Я бы предпочел быть твоим возлюбленным, Уилла, подумал Шейми. Не талантливым, не блистательным, а просто твоим.
– Как насчет «талантливого и блистательного»? – спросил он. – И не забудь о присущей мне скромности.
Боясь выдать свои чувства, Шейми сделал вид, что разглядывает море. Он допустил ошибку. Ему нельзя было ехать с ней в Африку. Нельзя было соглашаться на ее дурацкое пари. В Кембридже ему только казалось, что он влюблен в Уиллу. Теперь он это точно знал.
Каждый день, проведенный с ней, был приключением. Приключением было все, чем они занимались. Шейми вспомнил, с каким аппетитом они уплетали на Кипре красный виноград, заедая соленым сыром и облизывая пальцы. Вспомнил женщин в парандже на балконах Адена. Торговцев с верблюдами. Базары, заваленные пряностями и местной одеждой. Голоса муэдзинов, сзывающих мусульман на молитву. Ни одна из встречавшихся Шейми женщин не была столь любознательной, смелой и жадной до жизни, как Уилла. И он еще никогда не чувствовал себя таким жадным до жизни, как в те моменты, когда Уилла брала его за руку и они брели по деревянным и каменным настилам причалов, крича матросам, чтобы дождались их возвращения. Они плыли в Африку, черт побери! И доплыли.
Какой будет его жизнь после этого путешествия? Разбитой, это наверняка. Он уже не сможет забыть Уиллу и время, проведенное с ней. Ему уже никогда не влюбиться снова. После Уиллы всякая другая женщина покажется ему чем-то вроде посредственной копии, а сама влюбленность – оскорблением его чувств.
Шейми не раз был на грани признания в любви. На самой грани. Слова были готовы сорваться у него с языка, но потом он вспоминал: Уилла принадлежит другому парню. Шейми представлял, как ошеломит ее своим признанием. От его неуместной откровенности ей станет неловко. Что еще хуже, он прочтет в ее глазах жалость к нему. Эти мысли всегда удерживали его.
– Мы спускаемся в лодку!
Басистый голос, раздавшийся за спиной, вышиб Шейми из накатившей печали. То были Имон Эдмондс и его жена Вера. Молодая чета держала путь к холмам Нгонг, где собиралась выращивать кофе. За время долгого плавания Шейми и Уилла сдружились с ними, а также с другими супружескими парами поселенцев.
– Вера, я буду по тебе скучать! – призналась Уилла, крепко обняв ее.
– И я по тебе, Уиллс. Махни нам с вершины Кили. Обещаешь?
Женщины снова обнялись. Имон и Шейми ограничились рукопожатием. Затем носильщик помог Вере перелезть через борт к трапу, по которому она спустилась к ожидающему дау.
Уилла и Шейми тоже не собирались задерживаться на пароходе. Сначала вниз отправились их рюкзаки, затем альпинистское снаряжение и палатка. Все остальное, а также носильщиков, которые это понесут, они рассчитывали найти с помощью фирмы «Ньюленд и Тарлтон», которая устраивала сафари и снабжала путешественников всем необходимым.
Шейми не терпелось поскорее сойти на берег и вновь ощутить под ногами землю. Но еще сильнее ему хотелось начать путешествие к Килиманджаро. Погрузиться в составление планов, закупку припасов, войти в ритм ежедневных переходов, а затем – в нелегкое восхождение на вершину. Он хотел Уиллу и рассчитывал, что физические тяготы погасят в нем желание.
Достигнув людного, шумного причала, они расплатились с лодочником и тут же наняли повозку с осликом, чтобы отвезти вещи в отель «Момбаса-клуб». Из порта в город вели узкие кривые переулки. Улица в привычном понимании здесь была только одна и носила имя португальского путешественника Васко да Гамы. На этой улице помещалась контора фирмы и кабинет Питера Будекера, которому они заблаговременно сообщили телеграммой о своем приезде.
– Васко-да-Гама-стрит, – с завистью произнесла Уилла. – Можешь представить, как однажды появится улица Шеймуса Финнегана? Или авеню Уиллы Олден?
Уилла шла, запрокинув голову, чтобы получше разглядеть минареты и купола арабской части города. Рядом с ними стояли аккуратные беленые дома. Ставни на окнах плотно закрыты, чтобы защитить помещения от изнурительной жары. В одном месте Уилла споткнулась и чуть не упала, но Шейми успел ее подхватить.
Минут через десять они подошли к дому номер 46 – белому каменному зданию со скромной медной табличкой, предлагавшей услуги фирмы «Ньюленд и Тарлтон» по устройству сафари и обеспечение снаряжением для путешествий.
– Не забудь, Уиллс, мы приехали только на сафари. Мы любители достопримечательностей, и не более того.
Уилла кивнула. Они поднялись на второй этаж и нашли нужный кабинет, дверь в который была открыта.
– Мистер Будекер? – спросил Шейми, входя в кабинет, Уилла вошла следом.
Помещение было небольшим: письменный стол, несколько стульев и шкаф. По стенам висели карты Африки.
За столом сидел светловолосый мускулистый человек. Шейми подумал, что ему слегка за тридцать, но по обветренному, обожженному солнцем морщинистому лицу этому человеку можно было дать все пятьдесят.
Услышав голос Шейми, хозяин кабинета поднял голову:
– Здравствуйте, мистер Финнеган и мисс Олден. А я вас ждал. Слышал, что «Гурка» должен прибыть сегодня. Располагайтесь. Как прошло ваше плавание?
Пока Шейми и Уилла делились впечатлениями, Будекер что-то сказал на суахили мальчишке, сидящему по-турецки в углу. Мальчишка тут же вскочил и исчез. Раньше, чем путешественники закончили рассказ, паренек вернулся с тремя высокими узкими стаканами с горячим, очень сладким чаем, куда была добавлена мята. Будекер сделал глоток, затем открыл папку и достал телеграмму, посланную Уиллой из Лондона.
– Вы сообщали, что интересуетесь сафари и хотите отправиться на запад, к Килиманджаро. – Будекер внимательно посмотрел на обоих. – Чего именно вы хотите от Кили?
– Просто посмотреть на гору, – ответил Шейми.
Питер задумчиво кивнул:
– Я правильно понял, что вы хотите полюбоваться видами с этой стороны границы?
– Да, правильно, – ответила Уилла.
– Надеюсь, вы не собираетесь воспользоваться случаем и совершить восхождение?
– Восхождение? – тоном наивной девочки переспросила Уилла. – Нет, конечно.
Будекер снова кивнул:
– Отлично. Уверен, вы оба знаете, что гора находится на территории Германской Восточной Африки. Если вы попытаетесь пересечь границу в любом пограничном поселении, немцы обязательно потребуют у вас документы. Они придирчиво осмотрят ваше снаряжение и захотят узнать, почему вы здесь оказались. Если они заподозрят, что вы – американец и англичанка – собрались подняться на их гору, то могут попросту вас не пустить. Если же вы решите незаконно пересечь границу и попадетесь, это уже попахивает тюрьмой.
Шейми знал, что Килиманджаро принадлежит немцам. Уилла тоже это знала. Они надеялись перебраться через границу и подойти к горе под покровом окружающих джунглей. Если замысел удастся, они как можно быстрее вернутся в Момбасу, а о своем достижении будут молчать до самой Англии. Да, они рисковали, но их это не пугало. Оба твердо верили, что любая гора принадлежит не странам и народам, а тем, кто на нее поднимается.
