Сейчас мы поведем речь о «классическом» наборе более или менее сохранных кораблей, в который на данный момент входит примерно 21 найденное судно. Если же говорить о фрагментах кораблей, то они поддаются учету с трудом. Нужно иметь в виду, что в каждом традиционном захоронении эпохи викингов так или иначе принимает участие корабль – от закопанного в землю настоящего судна до его выложенной камнями имитации или же (что очень характерно для каменных захоронений с перекрытием) просто корабельных бортов. Найдено большое количество бортов, причем взятых с самых разных мест корабля. Собственно говоря, классические длинные жилые дома скандинавов – это тоже перевернутые корабли с выпуклыми бортами-стенами и килем наверху. Вот насколько сознание этих людей было привязано к кораблю! Хотя что тут удивительного – взять, к примеру, драккар: и в самом деле конструкция удачная.
«Сага об Инглингах», входящая в «Круг земной» Снорри Стурлусона, сообщает:
«Многие из них были морскими конунгами – у них были большие дружины, а владений не было. Только тот мог с полным правом называться морским конунгом, кто никогда не спал под закопченной крышей и никогда не пировал у очага».
Это, конечно, преувеличение, но оно замечательно подходит в качестве эпиграфа для данной главы. Ценность корабля для северных германцев (и конкретно для скандинавов эпохи викингов) подтверждает поэзия, занимающая заметное место в культуре этих народов. Она содержит невероятное количество метафорических определений (кеннингов), относящихся к кораблю. Например:
«Вепрь волн», «конь волны», «конь пеногрудый», «зверь пучины», «скакун корабельного борта», «скакун тропы чайки», «конь мачты», «конь корабельных сараев», «медведь морских струй», «бурый дом кита», «медвежонок потока», «мишка стапелей», «олень моря», «олень залива», «лось потока», «выдра моря», «волк корабельных катков», «повозка корабельных катков», «морская колесница катков», «жеребец Гейти», «северный олень Свейди», «конь струи Гюльви»
[41], «лыжи Мейти»
[42]…
Даже поверхностное знакомство со скандинавской поэзией дает нам десятки таких сравнений. Учитывая, что у скандинавов поэзия пронизывала буквально все сферы жизни, становится понятно: корабль, постоянно упоминаемый в поэтических текстах в таком количестве кеннингов, имел огромное значение. Попутно отмечу, что в соответствии с самим характером скандинавской поэзии не подобало обозначать предмет его обычным наименованием. Так что нельзя было сказать просто «корабль», «лодка» или «судно» – требовалось обязательно использовать кеннинг.
Итак, мы имеем дело с феноменом, имевшим в обществе викингов первостепенную важность. Традиции судостроения в Северной Германии и Скандинавии берут свое начало в позднем неолите. Около 4000 года до н. э. среди наскальных каменных изображений (петроглифов) в Норвегии появляются корабли.
Причем запечатленные суда не претерпевают значительных изменений вплоть до 500 года до н. э. Получается, что уже в то время обитатели суровых северных краев были знакомы с судоходством, и конструкция их плавательных средств оказалась весьма пригодной, если смогла выдержать три с половиной тысячи лет. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов общую неспешность жизни в традиционном обществе столь давних времен, не ведавших присущей более поздним эпохам динамики, которую мы именуем прогрессом. Судя по изображениям, древние скандинавы плавали на чем-то похожем на индейское каноэ, имевшем разные размеры, в зависимости от предназначения. Скорее всего, существовали как небольшие суденышки на несколько человек, так и довольно крупные корабли, которые могли применяться для набегов. Их отличительной чертой являлись очень высокие изогнутые штевни (окончания носа и кормы), причем зачастую они были практически одинаковы. Это дает основания предполагать, что для изменения курса на 180 градусов таким кораблям не нужно было разворачиваться – благодаря отсутствию выраженной разницы между носом и кормой.
Петроглифы в Сольбак, Норвегия
У опытного морехода может закрасться сомнение: а как же руль, ведь его все-таки как-то крепят? Более поздние находки свидетельствуют о том, что руль того времени – это просто весло, которое перекидывали с кормы на нос. Устройство для установки стационарного руля предусмотрено не было – обходились тем, что определенным образом захлестывали веревочную или кожаную петлю (скорее, конечно, веревочную, ибо кожа под воздействием соленой воды ведет себя не лучшим образом) и так рулили. Парус в ту далекую пору был скандинавским мореходам неизвестен. В качестве движущей силы они использовали короткие незакрепленные (без уключин) весла-гребки, сродни тем, что употребляются при гребле на каноэ.
Петроглифы в Сольбак, Норвегия
Ладья со сдвоенным штевнем Петроглиф из Хяльестя, провинция Вестманланд, Швеция
Весла-гребки и рулевое весло из Хьортшпринга, Дания
Тацит в своей «Германии» приводит описание, полностью подтверждаемое выводами современных археологов:
«…среди самого Океана обитают общины свионов; помимо воинов и оружия, они сильны также флотом. Их суда примечательны тем, что могут подходить к месту причала любою из своих оконечностей, так как и та и другая имеют у них форму носа. Парусами свионы не пользуются и весел вдоль бортов не закрепляют в ряд одно за другим; они у них, как принято на некоторых реках, съемные, и они гребут ими по мере надобности то в ту, то в другую сторону».
Яркой чертой северогерманских лодок на древних изображениях выступают сдвоенные штевни – установленные параллельно, один над другим. Долгое время считалось, что это некая особенность изобразительной традиции, не имеющая к реальности отношения. Однако в Дании, в местечке Хьёртшпринг, в 1921–1922 годах была найдена лодка (если точнее, то фактически целый корабль), которая датируется приблизительно IV–III веками до н. э. На ней действительно были установлены такие штевни – и спереди, и сзади: это подтвердило тщательное изучение сохранившихся фрагментов.
