Впрочем, во второй половине IX века викинги энергично покоряли не только Британские острова. Продолжились нападения на франкские территории, подогреваемые внутренней нестабильностью бывшей великой империи. Карл Лысый держал Западно-Франкское королевство в относительном порядке, но как только он умер (в 877 году), в стране за 10 лет сменилось 11 правителей. Соответственно, достойного сопротивления северным пришельцам в ту пору оказать не мог никто. Очередной император, Карл Толстый, вынужден был передать Фрисландию в лен Готфриду Датскому, надеясь на мирное сотрудничество с ним. Однако в 885 году Готфрид был убит, и началось новое вторжение во Францию. В 885–886 годах была предпринята очередная осада Парижа – силами тех самых 700 кораблей и 40 тысяч человек, которые я предлагаю делить на 10 и которые совершенно однозначно отрицаю даже как теоретическую возможность. Что дальше? Десятимесячная осада Парижа и полученный захватчиками выкуп за город в размере 700 ливров серебра; продолжение викингами активных действий на Сене и Рейне; утверждение в 888 году уже упомянутой нами формулы:
A furore Normannorum libera nos, о Domine!
Одним словом, население Европы было изрядно измотано и разорено постоянными набегами скандинавов. Правда, нет никаких доказательств того, что данная формула, введенная в регулярное богослужение, возымела должный эффект.
А вот совершенно не связанный с молитвами ход хитроумного Арнульфа, правителя Восточно-Франкского королевства, увенчался-таки положительным результатом. Случилось это так. Викинги базировались на местечко Лёвен, где у них был построен временный лагерь (видимо, примерно такой же был позднее основан на территории современной Польши и назывался Йомсборг): оттуда викинги постоянно совершали набеги
[83] по суше. В этот лагерь было довольно сложно проникнуть, ибо его окружали болота, которые являлись для конницы франков непреодолимым препятствием. Что же касается пешего боя, то здесь викинги были абсолютно уверены (и не без оснований), что разобьют любого неприятеля. Поэтому они сначала не отнеслись с должным вниманием к мерам, которые молодой баварский король Арнульф принял при подготовке к нападению. Весьма беспечно наблюдая за стягиваемыми к лагерю войсками, они продолжали заниматься обычными делами и, вероятно, были захвачены врасплох. Чрезмерная самонадеянность вышла им боком. Первого сентября 891 года королевская конница спешилась и, подкрепляемая пехотой, пошла на приступ. Напомню: лагерь был окружен болотами, это значит, что его было удобно оборонять, но по той же причине из него оказалось практически невозможно сбежать. В результате ужасной резни викинги погибли почти в полном составе (в хрониках сообщается о 9 тысячах оставшихся на поле боя, но реальная цифра была, скорее всего, в несколько раз меньше); в плен если и брали, то считаные единицы, лишь самых знатных. В «Фульдских анналах»
[84] содержится упоминание о 16 «королевских штандартах»
[85] (regia signa), захваченных в качестве трофеев воинами Арнульфа.
Незадолго до этого, в 890 году, викинги потерпели сокрушительное поражение в Бретани. Обе проигранные битвы – при Лёвене и в Бретани – явились для скандинавов настоящей катастрофой, бесповоротным надломом. В принципе, он был закономерен. Колоссальные усилия, предпринятые викингами по беспрецедентному ограблению огромнейших территорий от Северной Африки до современных Нидерландов, ослабили их мобилизационный потенциал. Постоянно неся потери в походах и все дальше уходя в разные стороны от родных земель, северные захватчики безнадежно распылили свои усилия, вместо того чтобы концентрировать их. В итоге движение данного поколения викингов оказалось фактически обескровлено, самые отчаянные погибли. С этого времени активность скандинавов в Европе резко пошла на спад. Как считает Г. Лебедев, в результате трех поражений, последовавших одно за другим: в Уэссексе, при Лёвене и в Бретани, погибло до 90 % всех, кто ушел «в викинг» в 870–880-е годы.
Мы, конечно, не можем судить, насколько точны цифры средневековых хроник и расчеты современных ученых. Но, как бы то ни было, викинги несли катастрофические потери, к тому же без малейшего шанса пополнить ряды новобранцами. Их военная организация базировалась не на интересах государства, способного при необходимости провести новую мобилизацию, а на частных инициативах отдельных семей и родов, отправлявших очередных младших, безземельных сыновей в дальний поход в надежде на удачные грабежи. И вдруг разом все эти сыновья не вернулись домой. Кого теперь посылать на их место и на каком основании? Вполне логично, что новое поколение – мальчишки, подросшие за годы отсутствия братьев, – сделало под руководством оставшихся на хозяйстве взрослых необходимые выводы. Ведь поехать, награбить и вернуться с богатством и славой – совсем не то же самое, что поехать, погибнуть и, соответственно, не вернуться.
Тем временем в Англии успешно подошла к концу «реконкиста Альфреда Великого», добившегося стабилизации отношений с датчанами, которые обосновались на севере страны, – и в его государстве наступило определенное равновесие. Мир в нем продлится почти 100 лет.
Что же касается скандинавов, оставшихся в Европе, то часть из них уже осела на местах и сама следила в них за порядком. Любопытная деталь: стоило какой-либо территории стать зоной постоянного заселения викингов, там практически сводилась к нулю именно викингская активность, так как они просто переставали пускать на нее своих же воинственных родственников. Другая же часть викингов сосредоточила свои усилия на землях Франции. В 890-е годы туда устремились отряды на десятках кораблей под началом Рольфа Пешехода. За период с 896 по 911 год они захватили обширную территорию на северо-западе Франции, которую король Карл Простоватый, предпочтя договариваться, а не воевать, в конце концов передал Рольфу в ленное владение вместе с герцогским титулом. Так была основана Нормандия.
Более того: в качестве залога в ленных отношениях Рольф получил в жены Гизелу, дочь Карла Простоватого, крестился и щедро одарил нормандские церкви земельными владениями. Остальные земли Рольф поделил между своими соратниками, тем самым фактически положив начало включению выдающихся викингов в состав феодальной аристократии Франции. Названия многих поселений в Нормандии (Анговилль, Борневилль, Гримонвилль, Гранвилль и т. д.) донесли до нас имена этих норманнов, ставших их первыми владельцами (Амготт, Бьёрн, Грим, Харальд, Гериод и пр.).
