– Почему бы вам не попросить денег у своего отца? Вы же говорили, он невероятно богат.
– Мне не нужны его деньги. С тех пор как я уехала из Блэквуда, я не попросила у него ни пенни. И не попрошу.
– Ну тогда я дам вам денег.
– Как вы сказали?
– Я дам вам денег на больницу. Сколько вам нужно?
Индия смотрела на Сида и не верила, что он способен сделать столь щедрое и необдуманное предложение. И неужели он хоть на мгновение поверит, что она согласится?
– Спасибо вам. Большое спасибо. Но я никак не могу принять от вас деньги.
– Почему? – (Она не ответила.) – Мои деньги грязные. Причина в этом?
– Мистер Мэлоун, я врач. Я приносила клятву лечить людей. Как я могу взять деньги, сделанные на разрушении чьих-то судеб, здоровья и даже жизни?
Эти слова заставили Сида замолчать. Потом он достал платок и дотронулся до лба Индии.
– У вас там кровь.
Индия стояла не шевелясь, а он вытирал ей со лба чужую кровь. Он находился совсем рядом. Его прикосновение было удивительно осторожным. Индию вдруг охватило отчаянное желание уронить голову ему на грудь и заплакать об умершей мисс Майло. Выплакать всю свою печаль и гнев.
– Простите, мистер Мэлоун, – сказала она, поспешно отойдя. – Вы наверняка пришли сюда не ради скучной лекции о состоянии британской медицины, да и карьерные устремления младшего врача вас едва ли интересуют. Тогда зачем вы пришли? Какую помощь вам еще оказать?
Сид поднял руку:
– Это я должен извиняться. Просто хотел зайти к вам перед выпиской, только и всего. Поблагодарить вас за то, что вы сделали.
– Бросьте, мистер Мэлоун. Я всего лишь…
– …делала свою работу. Это я знаю. Обычная повседневная работа, – с оттенком горечи произнес он. – И все-таки я хочу вас поблагодарить. Если в будущем я смогу что-то сделать для вас, если вам что-то понадобится… все, что угодно…
– Хорошо, я поняла. Если мне понадобится краденая картина или фунт опиума, я знаю, к кому обратиться, – язвительно ответила Индия.
– Угу. Ну что ж… та-ра, доктор Джонс.
Глубины его глаз сейчас были скрыты от нее. Нежность исчезла. Он надел шляпу и ушел.
Индия со стоном закрыла глаза. Ну почему она так ответила на его предложение? Он всего лишь хотел поблагодарить ее, предложить свою помощь, а она буквально вытолкала его за дверь. Почему?
Ей был известен ответ. Если бы она заплакала по мисс Майло, если бы склонила голову ему на грудь, он бы позволил ей это. И не понадобилось бы никаких слов, только его сильные руки, обнимающие ее, и его щека, прижатая к ее щеке. Индия знала, тогда ей захочется его тепла, его прикосновений, и, в отличие от Фредди, Сиду не придется ее об этом просить.
Она это знала и ужасалась себе.
Глава 22
– Добрый день, господин Литтон.
– Добрый день, господин премьер-министр.
– Собрался послушать вашу блистательную речь. Надеюсь, вы готовы ее произнести?
– Да, сэр, – с улыбкой ответил Фредди. – И история вместе со мной.
Лорд Солсбери поднял кустистые брови. Его проницательные глаза сверкнули.
– Вас не упрекнешь в недостатке уверенности. Боевой у вас дух, мой мальчик.
Премьер-министр, окруженный несколькими ведущими министрами его кабинета, только что вошел в зал Святого Стефана в Вестминстере, где стоял Фредди, молчаливо собираясь с мыслями и ожидая скорого испытания. Через несколько минут он выступит с речью в поддержку закона об ирландском гомруле. Солсбери немного постоял с ним, пожаловался на череду утомительных правительственных дел, которые необходимо завершить до ухода парламента на летние каникулы.
– Что у нас было вчера? Ах, да! Винные тарифы, вспышка ящура в Фенских болотах и петиция по сбору средств на установку светофоров в Безингстоке. Скукотища неимоверная, должен вам сказать. Главное – это не заснуть на подобных заседаниях. – Премьер-министр помолчал, затем лукаво добавил: – Скажу вам без обиняков, Фредди, сегодня у вас шансов не больше, чем у снежинки, попавшей в ад, но я с удовольствием посмотрю, как вы будете таять. Предвкушаю час отличного развлечения.
– Я и не знал, господин премьер-министр, что вы считаете победы либеральной партии развлечениями.
Солсбери рассмеялся:
– Кто-то должен предупредить Кэмпбелла-Баннермана, что этот молодой щенок зарится на его место.
– Нет, сэр. Не на его. На ваше, – ответил Фредди.
Теперь засмеялись министры кабинета Солсбери. Сам премьер-министр улыбался, но глаза смотрели жестко и неумолимо. Он так и не простил Фредди переход в другой лагерь. И уж конечно, не простит поддержку закона о гомруле. Для лорда Солсбери сам закон и все добровольно наложенные ограничения на английскую власть и могущество в Ирландии сильно попахивали предательством.
– Удачи вам, молодой Литтон, – сказал он, продолжая улыбаться одними губами. – Она вам понадобится.
Настоящий лев зимой, подумал Фредди, глядя вслед премьер-министру. Последний из своего поколения. Солсбери происходил из рода Сесилов, одной из величайших английских династий, взращенной и выпестованной для политики. Его предки занимали ключевые министерские посты при Елизавете Тюдор и Якове Стюарте. И хотя лев постарел, став седым и согбенным, он оставался львом, еще способным разорвать в клочья молодых выскочек. Это Фредди знал.
Часы в зале пробили десять.
– Черт! – выругался Фредди.
Теперь придется чуть ли не бежать в палату общин. В нем поднималось раздражение. Не исключено, что старый хитрец намеренно его задержал. Подумав об этом, Фредди снова выругался и трусцой двинулся дальше.
– Фредди! Фредди! Ты видел сегодняшний выпуск «Таймс»? – послышалось сзади.
Фредди обернулся.
– Бингэм! И ты здесь?
– Как видишь.
– Выбрался послушать мою речь?
– Да, но…
– Умница!
– Фредди, так ты…
– Некогда, – отмахнулся Фредди, направляясь в лобби для членов палаты общин. – Я жутко опаздываю. Каждая секунда дорога. Увидимся позже.
– Фредди, постой! – крикнул Бингэм, размахивая газетой.
– Потом, Бинг, потом! Встретимся в «Реформ-клубе»! – крикнул брату Фредди и исчез в лобби.
Оттуда он быстро прошел в палату и занял место на одной из обитых кожей скамеек со спинками.
Обведя глазами палату общин с ее внушительной готической архитектурой, Фредди убедился, что здесь собралась не менее внушительная аудитория. Мелькали члены парламента в сюртуках и шелковых шляпах. И только Джеймс Кейр Харди, депутат от лейбористской партии, явился в твидовом пиджаке и кепке. Парламентские организаторы обеих партий не скрывали, что большинство их членов намерены голосовать «за». Подняв голову, Фредди увидел пестрое племя газетчиков, угнездившихся на галерее для посетителей. Он также узнал нескольких членов палаты лордов.
