— И у тебя
непременно будет изжога, если ты поешь карри, — сказала его жена.
Лорд Димхерст
сделал еще несколько глотков шампанского, а потом сказал:
— Уверяю тебя,
оно того стоит.
Поджав губы,
леди Димхерст задумалась. Посмотрев на Кэролайн, она перевела взгляд на мистера
Феррингтона, а потом снова посмотрела на Кэролайн.
— Хорошо, —
сказала она, — сегодня мы, пожалуй, не поедем к Бернис.
— Слава богу, —
облегченно вздохнув, сказал лорд Димхерст и осушил свой бокал.
— Чудесно, —
сказал мистер Феррингтон. — Каллео даст вам перо и бумагу, а потом проследит за
тем, чтобы вашу записку немедленно доставили по нужному адресу. Возможно, вы
хотите освежиться перед ужином? — спросил он, обращаясь к чете Димхерстов.
— Да, я бы не
отказалась, — сказала леди Димхерст.
— А мне это
совершенно ни к чему, — сказал лорд Димхерст. — Я бы выпил еще один бокал
шампанского.
— Димхерст, —
произнесла его жена, — пойдем со мной, поможешь мне написать записку.
С большой
неохотой лорд Димхерст поставил пустой бокал на поднос. Посмотрев на Джеймса,
он, словно великомученик, воздел к небу глаза.
— По крайней
мере, я смогу проследить за тем, чтобы она не рылась в ваших ящиках и шкафах, —
сказал он.
— Димхерст, я
никогда не занимаюсь подобными делами.
— Я пошутил,
дорогая, — ответил лорд Димхерст и, подобно дрессированной комнатной собачке,
послушно пошел вслед за женой.
Кэролайн
почувствовала, что от волнения у нее подкашиваются ноги. Сев на диван, она
сказала:
— Не понимаю,
как такое могло прийти вам в голову? Зачем вы сказали леди Димхерст, что мы с
вами родственники?
— Вы хотели,
чтобы я ей сказал, что мы с вами совершенно чужие люди?
— Нет, только не
это! — испуганно воскликнула Кэролайн. Она прекрасно понимала, что может
сделать леди Димхерст, если узнает об этом.
Джеймс сел рядом
ней и снова наполнил бокал, который она держала в руке.
— Выше нос,
кузина, — сказал он.
«Какая
чудовищная фамильярность!» — подумала Кэролайн, невольно вздрогнув.
— Я сделал это
исключительно ради вас, — улыбнувшись, сказал Феррингтон. — Если леди Димхерст
расскажет кому-нибудь о том, что она видела вас в моем доме, то тем самым
признается в том, что исполняла роль вашей компаньонки, — сказал он и,
засмеявшись, поднес ко рту бокал. — Я так привык к самостоятельной жизни, что уже
совсем забыл, каково это, когда тебя все время сопровождают.
— Но вы ее
обманули, — сказала Кэролайн. Вся эта история действовала ей на нервы.
— Да. Похоже,
ваша теория подтверждается.
— Какая теория?
— О том, что все
мужчины — лгуны и обманщики. Помните, вы рассказывали мне об этом? — напомнил
он ей. Помолчав немного, он добавил: — Однако в свою защиту могу сказать, что я
не спрашивал себя о том, что желает услышать леди Димхерст. По ее лицу было
видно, что она хотела бы узнать правду. Она была очень разочарована, когда
поняла, что у нас с вами не тайное свидание, а обычный семейный ужин.
— Какое еще
свидание! Я приехала к вам по делу, мистер Феррингтон...
— Джеймс.
— Что?
— Если мы
собираемся продолжать этот маскарад, выдавая себя за родственников, то вам
лучше называть меня по имени, — сказал он и, понизив голос, добавил: — Мне не
терпится услышать, как ваши губы будут произносить мое имя.
Кэролайн
застонала от досады.
— Прекратите
флиртовать со мной. Если леди Димхерст узнает правду, моя репутация будет
окончательно погублена, и мне до конца дней придется жить со свекровью, —
сказала она и, представив себе эту ужасную картину, снова поднесла к губам
бокал и сделала несколько глотков. — Леди Димхерст жить не может без сплетен.
Она не успокоится до тех пор, пока досконально не изучит мою и вашу
родословную, начиная со времен Вильгельма Завоевателя. Мне кажется, что мою
родословную она уже знает, а вот выяснением вашей непременно займется в
ближайшее время.
— Англия —
страна маленькая. А вдруг мы с вами действительно являемся родственниками? —
улыбнулся Джеймс, а потом, медленно опустив глаза, снова посмотрел на ее грудь.
Взяв его за
подбородок, Кэролайн заставила его поднять голову. Взглянув Джеймсу в глаза,
она сказала:
— Я здесь,
мистер Феррингтон. Дело приобретает очень серьезный оборот. Если леди Димхерст
узнает о том, что мы с вами не родственники...
Кэролайн не
хотела описывать ужасные последствия, которые будет иметь вся эта история.
Взяв у нее из
рук бокал, Джеймс поставил его на стол. А потом медленно, наслаждаясь тем, что
делает, начал снимать перчатку с ее руки. Кэролайн сжала пальцы в кулак. Подняв
голову, он посмотрел ей прямо в глаза.
— Нельзя всю
жизнь бояться. Если леди Димхерст что-нибудь скажет, тогда мы придумаем еще
какую-нибудь историю для того, чтобы сбить ее с толку. Советую вам остаться и
вести себя как можно увереннее. Должен признаться, у меня есть связи в
определенных кругах и я смогу замять любой скандал.
— Вы предлагаете
мне довериться вам? — спросила Кэролайн, разжимая пальцы. Он снял с ее руки
перчатку. — И это после того, как вы на моих глазах открыто флиртовали с леди
Димхерст?
Джеймс засмеялся
(его смех был очень искренним и теплым) и начал снимать перчатку с другой руки
Кэролайн. У него были длинные, заостренные на концах, сильные и ловкие пальцы.
— Если я и
позволил себе пофлиртовать с ней немного, то только для того, чтобы защитить
вас.
— Защитить меня?
— Все очень
просто. Если вы дорожите мнением этой женщины, если она так много для вас
значит, то для меня она тоже представляет определенный интерес.
Кэролайн
всматривалась в его лицо. У него был прямой нос, волевой подбородок,
чувственные губы и густые бакенбарды. Похоже, этот человек ни в чем себе не
отказывал, ничего не боялся и жил, открыто наслаждаясь бытием.
Ее сердце сжалось
от неясной тревоги. Она сидела так близко от него, что явственно ощущала запах
его пены для бритья. Чувства, бурлившие в ее душе, были горячими, раскаленными,
как железо, которое только что вытащили из огня...
— Леди Пирсон,
мистер Феррингтон, чем это вы занимаетесь?
Кэролайн едва не
подпрыгнула от испуга, услышав голос леди Димхерст, которая снова появилась в
приемной. Кэролайн хотела выдернуть кисть из пальцев мистера Феррингтона, но он
крепко сжал ее.
— Я гадаю
Кэролайн по руке, — спокойно сказал он.
Кэролайн, воздев
глаза к небу, молилась о спасении.
