Не прошло и полгода, как Джо объявил, что намерен вновь баллотироваться в парламент. Представлять Тауэр-Хамлетс он, конечно же, не мог, поскольку все эти месяцы не исполнял свои обязанности. Но сейчас он вполне окреп и собирался побороться за открывшуюся вакансию. Умер представитель от Хакни, и в округе намечались дополнительные выборы.
Вестминстер счел его заявление шуткой. Того же мнения были газеты и жители, пока Джо в коляске, снабженной моторчиком, не стал появляться у дверей пабов Хакни, у фабричных ворот и в местных отделениях профсоюзов. В его новой избирательной кампании было даже больше страсти и огня, чем в прежней.
В тот день, когда Джо принес присягу и его объявили членом парламента, рядом с ним находились Фиона, Кейти и малыш Чарли. Их всех переполняла гордость. На выходе из Вестминстера семью ждала целая армия репортеров и фотографов. От вспышек магния слепило глаза. Джо Бристоу, боец, парень из Ист-Энда, не привыкший сдаваться, снискал любовь лондонцев, едва начав свою кампанию, и эта любовь только крепла.
И словно ей было недостаточно выздоровевшего Джо, довольного новой политической ролью, Фиона весьма скоро узнала, что снова беременна. Вернувшись из больницы, муж недвусмысленно заявил ей, что кое-что в его жизни изменилось, но только не их дела в спальне, и он намерен падать с ней в кровать – в буквальном смысле падать – при первой же возможности.
– Дорогая, хотя две мои ноги больше не действуют, с третьей все в полном порядке, – сказал он жене. – Если бы отказала и она, я бы сам докончил то, чего не удалось Беттсу.
Обоим пришлось приспосабливаться, но в конце концов вопрос был решен. Через год после рождения Чарли она забеременела Питером. А вскоре появится и их четвертый ребенок.
Джо отложил газету, попросив скону. Фиона густо намазала ее сливками и клубничным джемом и подала мужу. Пока он ел, она смотрела на него и детей и думала, что нет на земле женщины счастливее ее. Чарли подошел к ней, прося новую порцию чая с молоком. Его изумрудно-зеленые глаза встретились с ее глазами. Он улыбнулся широкой улыбкой маленького мальчишки и на мгновение стал похож на того, в честь кого был назван, – на своего дядю Чарли. У Фионы кольнуло сердце, и она отвернулась.
В случившемся с Джо она до сих пор винила себя. Если бы тогда она не искала брата, если бы не вторгалась в мир Чарли-старшего, Фрэнки бы не явился убивать Джо. Фиона скучала по брату и надеялась, что он в безопасности и кем-то любим. Как ей хотелось, чтобы Чарли сейчас находился здесь, рядом с ними, у жаркого камина, а не скитался бы по миру один. Порой она горевала по нему, но больше никогда не говорила о нем и не собиралась. Тогда она только чудом не овдовела, а Кейти и Чарли не узнали, каково расти без отца. Но сейчас рядом с ней был Джо и их дети. И этого было достаточно. Фиона знала, что в течение всей оставшейся жизни она никогда не попросит о чем-то большем.
– Дядя Шейми! Дядя Шейми! – вдруг радостно закричала Кейти.
Чарли и Питер подхватили ее крик.
Повернувшись к двери, Фиона увидела в дверях кабинета своего младшего брата.
– Как тебе Кембридж? – спросила Кейти. – Нам чего-нибудь привез?
– Кейти, ну ты и грубиянка! – одернула дочку Фиона. – Шейми, дорогуша, привет.
– Привет, Фи. Привет, Джо. – Шейми повернулся к племяннице и племянникам и сделал виноватую физиономию. – Детишки, я так заболтался с друзьями, что совсем забыл пройтись по магазинам.
Три детских личика огорченно вытянулись.
– Шучу! – поспешил добавить Шейми. – Вот подарки для всех.
Под восторженные вопли детей он полез в рюкзак и достал, казалось бы, совершенно неподходящие подарки: компас для Кейти, складной ножик для Чарли и большой кусок кендальского мятного торта для Питера. Фиона поблагодарила брата и тут же изъяла ножик и торт из детских рук. Обиженное хныканье удалось потушить, переключив внимание мальчишек на компас.
Шейми схватил с подноса скону и принялся жевать.
– Как твоя встреча с друзьями? – спросил Джо.
– Прекрасно. Вот только на пасхальном обеде в следующее воскресенье меня не будет.
– Ну вот. Почему? – огорчилась Фиона.
– Я снова отправляюсь в путешествие.
– Никак у Шеклтона умер богатый дядюшка? – усмехнулся Джо. – Откуда он так быстро сумел добыть деньги на новую экспедицию?
Шейми сел и покачал головой:
– Боюсь, в Антарктику я не поплыву. Я отправляюсь в другое место. Заключил дурацкое пари и проиграл. И теперь еду в Африку покорять Килиманджаро.
– Африка! – возбужденно закричала Кейти. – Дядя Шейми, ты привезешь нам живого тигра?
– И зебру? – спросил Чарли.
– А слоненка? – поинтересовался Питер.
– Обязательно привезу, и даже больше.
– Ура! – обрадовались дети.
– Шейми, ради моего спокойствия, не говори им таких вещей, – упрекнула брата Фиона. – Они решат, что ты и впрямь привезешь.
– Значит, в Африку, – сказал Джо, перекрывая детский гвалт. – Ну и ну, парень. Здорово же тебя облапошили, если ты согласился на такое пари.
– Мы не играли в карты, хотя лучше бы играли. Там у меня было бы больше шансов. Мы занимались восхождением.
– С кем?
– Помните Альби Олдена?
– Конечно, – ответила Фиона. – Ты поедешь с ним?
– Нет, не с ним. С его сумасбродной сестрицей. – (Фиона и Джо переглянулись.) – Только не начинайте. Вы не о том подумали. – (Фиона недоверчиво посмотрела на брата.) – Уилла Олден не мой типаж. И потом, у нее уже есть парень.
– Тогда что же он не поедет с ней? – спросила Фиона.
– Не может. У него экзамены в университете.
– А как он относится к тому, что ты отправляешься в такую даль с его девушкой? – поинтересовался Джо.
– Ты когда-нибудь видел Уиллу?
– По-моему, нет, – покачал головой Джо.
– Если бы видел, то знал бы, что мнение Джорджа ее не волнует. И вообще ничье мнение. Захотела в Африку – и поедет. Она бы давно уехала, но не было напарника. Теперь появился. Я, – вздохнул Шейми. – Если у нас получится, мы поставим рекорд восхождения на одну из сложнейших вершин Килиманджаро. Сделаем себе имя. Путешествие может оказаться весьма полезным для нас обоих.
– И когда вы уезжаете? – спросила Фиона.
– В эту пятницу.
– Так скоро!
– Представь себе. Я едва успеваю вещи собрать.
– А эта гора высокая? – задала новый вопрос Фиона.
– Весьма, – засмеялся Шейми. – Высота пика, который мы намерены покорить, более шестнадцати тысяч футов.
– Обещай мне, что будешь осторожен. Обещаешь? Ты возьмешь туда теплую одежду?
– Можешь не сомневаться, Фи. Я обязательно возьму толстый вязаный шарф, галоши и термос с горячей водой.
