я не намерен
продавать этот дом.
Презрительно
прищурившись, Кэролайн посмотрела на него и сказала:
— И я тоже не
намерена продаваться.
Джеймс
вздрогнул, словно его с размаху ударили по лицу. И сразу понял, что его
поспешное заявление будет иметь такие последствия, о которых ему придется
пожалеть. Однако Джеймс Феррингтон не привык сворачивать с выбранной им дороги.
К тому же ему не хотелось отказываться от Кэролайн.
— В таком случае
нам с вами больше не о чем разговаривать, — холодно произнес он.
Она не ответила
и только смерила его вызывающим взглядом. Гордая и неприступная богиня. Он
надел шляпу и, поправив ее, сказал:
— До свидания,
леди Пирсон.
Кэролайн даже не
шелохнулась. Она стояла на месте как прикованная, а ее лицо казалось застывшей
маской гнева и ярости. Обойдя ее, он вышел из гостиной и покинул дом.
Кэролайн
слышала, как за ним закрылась парадная дверь. После этого она еще несколько
минут неподвижно стояла на месте, а потом медленно подошла к письменному столу
и, размахнувшись, сбросила на пол все вазы с цветами. Звук льющейся воды привел
ее в чувство.
— О Боже! —
пробормотала она и побежала на кухню.
Там, в кладовой,
Джаспер хранил тряпки. Увидев ее, слуга моментально схватил нож, делая вид, что
чистит к обеду картофель. «Интересно, он слышал весь наш разговор?» — глядя на
него, подумала Кэролайн.
Вернувшись в
гостиную, она быстро вытерла воду с письменного стола, а потом, став на колени,
вытерла пол.
В том, что в ее
гостиной такой беспорядок, виноват этот мерзкий грубиян Джеймс Феррингтон. Да,
он хам, негодяй и подлец. Кэролайн излила свой гнев, и ей стало легче. «Это
даже хорошо, что он оказался мерзавцем. Теперь я легко смогу подавить в себе
мучительно-сладкие чувства и желания», — подумала она.
