Он был гораздо круче, чем «классный» – он был непосредственный. Джунипер нравилось это слово, потому что оно звучало как антоним «посредственного», хотя и означало несколько другое. Она смотрела, как Ксавьер работает. Он расставлял товары в рядах с четвертого по седьмой, а она – во втором и третьем, и она использовала любую возможность пройти мимо него. Он работал изо всех сил, что совсем не удивляло ни Джунипер, ни нас – как еще старшеклассник может купить себе гитару за шесть тысяч долларов, кроме как работая без выходных?
Да, Джунипер восхищалась Ксавьером. Она думала, что все началось просто замечательно, но в последние несколько недель, когда они оба по уши погрузились в учебу, замерло. И вот наконец случилось то, о чем она так долго мечтала: им дали выходной, и он спросил: «У тебя есть минутка? Я хотел поговорить…» – и она сказала: «Да, я тоже». И они вышли из магазина вместе.
Она слышала, как сердце колотится в барабанных перепонках, как в тот вечер, когда он ее поцеловал, и ей было так же тепло и приятно – словно ее бессознательное «я» уже точно знало то, в чем пока сомневался рассудок: у них с Ксавьером в самом деле что-то намечается. Так подсказывали реакции ее тела, и они давали ей надежду.
– Я давно хотел тебе сказать, – начал Ксавьер, – как мне стыдно за тот вечер, ну ты помнишь, когда у вас отмечали новоселье.
– Что? Почему?
– Я прошу у тебя прощения, – он крутил в руках телефон.
– Нет, не стоит! – воскликнула Джунипер. – Ты не сделал ничего плохого.
– Рад, что ты так считаешь, но… Я понимаю, ты сказала, что тебе нельзя ни с кем встречаться и все такое, и о чем я вообще думал, когда заставил тебя нарушить правило?
– Ты меня не заставил. Я и сама понимаю, что делаю.
– Да, конечно… я не то хотел сказать. Конечно же, ты… Господи, я не знаю, как сформулировать. Так и знал, что испорчу все еще хуже, и ты подумаешь, что я засранец…
– Вовсе я так не думаю!
– Я хотел сделать это еще раньше, но поскольку у меня нет твоего номера…
Джунипер молчала и ждала. Что он хотел сделать еще раньше? Извиниться? Или дело было в другом? Потому что он вел себя так, словно хотел большего.
Ксавьер прислонился к своей машине, спрятал телефон и руки в карманы.
– Может, это было не так уж и неправильно, но очень глупо – я имею в виду, с моей стороны. Ты мне нравишься. Очень. Было бы здорово, если бы мы могли общаться, ну и… сама понимаешь… встречаться. Если бы ты хотела и могла. Но мы только все испортим, потому что я все равно уезжаю в августе. Ты же это понимаешь, да?
Пока он говорил, Джунипер смотрела на него. Теперь же она опустила глаза и пожала плечами.
– Да, конечно.
– Это было бы слишком тяжело для меня. Но мы могли бы дружить. Раз тебе все равно запрещено вступать в отношения…
– Ну, такой вариант мы просто не рассматривали, – она вновь взглянула на Ксавьера, – но, думаю, если мы… если я захочу с кем-то встречаться, то просто поговорю с родителями на эту тему. Мне кажется, они в последнее время ослабили гайки. Но ты правильно сказал, что, раз уезжаешь, лучше ничего такого не начинать. Мне кажется, звучит очень разумно.
Он смотрел на Джунипер не отрываясь.
– Да, – ответил он наконец, – но, может быть, в то же время глупо.
Ее пульс участился.
– Почему глупо?
– Ну, может, я все неправильно понял. Я просто думаю – наверное, глупо не дать нам шанс?
– Глупо не дать нам возможность проявить себя взрослыми разумными людьми?
– Да. Именно.
Повисла неловкая пауза. Оба, улыбаясь, разглядывали свои ботинки, а потом Ксавьер сказал:
– Эта машина… она очень милая.
– Ну не знаю. Ну то есть, конечно, да, но я ее вроде как стесняюсь.
– Вот еще. Считай, что тебе повезло.
– Просто… я так обрадовалась, что смогу выбрать любую машину, какую захочу…
– Еще бы. Я бы тоже обрадовался.
– Но теперь мне кажется, надо было взять что-то типа «короллы».
– Чего? Нет уж, бери что можешь взять.
Или, как сказал Брэд, узнай, как получить желаемое, и получи.
Джунипер посмотрела Ксавьеру прямо в глаза:
– Может, сходим выпьем по молочному коктейлю и посмотрим, как у нас получается быть взрослыми и разумными? Никто не ждет меня домой еще часа два.
– Давай, – ответил он.
Бедный Ксавьер! Он только что сделал первый шаг по канату, туго натянутому над пропастью, и еще об этом не знал.
Когда они добрались до кафе и встали в конец очереди, Джунипер казалась сама себе дерзкой и вместе с тем робкой. Дерзкая и робкая – два эти состояния в последнее время стали ей ближе других.
Дерзкими были все ее чувства к Ксавьеру. Робость она ощущала, работая с Брэдом (лишь первую неделю, то есть три смены) и видя его энтузиазм, особенно когда он познакомил ее со всем коллективом, дав им понять, что «Системы климат-контроля Уитмана» скоро станут семейным бизнесом. Все, что касалось Брэда, действовало ей на нервы – и по очень понятной причине, которой мы коснемся позже.
В кафе, куда они пришли, готовили лучшие в городе молочные коктейли. Джунипер заказала мятный с шоколадной крошкой, Ксавьер – шоколадный с арахисовой пастой.
– Назовем это полу-свиданием, – предложила Джунипер, когда они, взяв свои заказы, сели за столик у окна.
– Полу-свиданием?
– Ну, знаешь, бывают анти-свидания, на которые приходят люди, не желающие встречаться. Почему бы не придумать полу-свидание, чтобы решить, стоит нам встречаться или нет?
Ксавьер рассмеялся.
– Как скажешь.
– Так и скажу. Итак: два факта о тебе, которых я не знаю?
– Хмм… – он задумался и вновь рассмеялся. – Я и сам не знаю. Этот вариант сойдет?
– Ну хочешь, я первая начну.
– А если я спрошу что-то, что уже знаю, но хочу узнать побольше?
– Годится.
– Мне интересно… вот этот обет невинности – я читал о нем, и он показался мне довольно странным. Я хочу спросить: ты сама захотела его принять, или тебя заставили, или…
Этот вопрос задали бы многие из нас на месте Ксавьера.
– Сама захотела, – ответила Джунипер. – Сейчас это кажется странным, да? Но тогда мне правда хотелось.
Чего ей не хотелось, так это вообще становиться членом церкви Новой Надежды. Тогда ей было девять, и Джулия, только что устроившись в компанию «Системы климат-контроля Уитмана», горела желанием начать новую жизнь и хваталась за все, что попадалось под руку. Благодаря четкому графику «пять-два» выходные оставались совершенно свободными, и можно было занять их каким угодно семейным времяпровождением. Джунипер привыкла по выходным сидеть перед телевизором, пока Джулия на работе, и теперь ей не хотелось по утрам в воскресенье надевать лучшую одежду и тащиться в странное место, к странным людям, которые могли быть с ней грубы. Но Джулия напирала на то, что Иисус или Бог (Джунипер не очень понимала, чье именно вмешательство помогло Джулии; может, обоих, а может, оба были едины) вошел в их жизнь, и Брэд взял ее на работу. А что может стать лучшей благодарностью, чем сделать молитву частью регулярного графика? Джунипер убеждений Джулии не разделяла. Ужас. Телевизор выключился, Иисус включился. Но что делать – пришлось любить Иисуса.
