– Она живет в переулке Йорана Хельсинге в Старом городе. Если хотите, я встречу вас у дома.
Пакеты с продуктами остаются на кухонном полу.
Пока я жду такси, проходят самые долгие минуты моей жизни.
Андреас
«Идиот!»
– Тише!
А если я прижму руки к ушам, сильнее, еще сильнее. Я не хочу этого слышать!
– Оставьте меня в покое! Я хочу опять поговорить с тем, вторым.
«Его больше нет, маленький зассанец. Теперь в тебе живу я».
Смотрю на свое отражение в зеркале в ванной. Что-то закипает в моей голове, и кипит, и кипит. Мозгам мало места, они рвутся наружу. Кто-то подпитывает мои мысли извне. Голос тьмы пленил меня, окутав невидимым газом, и мне не выбраться. Я отрезан от внешнего мира, помощи ждать неоткуда.
Запах человеческого тела, смешанный с запахом мыла или дешевого одеколона. Теперь я вспомнил его. На школьном дворе. Он был несколькими годами старше меня и значительно сильнее. А другие, окружив нас, молча наблюдают. Никто не сбегает за подмогой, не позовет учителя, никто не придет мне на выручку. Когда это случилось впервые, я так испугался, что описался от страха. Зассанец! Нет никакого разумного объяснения, почему он выбрал именно меня, почему именно я раздразнил его интерес. Со временем я научился расслабляться и податливо принимать его удары, не оказывая сопротивления, потому что так он быстрее отстанет. Это постоянное чувство страха на переменах. Мой кошмар длился месяц, пока его внимание не переключилось на что-то другое.
Пол в ванной перекосило. Меня притягивает к сливному отверстию. Держусь за раковину – если отпущу ее, соскользну вниз по скользким керамическим плиткам, и меня затянет в канализацию.
За мной пришли. Взломав компьютер, отследили историю моих поисков в Интернете. Нашим беспроводным доступом манипулируют, управляя через него моими мыслями. Я выдернул все кабели, но и это не помогает. Воздух пропитан микроволнами. Они в курсе, что мне все известно, и теперь всеми силами хотят заставить меня молчать.
– Андреас?
Отец? Не может быть, он в Малаге, и я бы не услышал его голос оттуда. Просто голос тьмы хочет обмануть меня. Если бы папа был здесь, он бы спас меня.
– Андреас, это я, твой отец. Я отпираю дверь ванной снаружи.
«Идиот. Он не сможет помочь тебе. Тебе не уйти».
Вижу папино отражение в зеркале рядом с моим. Он кладет руки мне на плечи. Мы смотрим друг на друга, и он улыбается мне, но все равно выглядит грустным, а я по-прежнему не понимаю, реален ли он. Там, где он прикасается ко мне, покалывает, будто иголками. Òса наблюдает за нами, остановившись в дверях. Папа выводит меня из ванной и провожает в гостиную. По окнам стекает вода. Отец усаживает меня в кресло. Голова раскалывается. Тело гудит от усталости, но мне все равно тяжело усидеть на месте.
– Как ты, Андреас?
– Ты в Испании.
– Нет, я здесь. Òса попросила меня приехать.
Жена по-прежнему стоит в дверях.
– Òса на их стороне.
– На чьей?
– Она хочет заставить меня пойти к врачу, но я здоров. Она не верит моим словам.
«Идиот».
– Замолчите! Оставьте меня в покое!
Отец с Òсой обмениваются взглядами. Возникшая между нами невидимая стена пугает, но мне необходимо добиться, чтобы папа мне поверил. Он – мой последний шанс. Я поднимаюсь, и Òса вздрагивает. Папа кладет руку мне на плечо.
– Посиди немного, Андреас!
– Ты должен выслушать меня. Òса мне не верит.
– Я слушаю тебя. Присядь.
Моя записная книжка. Я присаживаюсь, достаю ее из кармана. Пролистываю до важной страницы и протягиваю отцу.
– Прочитай про себя, чтобы другие не слышали.
Отец начинает читать, но скоро захлопывает книжку и откладывает на журнальный столик.
– Но почему ты не читаешь дальше?
– Потом почитаем.
– Отдай ее мне.
Вздохнув, отец выполняет мою просьбу. Мне плевать, что меня могут услышать, он должен понять, мне необходимо найти важные страницы, чтобы папа поверил мне.
– Андреас. – Взяв меня за руку, он закрывает книжку. – Мы можем попозже почитать, что ты написал. Òса всего-навсего хочет помочь тебе, и мы с мамой тоже. Именно поэтому я приехал домой в Швецию.
Ноги дрожат и подергиваются. Их не удержать на месте. Смотрю на Òсу. Все тот же чужой взгляд, сопровождавший меня в последние месяцы. Она подходит и, присев на корточки, берет меня за руку – от ее прикосновения жжет кожу.
– Андреас, миленький, не злись опять. Я разговаривала с Каролиной.
«Зассанец».
– Она рассказала, что ты с марта не был на работе.
– Зачем ты разговаривала с ней?
– Из полиции пришло письмо. – Поднявшись, Òса подходит к книжному шкафу. Вскрытый с длинной стороны конверт лежит поверх книг.
– Вот видишь, папа, она читает мою почту.
– Òса была вынуждена это сделать, Андреас. Мы знаем, что произошло, полиция поймала грабителя. Они пытались связаться с тобой по телефону, но ты не отвечал.
Òса возвращается и берет меня за руку:
– Андреас, любимый, тебе надо было все мне рассказать. Я так многого не понимала. Если бы я знала, то, наверное, смогла бы помочь тебе раньше.
Слезы текут по лицу Òсы. В течение мгновения до меня начинает доходить лежащая практически на поверхности мысль. Но она исчезает вновь, прежде чем я успеваю осознать ее. Они перерезали все связи.
«Ты чувствуешь, как жжет руку, которую сжимает Òса? Это оттого, что она читает твои мысли».
Отдернув руку, я бросаю взгляд на телевизор, на розетку для беспроводного доступа в Интернет. Провода опять подключены. Она обманула меня. Я вскакиваю, чтобы выдернуть их из розетки, и в этот момент у отца звонит мобильный телефон.
– Да, хорошо. Входная дверь открыта, можете заходить.
Я с удивлением гляжу на него, потом на Òсу:
– Кто может заходить?
Бросив на меня быстрый взгляд, жена выходит в прихожую. Отец, улыбаясь, делает несколько шагов в мою сторону, а я, попятившись назад, повторяю свою вопрос:
– Кто к нам идет?
– Не бойся, Андреас, они только побеседуют с тобой. Они хотят помочь тебе. Тебе надо помочь, чтобы ты смог немного поспать. Если проспишь хотя бы одну ночь, сразу почувствуешь себя лучше.
Воздух в комнате сгущается. Он царапает кожу, от него чешется лицо.
– Кто поможет мне выспаться?
