Роберт Девлин, издатель «Клариона», напечатал целую серию статей о могущественном главаре преступного мира Восточного Лондона. Девлин назвал его преступником нового поколения, демонстрирующим новый, предпринимательский подход к своим занятиям. Эти люди обходились без краж со взломом, не опускались до карманных краж и старались обходиться без насилия. «Фирма», как именовал их Девлин, старалась не привлекать к себе излишнего внимания. Их деятельность внешне имела вполне законный характер и, казалось бы, была связана с пабами и клубами. Но это только внешне. За благопристойным фасадом скрывались более доходные виды преступной деятельности: проституция, азартные игры, вымогательство и торговля опиумом. Многие придерживались мнения, что за недавней чередой шокирующе дерзких ограблений тоже стоит Фирма.
«Эти преступления не имеют ничего общего с мелким уличным воровством, где эмоции зачастую преобладают над рассудком, – приводила газета слова старшего инспектора уголовной полиции Элвина Дональдсона. – Мы сталкиваемся с тщательно спланированными операциями, которые осуществляются группой дерзких, безжалостных и прекрасно организованных преступников».
Газета цитировала и слова Фредди Литтона. Он рассказывал, как однажды столкнулся с главарем этой шайки лицом к лицу. Встреча произошла в Лаймхаусе, в опиумной курильне, куда Литтон явился с намерением закрыть притон. Столкновение едва не закончилось трагически, но Фредди называл это скромной платой за безопасность своих избирателей. На следующее утро Литтон нагрянул туда снова в сопровождении отряда полиции, но увидел лишь пустые комнаты. Полицейские не обнаружили ни щепотки опиума и ни одной опиумной трубки. Их перехитрили.
«Враг хитер и скользок, – продолжал Литтон. – Но мы знаем, кто он и как действует, а потому он обязательно предстанет перед судом. Это лишь вопрос времени».
Девлин был не настолько глуп, чтобы называть имя главаря, и ограничился лишь прозвищем Председатель, но поместил фотографию. Снимок был сделан в профиль. Кепка, надвинутая на глаза, и размытое лицо делали преступника практически неузнаваемым, но Фиона все равно его узнала. Это был Чарли.
Джо дочитал статью и посмотрел на жену:
– Ты поэтому купила «Кларион»? Из-за Сида?
Фиона отвела взгляд, с ужасом предчувствуя следующий вопрос.
– Фиона, ты продолжаешь его разыскивать?
– Да.
– Ты опять кого-то наняла? А ведь я просил тебя этого не делать.
– Я никого не нанимала.
Чувствовалось, Джо ей не верил.
– Ты что же, решила сама его искать? – (Она кивнула.) – Когда? Где?
– Я… навела кое-какие справки. В Лаймхаусе.
– В каком месте Лаймхауса?
– В прачечной Ко.
– Черт побери, Фиона! Это же преступное логово! – загремел Джо.
Испуганная громкими голосами родителей, Кейти перестала играть и во все глаза смотрела на отца и мать.
– Прошу тебя, не надо кричать, – сказала Фиона.
– Нет, я буду кричать! Я буду орать во все горло! Ты прекрасно знаешь, что́ случилось с Майклом Беннетом. Ты видела его руку. Хочешь оказаться на его месте? Фиона, мы с тобой достаточно поговорили на эту тему. Ты сказала, что прекратишь поиски..
– Нет, это ты потребовал прекратить поиски. Я тебе согласия не давала, – ответила Фиона. – Джо, я тебе тогда говорила и повторяю: он мой брат.
– Мне ровным счетом наплевать на то, кто он. Я не хочу, чтобы моя жена общалась с такими, как Сид Мэлоун!
– Чарли! Его зовут Чарли Финнеган, а не Сид Мэлоун.
Кейти громко заревела.
– Только в твоем воображении, – недовольно бросил ей Джо.
– Любовь моя, не плачь, – сказала Фиона, беря дочку на руки. – Все хорошо, не надо плакать.
Кейти плакала жалобно и безутешно. Пытаясь ее успокоить, Фиона заметила, что у малышки появились два новых зуба. И когда они успели прорезаться? А я пропустила этот важный момент, с упреком подумала Фиона.
В дверь снова постучали.
– Кого еще принесло? – сердито спросил Джо.
– Прошу прощения, сэр, но пришел мистер Джеймс и желает вас видеть. А миссис Бристоу наверняка пропустит поезд в восемь ноль пять. Мэм, может, подать экипаж к поезду, который отходит в одиннадцать пятнадцать?
– Нет, Сара. Я уже бегу! – крикнула Фиона. – Кейти, любовь моя, мамочке нужно срочно выходить.
– Нет, мама, нет! – взвыла Кейти, еще крепче цепляясь за мать.
Фиона растерянно посмотрела на Джо.
– Идем, Кейт Великая, – сказал он, забирая дочь. – Пойдем посмотрим, какую кашу приготовила тебе наша повариха.
Но Кейти было не заманить кашей. Она заплакала еще безутешнее, протягивая ручонки к матери. Фиона оторопела. Ее разрывало надвое. Она быстро поцеловала плачущую Кейти, затем мужа.
– Сид Мэлоун не Чарли Финнеган, – напомнил жене Джо, хватая ее за руку. – И даже близко не стоял. Чарли мертв. Помни об этом.
– Не говори так. Никогда! – крикнула Фиона, вдруг ослепленная яростью на мужа. – Он не умер. Он жив!
Подхватив жакет и дорожную сумку, она выскочила из спальни, сама готовая расплакаться. Сара заблаговременно упаковала ее чемоданы и погрузила в экипаж. Фиона сбежала по лестнице к входной двери. Плач Кейти так и звенел у нее в ушах.
– Поспешайте, Майлс! – усевшись в карету, крикнула кучеру Фиона. – Я должна успеть на этот поезд!
Майлс забрался на козлы, взмахнул кнутом. Карета тронулась. Фиона откинулась на спинку сиденья.
– Чертов упрямец! – произнесла Фиона вслух, словно Джо ехал вместе с ней. – Ну почему ты не можешь понять? Ты ведь даже не пытаешься!
Ей было очень горько. Ссора с Джо после ухода частного детектива стала первой серьезной размолвкой в их семейной жизни. До этого они редко расходились во мнениях и уж точно никогда не кричали друг на друга, пока разговор не стал касаться Чарли.
С момента их воссоединения прошло три года, и все это время они были безмерно счастливы. Оба познали горечь разлуки, обоим была знакома печальная, неполноценная жизнь друг без друга. Встретившись снова, оба старались ни в коем случае не повторять ошибок юности и не принимать их счастье как нечто само собой разумеющееся. Фиона знала Джо с раннего детства и за все годы только однажды по-настоящему разозлилась на него. То был страшный день, когда он объявил, что им придется расстаться. Оба считали, что их женитьба – вопрос ближайшего времени. Но Джо, выпив на празднике лишнего и допустив слабину, оказался в постели у Милли Петерсон, дочери его хозяина. Милли забеременела, и Джо был вынужден на ней жениться. Когда он рассказал Фионе о случившемся, это едва не разрушило фундамент ее жизни. Ее злость на Джо смешивалась с горем и отчаянием, ведь он растоптал все: их любовь и надежды на совместную жизнь.
