443 (202) Согласно Фрейду, содержания бессознательного можно свести к инфантильными тенденциям, вытесненным в силу их несовместимого характера. Вытеснение – это процесс, который начинается в раннем детстве под нравственным воздействием окружающей среды и продолжается в течение всей жизни. С помощью анализа вытеснение устраняется, а вытесненные желания вновь осознаются. Теоретически после этого бессознательное должно опустеть и, так сказать, исчезнуть; однако в реальности продуцирование инфантильно-сексуальных желаний-фантазий продолжается до самой старости.
444 (203) В соответствии с этой теорией, бессознательное должно содержать только те элементы личности, которые вполне могли быть осознаны и оказались подавлены лишь в ходе процесса обучения. Отсюда следует, что основополагающее содержание бессознательного должно носить личный характер. Хотя, с одной стороны, инфантильные тенденции бессознательного наиболее очевидны, тем не менее было бы ошибкой определять или оценивать бессознательное исключительно с этой точки зрения. У бессознательного есть и другая сторона: она включает не только вытесненные содержания, но и весь психический материал, лежащий ниже порога сознания. Невозможно объяснить сублиминальную (подпороговую) природу всего этого материала на основе принципа вытеснения, ибо в этом случае устранение вытеснения должно наделять человека феноменальной памятью, которая впредь не забывала бы ничего. Без сомнения, вытеснение играет определенную роль, но это не единственный фактор. Если то, что мы называем плохой памятью, всегда бы являлось следствием вытеснения, то те, кто одарен отличной памятью, никогда бы не страдали от вытеснения и, как следствие, неврозов. Однако опыт показывает, что это не так. Конечно, в некоторых случаях основной причиной ненормально плохой памяти, безусловно, является вытеснение, но это встречается относительно редко.
445 (204) Таким образом, мы утверждаем, что, помимо вытесненного материала, бессознательное содержит все те психические компоненты, которые оказались ниже порога, а также сублиминальные чувственные восприятия. Кроме того, мы знаем – как из богатого опыта, так и по теоретическим причинам, – что бессознательное содержит и такой материал, который еще не достиг порога сознания. Это семена будущих сознательных содержаний. Равным образом у нас есть основания полагать, что бессознательное никогда не пребывает в покое в смысле отсутствия активности, но непрерывно занято группировкой и перегруппировкой так называемых бессознательных фантазий. Лишь в патологических случаях эту активность следует считать полностью автономной; в норме она координируется с сознанием в рамках компенсаторной взаимосвязи.
446 (205) Можно предположить, что все эти содержания носят личный характер, ибо приобретаются в течение индивидуальной жизни. Поскольку эта жизнь ограничена, количество приобретенных содержаний в бессознательном также должно быть ограниченным. Если так, возможно опорожнить бессознательное либо с помощью анализа, либо путем составления полного перечня бессознательных содержаний на том основании, что бессознательное не может продуцировать ничего сверх того, что уже известно и ассимилировано в сознание. Также мы должны предположить, что если б можно было остановить погружение сознательных содержаний в бессознательное, покончив с вытеснением, то бессознательная продуктивность была бы парализована. Это возможно лишь в очень ограниченной степени, о чем мы знаем из опыта. Мы побуждаем наших пациентов не терять вытесненные содержания, которые были вновь ассоциированы с сознанием, и ассимилировать их в свой жизненный план. Однако, как мы убеждаемся ежедневно, эта процедура не производит на бессознательное никакого впечатления, ибо оно спокойно продолжает продуцировать те же самые инфантильно-сексуальные фантазии, которые, согласно более ранней теории, проистекают из вытесненного личного материала. Если в таких случаях продолжать анализ систематически, мы постепенно обнаружим удивительную смесь несовместимых желаний-фантазий. Помимо сексуальных извращений самого разного рода, мы можем найти все мыслимые виды преступных деяний, а также самые благородные поступки и самые возвышенные мысли, существование которых никак нельзя было предположить у данного субъекта.
447 (228) В качестве примера я хотел бы привести случай с шизофреническим пациентом Медера, который утверждал, что мир – его книжка с картинками
[191]. Он был учеником слесаря, который заболел в раннем возрасте и никогда не отличался особым умом. Его убеждение, будто мир был книжкой с картинками, которую он перелистывал, в точности совпадает с идеей «мира как воли и представления» Шопенгауэра, но выраженной примитивным графическим языком. Его воззрения столь же возвышенны, как и у Шопенгауэра, с той лишь разницей, что у пациента они остались на зачаточной стадии, тогда как у Шопенгауэра та же идея трансформирована в абстракцию и выражена на универсальном языке.
448 (229) Было бы совершенно неправильно полагать, что видение пациента носило сугубо личный характер и ценность, ибо это значит наделить пациента почетным званием философа. Но, как я уже указывал, философ лишь тот, кто может преобразовать рожденное природой видение в абстрактную идею, тем самым переведя ее на универсально значимый язык. Философская концепция Шопенгауэра – личная ценность, а видение пациента – безличная ценность, просто естественный нарост. Тем не менее было бы ошибкой приписывать философу, преувеличивая ценность его достижения, дополнительную заслугу, а именно фактическое создание или изобретение самого видения. Это примордиальная идея, которая так же естественно возникает у философа и является просто частью общего достояния человечества, в котором, в принципе, каждый имеет свою долю. Золотые яблоки падают с одного дерева, и неважно, соберет их ученик слесаря или Шопенгауэр.
449 (218) Эти первопредставления, немало примеров которых я привел в своей работе о либидо
[192], вынуждают нас, говоря о бессознательном материале, провести иное различие, нежели между «досознательным» и «бессознательным», или «подсознательным» и «бессознательным». Основания для таких различий нет необходимости обсуждать здесь. Каждое из этих понятий обладает своей определенной ценностью и заслуживает дальнейшего развития. Фундаментальное различие, провести которое меня заставил опыт, не претендует ни на что больше. Из сказанного выше должно быть очевидно, что мы должны выделять в бессознательном слой, который можно назвать личным бессознательным. Материал, содержащийся в этом слое, имеет личную природу, ибо носит характер отчасти приобретений в рамках жизни индивида, а отчасти психологических факторов
[193], которые с равным успехом могли быть осознанными.
450 (218) Вполне понятно, что несовместимые психологические элементы подвержены вытеснению и, следовательно, бессознательны. Однако, с другой стороны, это подразумевает возможность сделать и сохранять вытесненные содержания сознательными, как только они распознаны. Мы распознаем эти материалы как личные содержания благодаря тому, что можем обнаружить их влияние, или их частичную манифестацию, или их источник в нашем личном прошлом. Они суть интегральные компоненты личности, и их утрата для сознания вызывает неполноценность в том или ином отношении. Эта неполноценность носит психологический характер не столько органического увечья или врожденного дефекта, сколько некоего дефицита, который порождает чувство морального негодования. Чувство моральной неполноценности всегда указывает на то, что отсутствующий элемент есть нечто, что, судя по этому чувству, не должно отсутствовать или может быть осознано, если только приложить к этому соответствующие усилия. Моральная неполноценность возникает не из столкновения с общепринятым и, в некотором смысле, произвольным моральным законом, но из конфликта с собственной самостью, которая, ради психического равновесия, требует восполнения дефицита. Когда бы ни возникло чувство моральной неполноценности, оно свидетельствует не только о потребности ассимилировать бессознательный компонент, но и о возможности такой ассимиляции. В конечном счете именно моральные качества человека заставляют его – либо через непосредственное признание необходимости, либо косвенно, через болезненный невроз – ассимилировать свою бессознательную самость и осознать себя полностью. Тот, кто выбрал такой путь самореализации, должен неизбежно довести до сознания содержания личного бессознательного, тем самым существенно расширив сферу своей личности.
