К счастью, в простом черном свитере Кормак смотрелся вполне прилично. Ларисса уже боялась, что он заявится во флисовой толстовке поверх клетчатой рубашки: в шотландских горах ансамбль распространенный. Или, боже упаси, притащится в спортивном костюме. В этом случае Ларисса бы просто развернулась, скинула ему эсэмэску про внезапно возникшие дела и притворилась, что ее в клубе нет. Тетушкин земляк ведь тоже не знает, как она выглядит.
– Кормак?
– Добрый вечер, – произнес он с мягким шотландским акцентом, совсем не похожим на выговор криминальных типов или золотых лондонских мальчиков, к которым Ларисса привыкла. Этот голос ласкал ей слух. Она будто вернулась домой.
Девчонки сидели в зале за высоким столиком. При виде Кормака окинули его таким откровенно оценивающим взглядом, что Ларисса даже рассердилась. Но Кормак, кажется, не заметил, лишь слегка зарделся. Возможно, его смутила обстановка в целом. В зале было шумно, и, естественно, подруги все время переспрашивали, что он сказал. То ли и впрямь не понимали его речь, то ли нарочно заставляли все повторять: у него же такой очаровательный выговор!
– Значит, ты медбрат? – спросила Порция, сделав ударение на последнем слове.
Казалось, она в жизни не встречала представителя столь негламурной профессии. Впрочем, так оно, по всей вероятности, и было.
– Да, патронажный медбрат, – подтвердил Кормак. – Слежу, чтобы больные выполняли все рекомендации и не угодили в больницу. Навещаю пациентов после операции, раненых, – в общем, все в таком духе.
– То есть ты не в больнице работаешь? – уточнила Порция, попытавшись нахмурить накачанный ботоксом лоб. – Ездишь по окрестностям на велосипеде? Какая прелесть!
Стройная Калита, арт-дилер и завсегдатай Института искусства Курто, всего лишь окинула Макферсона беглым взглядом, а потом повернулась к своей соседке Итике и продолжила разговор так, будто его здесь и не было. Лариссе стало стыдно за этих девиц. До чего же ее бесило их поведение! Она привнесла в их вечер приятное разнообразие, а ее так называемые подруги лишь хамят гостю и задирают нос.
Порция переключила внимание на коктейльное меню.
– Что будешь пить? – спросила Кормака Ларисса.
При виде запредельных цен у него глаза на лоб полезли. Коктейли за пятнадцать фунтов стерлингов?! И это самые дешевые! Пятнадцать фунтов! Бедняга обвел взглядом девушек. Если придется угощать целую компанию, меньше чем в семьдесят пять фунтов не уложишься. А в пабе у Аласдера то же самое удовольствие обходится всего в двенадцать! Деньги у Кормака есть – дома он много не тратил, да и арендная плата за коттедж небольшая. И вообще, он не скряга. Наоборот, на друзей денег не жалеет. Но подобное не укладывалось у него в голове: истратить астрономическую сумму на такую ерунду не просто расточительно, а прямо-таки аморально. На семьдесят пять фунтов можно купить или сделать столько всего полезного!
Тут Кормаку в голову пришла еще более неприятная мысль. Он здесь с четырьмя женщинами, а значит, как галантный кавалер должен настоять на том, чтобы заплатить за все, что закажут дамы. Обычно Кормак так и поступал. Но если все выпьют по четыре коктейля и… о боже, вон те девушки взяли на двоих бутылку шампанского!.. Тогда вечер обойдется ему в сумму, на которую можно купить небольшую машину.
Разумеется, Ларисса даже не подозревала о его терзаниях. Девушка бы немало удивилась, узнав, о чем Макферсон сейчас думает. Для нее деньги никогда не были проблемой, вообще никогда. Лариссе ни разу не приходилось складывать цены в уме. К тому же она с самого начала приняла за данность, что оплачивать все предстоит ей. Медбратья ведь нищие, разве нет? Кормак наверняка понимает: они в ее клубе, а значит, угощает она.
– Так что ты будешь пить?
– Сейчас схожу к барной стойке, – с несчастным видом пробормотал Кормак.
Интересно, можно ли попросить воды из-под крана?
Калита подняла на него идеально накрашенные глаза.
– Заказы принимают за столиком, – произнесла она таким тоном, будто говорила с неразумным ребенком.
Тут, будто по сигналу, подошла удивительно красивая, ну прямо модельной внешности официантка, одетая в нарядный черный костюм, который явно стоил дороже, чем весь гардероб Кормака, вместе взятый. Девушка выжидающе смотрела на него.
– Хм… Мне, пожалуйста, пинту «Восемьдесят шиллингов», – машинально произнес он.
Надо позвонить в банк и перекинуть денег на карту, чтобы наверняка хватило расплатиться. Да, точно: именно так он и сделает. Мысль о том, что эти прекрасные ухоженные создания будут пересмеиваться и сойдутся на том, что не зря шотландцев считают жадными, была невыносима. От жгучего стыда Кормак едва сквозь землю не провалился.
Официантка-модель ослепительно улыбнулась.
– Извините, в первый раз слышу это название? – ответила она почему-то не с утвердительной, а с вопросительной интонацией. – Если хотите, спрошу у бармена?
– Это пиво.
– У нас все пиво импортное? Можем предложить…
И она принялась бойко перечислять совершенно незнакомые Макферсону марки. Кормак прервал ее, спеша выпутаться из этой ситуации, пока она не стала совсем уж неловкой.
– Пожалуйста, вот это, – выпалил он наобум.
Красавица улыбнулась:
– Прекрасный выбор?
Кормак повернулся к Лариссе, но та уже вылила в бокал остатки шампанского и теперь размахивала пустой бутылкой:
– Несите еще!
– Одну минуту, – ответила официантка и, вновь одарив клиентов безупречной улыбкой, поспешила прочь.
Когда Кормак снова включился в разговор, Калита рассказывала про какой-то случай на красной дорожке. Суть Кормак не уловил, но рассказчица для драматического эффекта то и дело переходила на визг. Время от времени Ларисса и Порция – эти девушки вели себя подружелюбнее остальных – пытались вовлечь его в беседу, задавая вопросы о Шотландии. Кормак розовел от смущения и лишь бормотал что-нибудь ни капли не остроумное и ужасно банальное. В этом клубе он чувствовал себя не в своей тарелке. После каждого неудачного ответа девушки секунду молча глядели на него. Кормак догадывался: Ларисса в нем разочарована. Видно, ждала веселого рубаху-парня.
А хуже всего то, что на самом деле Кормак человек общительный, просто немножко застенчивый. Не душа компании, но держится непринужденно и любит пошутить. Девушкам он обычно нравится. Конечно, первую скрипку у них играет Джейк.
Да уж, окажись здесь сейчас его приятель, он бы чудесно провел время. Развлекал бы всех историями о том, как в задницах пациентов чего только не застревает. Нахально отвешивал бы Калите комплименты с подковыркой. Короче говоря, чувствовал бы себя как рыба в воде. А вот Кормак ощущал себя той же самой рыбой, только выброшенной на сушу: бедняга все сильнее смущался и двух слов связать не мог. Пиво, которое он заказал, оказалось омерзительным приторно-сладким лагером. Зубы от него стали липкими, но Кормак мужественно допил стакан. Потом взглянул на часы, прикидывая, скоро ли можно будет вежливо откланяться.
