– Да! Умираю от голода.
– Прости. Я не могла уйти с работы, пока он вопил.
Ксавьер открыл пакет, в котором оказались эмпанады с говядиной, курицей и сыром, а еще две бутылки апельсиновой содовой воды. Какое-то время они молча ели, лишь однажды Ксавьер сказал:
– Понимаю, почему эти эмпанады нравятся тебе больше других.
– Правда?
Доев, Джунипер скомкала обертку и сказала:
– Знаешь… я собиралась поговорить с мамой, чтобы она разрешила нам встречаться. А теперь…
– Об этом и речи быть не может, – закончил Ксавьер.
– Угу. Врать и изворачиваться было бы… Я просто хочу сказать, что… ну… В общем, я пойму, если ты не захочешь связываться со всем этим… и… со мной…
Быстро проглотив все, что жевал, Ксавьер сказал:
– Нет. Хочу. Пошли они все в задницу. Их проблемы не имеют к нам отношения.
Джунипер немного расслабилась.
– Это хорошо. Я тоже так думаю.
Они смотрели, как дети играют в футбол. Ксавьер крепко сжал руку Джунипер. Даже эта легкая физическая близость придала ему сил.
– Я так тебе завидую, что ты закончил школу, – тихо сказала она. – Мне бы очень хотелось уехать из дома и никогда не возвращаться. Ну, конечно, я буду скучать по сестре. Но все равно.
В этот момент Ксавьер понял, что не хочет быть ни в одном месте, где нет Джунипер.
– Мама думает, что Брэд посчитает нужным заплатить и все уладить как можно скорее. Усвоит свой урок и все такое. Ты в это веришь?
– Ха. Нет, конечно. Ему плевать на это дерево, да и вообще на любое дерево.
– А для мамы оно очень важно.
– Он всерьез думает, что она просто намерена развести его на деньги. Я слышала, как он говорил по телефону с юристом. Сказал ему, что будет играть даже очень грязно, если понадобится, и что она пожалеет. Велел искать на нее компромат.
– Пусть ищут – все равно ничего не найдут.
– Я верю, – сказала Джунипер. – Хватит об этом, ладно? Расскажи мне лучше про Сан-Франциско.
Ксавьеру не хотелось думать о предстоящей разлуке, но он был рад сменить тему.
– Ну… он очень разный. Там столько всего происходит. Столько людей со всего мира. Жизнь там дорогая. Но удивительная и прекрасная. Например, район под названием Кастро – единственный, где можно не скрывать, что ты гей. Там невероятные холмы. И нет запрета на марихуану – ею пахнет всюду. И с одного края – залив, а с другого – океан; ты со всех сторон окружен водой. А с китайской едой, которую там продают, ничего не сравнится.
– Мне кажется, ты уже влюбился в это место.
– Может быть. Но, если честно, в последнее время я почти о нем не думаю. Мне нравится жить здесь и сейчас, – он придвинулся ближе, их бедра и колени соприкоснулись.
– Но нам придется столкнуться с реальностью, – сказала Джунипер.
Ксавьер легонько толкнул ее локтем.
– Весь кайф обломала! Где тут кнопка, чтобы поставить реальность на паузу?
– Я быстро перемотаю вперед, – пообещала она, и ее лицо вновь помрачнело. – Брэду я, конечно, не скажу, но я на стороне твоей мамы. Дерево просто потрясающее! И оно умирает оттого, что мы построили тут дом. Это меня убивает. Не хочу больше здесь жить! И никогда не хотела!
– Но есть и плюсы. Например, мы встретились.
– Тоже верно.
– Потому что эти эмпанады…
Она улыбнулась.
– Я знаю! Кафешкой заправляют два аргентинца.
– Может, забить на колледж и устроиться к ним на работу?
– Кстати, я люблю готовить! Мы можем открыть собственное автокафе.
– И на чем мы будем специализироваться? Я прекрасно растапливаю сыр.
– Да? Но, боюсь, этот рынок уже занят.
– Тогда, может, креативные чипсы начос?
[19]
– А вот это мне нравится. Всех сортов. Соленые. Сладкие.
– Сладкие начос?
– Ну а что? Из маисовых лепешек. С корицей, сахаром, мороженым…
– Будем ездить по всей стране!
– Отправимся в Мексику!
– Северную Америку!
– Всегда мечтала увидеть Мачу Пикчу!
– Родители могут сколько угодно беситься, а нам плевать. Будем сидеть на крыше автокафе, любоваться природой, есть жареную картошку.
– С чипсами начос?
– Можно и с ними. И картофель фри, и сыр, и соусы. Много-много соусов!
– А ты будешь петь мне серенады – и нашим покупателям тоже.
– Может, ты сначала закончишь школу?
– Прежде чем есть жареную картошку?
Ксавьер рассмеялся.
– Я планирую сдать экзамены досрочно, – призналась Джунипер. – Поговорю с администрацией Блейкли.
– Да? – Ксавьер с любопытством посмотрел на нее. – А потом что?
– А потом… думаю, съезжу в Сан-Франциско, присмотрюсь.
– А как же наше автокафе? – спросил он с шутливой серьезностью. Мысль, что Джунипер переедет в Сан-Франциско, казалась слишком прекрасной, чтобы ее озвучивать.
– Нет, я правда об этом думала. Там хорошие колледжи. Попробую куда-нибудь поступить. У меня отличный аттестат.
Восхитительный план Джунипер разворачивался в блестящее будущее, в котором у них двоих могли быть нормальные отношения – нет, все, что происходило между ними, не могло уместиться в таком скучном слове, как «нормальный». Потрясающие, невероятные отношения. Он не мог перестать думать о ней, лежа в кровати и зная, что и она в своей кровати в двухстах футах отсюда думает о нем. Он не мог запретить себе предаваться этим мыслям.
И он был счастлив, что не стал себе этого запрещать. Когда их блестящее будущее наступит, они будут бесконечно далеко отсюда, все равно что в другой стране. В Сан-Франциско он сможет целовать ее, не скрываясь, о чем всегда мечтал.
– Мне нравится твой план, – сказал он, – если только ты серьезно.
– Я очень серьезно. И, знаешь, если ничего не получится, мы же можем быть отличными друзьями, да?
– Конечно. Но, как говорит мама, ожидай успеха.
– Отличный совет.
– Она может перегибать палку… но хотел бы я обладать такой силой воли, как она. И как отец.
– Ты ей обладаешь. Иначе тебе не удалось бы сочетать отличную учебу с игрой на гитаре.
– Да, пожалуй. Но вот споры и конфликты – не мое.
