– Нет! Я говорю чистую правду. Если бы я сумела убедить своих пациентов есть на завтрак кашу с молоком, а не хлеб с чаем, как они привыкли, половина лондонских больниц опустела бы.
На ее сердитые слова Сид ответил своими, в которых было не меньше злости:
– А вам известно, что бедные женщины не могут готовить кашу? Почему? Да потому, что многие живут там, где даже плохонькой плиты нет. Не знали? Откуда вам знать? Ваша голова набита вычитанными знаниями о бедняках. Вы любите поговорить о них. Наверное, вы говорите с ними у Гиффорда и в палатах больницы. Или в отмытых комнатах. А в их привычной обстановке вы с ними говорили хоть раз? Сомневаюсь, иначе вы бы знали особенности их быта. И потом, чтобы сварить кашу, нужно сжечь уголь, а уголь стоит денег. Но даже те, кому хватает на уголь, не станут есть кашу. Принесите ее в любой уайтчепельский дом, и вашу полезную еду выбросят за окно. Овсянка, за которую вы ратуете, слишком похожа на баланду, которой кормят в тюрягах. Вас когда-нибудь отправляли в работный дом? У вас отбирали детей? А последние крохи человеческого достоинства? Вам бы захотелось добровольно есть то, что заставляют есть там?
Индия не ответила. Она лихорадочно сигналила приближающемуся кебу.
– А-а, твою мать! Чего это я понапрасну слова трачу?
Сид порылся в карманах, достал деньги и вложил Индии в руку:
– На кеб. Та-ра. – Он отошел на несколько шагов, потом вдруг повернулся. – Хотите стать великой? – (Ответа не было.) – Индия, я вас спрашиваю! – (Она молчала.) – Вы хороший врач. А хотите стать великим?
Индия медленно опустила руку и повернулась к нему:
– Сначала скажите зачем?
– Что зачем?
– Зачем вдруг решили устроить мне какой-то нелепый поход по домам бедняков? Можно же банки грабить, сейфы вскрывать или чем еще вы занимаетесь по вечерам?
– Потому что плохой человек хочет сделать добро, – повторил он слова Эллы, подслушанные в больнице.
Индия ошеломленно открыла рот, но быстро справилась с собой.
– Во-первых, подслушивать – недостойное занятие. А во-вторых, насмешки неуместны.
– Я говорю с полной серьезностью. Вы им нужны.
– Кому им?
– Им, – повторил он, раскинув руки. – Всем этим бедным гребаным человечкам, пытающимся выжить в своем бедном гребаном мире.
– Вас сегодня так и тянет на сквернословие. А знаете почему? – Она прищурилась. – Думаю, вы просто пьяны.
– Хотел бы. Но я трезв. Так вы едете?
– Сначала скажите, почему вам это так важно.
Сид умолк, а когда заговорил снова, его голос был совсем тихим.
– Потому что когда-то у меня в Уайтчепеле была семья. Ма. Брат. Две сестры. Младшей было несколько месяцев. Она заболела. Воспаление легких. Мы тратили все деньги, пытаясь ее вылечить. Однажды у сестренки случился приступ. Ма схватила ее и понесла к врачу. Час был совсем поздний. На улице темень. В ту ночь мою ма убили. У самой двери. Она едва успела выйти за порог.
– Боже мой, – прошептала Индия.
– Они выжимали из нас деньги… так называемые доктора… и ничего не делали. Ничего. Только стыдили мою ма за плохую заботу о ребенке. Говорили, что она плохо кормит малышку, не пытается уберечь от сырости. Представляете? Уберечь от сырости? В долбаном Лондоне? – Он тряхнул головой. – Будь у нас достойное жилье, куда мы могли бы переселиться, все сложилось бы по-другому. Для малышки. Для всех нас.
– И для вас, – тихо сказала Индия; Сид отвернулся; Индия смотрела на него, потом спросила: – Кто вы, Сид?
– Тот, которого вам не захочется узнать поближе.
– Миссус, у меня найдутся дела поинтереснее, чем торчать здесь весь вечер. Вам нужен кеб или нет? – возмутился кучер.
– Нет, я передумала, – ответила Индия. – Извините. – Она вернула Сиду деньги. – Идемте. Показывайте, что собирались показать.
Индия сидела на каменных ступенях церкви Христа на Коммершел-роуд в Уайтчепеле, уставившись в темноту и сжимая полупустую бутылку портера. Церковные колокола недавно прозвонили полночь. Рядом сидел Сид, держа промасленный пакет с несъеденными мясными пирогами.
– Вы как? – спросил он.
– Скоро приду в себя.
– Я переусердствовал. Нельзя было так с вами.
– Еще несколько минут – и я оправлюсь.
Четыре часа назад Индия покинула знакомый ей Лондон и очутилась в совершенно другом городе. Еще девочкой она прочла «Божественную комедию» Данте. Сегодня она испытала то же состояние, погрузившись в подобие Дантова «Ада». И каждый шаг по извилистым улочкам Уайтчепела вел ее по здешним кругам.
Первым местом, куда Сид привел Индию, был дом шкипера на лихтере Джона Харриса, который иногда ему помогал. Мэгги, жена Джона, провела их на кухню, предложив Индии трехногий шаткий стул. Индия села, стараясь не шевелиться, чтобы ненароком не задеть ребятишек, спящих под столом.
– Мэггс, сколько у вас выходит, если сложить жалованье Джона и твою работу? – спросил Сид.
Сесть ему было негде. Он стоял, прислонившись к стене и скрестив руки на груди.
– Около фунта в неделю, – ответила Мэгги, не поднимая головы от работы.
Она склеивала внешние половинки спичечных коробков. Рядом сидели мальчик и три девочки, возрастом от семи до двенадцати лет. Дети склеивали внутренние половинки.
– А сколько человек в семье?
– Десять. Я, муж, пять девочек и трое мальчиков. Самые маленькие спят под столом.
– И сколько вы зарабатываете на склейке коробков, миссис Харрис? – спросила Индия.
– Два пенса за двенадцать дюжин.
Два пенса за 144 коробка, подумала ошеломленная Индия. Чтобы заработать шиллинг, нужно склеить 1440 коробков. Не удержавшись, она чихнула. Дым, шедший от клея, щипал ей глаза, вызывая слезы. Наверное, и голова у нее кружилась от паров клея. А может, причина головокружения – качающийся стул. Или присутствие Сида. Оно полностью лишало ее равновесия, как будто земля уходила из-под ног.
– Ма, – прошептала самая младшая из дочерей Мэгги. – Ма, я устала.
Ее узкое личико было совсем бледным, если не считать синих кругов под глазами.
– Дорогуша, еще немного, – ответила миссис Харрис. – Хлебни чайку, – добавила она, пододвинув дочери щербатую чашку с остывшим чаем.
Индия бросила взгляд на кухонную полку, где тикали часы в помятом корпусе. Половина одиннадцатого. Детям давным-давно пора спать.
– А сколько съедает плата за жилье?
– Двенадцать шиллингов и шесть пенсов, – ответила миссис Харрис.
Затем она подробно рассказала, сколько стоят продукты и уголь и сколько она тратит в неделю на то и другое. Сид с Индией постучались в ее дверь десять минут назад. Сид представил Индию, сказав, что доктор Джонс готовится открыть больницу в Уайтчепеле и проводит опрос населения.
