– Это еще мягко сказано!
– Тогда попытайся понять одну простую вещь: наш мир с каждым днем становится все меньше. Если я ухлопаю еще пять лет на университет, будет слишком поздно. Все открытия сделают без меня. Другие поднимутся на пока еще не покоренные вершины, достигнут самых удаленных мест и нанесут их на карты.
– Шейми, нечего преподавать мне свой чертов урок географии!
– Фиона, послушай… ты хотя бы меня послушай. Путешественники нашли исток Нила и истоки почти всех других крупных рек. Делались попытки достичь Северного полюса и подняться на вершины высочайших гор мира. Сейчас все только и говорят об Эвересте. Его называют третьим полюсом. Все уважающие себя альпинисты хотят туда подняться, но тибетцы никого не пускают. Есть такой путешественник – Фрэнсис Янгхазбенд. Месяц назад он выступал в Королевском географическом обществе. У меня есть экземпляр его доклада. Ходят слухи, что вице-король собирается отправить его в Лхасу. На переговоры. Этот человек побывал везде: в Маньчжурии, в пустыне Гоби, в Монголии и Непале. А теперь он хочет подняться на Эверест. На Эверест! Представляешь?!
– Я другого представить не могу, – охладила его пыл Фиона, – того, как ты распорядился возможностями, которые я тебе создала, и всеми деньгами, что я на тебя потратила. Все это ты швырнул в помойку. А ты хоть представляешь, как тебе в жизни повезло? Многие твои сверстники могли бы только мечтать об учебе в Гротоне. Шейми, я хочу, чтобы ты вернулся в школу, окончил ее и поступил в университет.
– Наши желания не совпадают, причем сильно.
– Ошибаешься! Я думаю о твоем благе.
– Фи, но ты не знаешь, что является благом для меня. Это знаю только я.
– Да? В семнадцать лет ты это знаешь?
– Послушай, ты ведь в школе не засиделась. Ушла оттуда в четырнадцать лет, а от меня требуешь протирать штаны.
– Ушла? Как у тебя язык поворачивается? Родители забрали меня из школы. У них не было иного выбора. Мне пришлось пойти работать к Бертону и помогать кормить нашу семью.
– Это не меняет фактов, – не сдавался Шейми. – В свои семнадцать ты жила самостоятельно. Сама распоряжалась своей жизнью. Тебе не исполнилось и восемнадцати, а на твою долю выпало больше приключений, чем у других бывает за всю жизнь.
– Ты считаешь это приключениями? Позволь тебя разочаровать, Шейми. То, через что я прошла, называлось не приключениями, а трагедиями, – сказала Фиона, внутри которой клокотала ярость.
Шейми хотя бы хватило совести выглядеть пристыженным.
Некоторое время брат и сестра молчали, потом Фиона сказала:
– Я отправлю телеграмму директору школы. Попрошу принять тебя обратно. Если мне удастся исправить твой ляп, ты первым же пароходом поплывешь обратно в Нью-Йорк.
– Нет, Фи. Обратно я не вернусь.
– А вдруг тебя не возьмут в эту экспедицию? Чем ты собираешься зарабатывать на жизнь? После университета тебя бы ожидала достойная работа в «Тэс-Ти» или в «Монтегю».
– Я надеялся…
– А не надо надеяться! Не рассчитывай, что мы будем тебя содержать. И на особое отношение к себе не рассчитывай. Нужна работа – милости прошу на склад. Могу пристроить тебя на склад Оливера. Завтра утром переговоришь с управляющим.
– Я надеялся, что ты позволишь распоряжаться деньгами, которые Ник оставил мне.
Речь шла о Николасе Сомсе, первом муже Фионы. Они поженились, когда Шейми был еще маленьким. Ник обожал Шейми и относился к нему как к сыну. Умерев, он оставил Шейми в наследство двести тысяч долларов. Деньги лежали на особом счете и воспользоваться им Шейми мог лишь тогда, когда ему исполнится двадцать один год. Счетом распоряжалась Фиона.
– Должно быть, ты шутишь, – сказала она.
– Нисколько.
– Ты всерьез думаешь, что я передам такие деньги семнадцатилетнему лоботрясу? – (Шейми молча встал и взял куртку.) – Куда ты?
– К друзьям. – Судя по голосу, слова сестры его больно задели. – Остановлюсь у Олденов. Как вижу, здесь мне не рады.
– Шейми, не говори глупостей. Тебе здесь всегда рады.
– Пока я соглашаюсь с твоими словами и делаю то, что хочешь ты. Этого не будет. Я уже не мальчишка, а взрослый человек. И я отправлюсь в Антарктику. Пока!
– Шейми… – Фиона попыталась встать, но живот замедлял ее движения, и когда она поднялась со стула, брат был уже внизу.
Она поспешила к окну. Шейми вышел из дома с дорожной сумкой в руке и зашагал по улице.
Фиона закрыла глаза, сдерживая слезы. Боже, как такое могло случиться?! Как она выпроводила Шейми из дома? Он не пробыл здесь и получаса и теперь снова уходил из ее жизни.
Средний брат не желал с ней видеться. Муж из-за нее жил в гостинице. А теперь она прогнала и младшего брата. Все мужчины, которых она любила, оставили ее. По щеке Фионы скатилась слеза, потом вторая. У нее на глазах рушилась семья. От нее уходили, когда она только и мечтала удержать всех вместе. Возле себя. Уберечь.
Она услышала, как открылась дверь. В кабинет вошел Фостер, держа в одной руке чайный поднос, а в другой – носовой платок. Дворецкий деликатно кашлянул:
– Простите, миссис Бристоу. Не хотел вам мешать, но подумал, что чашка чая будет вам не лишней.
Скорее всего, он слышал перепалку между ней и Шейми. Она смотрела, как Фостер ставит поднос на письменный стол и предусмотрительно кладет рядом платок. Дворецкий собирался тихо исчезнуть, когда Фиона остановила его.
– Спасибо, мистер Фостер, – сказала она, благодарная его предупредительности и тактичности.
– Вам нужно что-то еще, миссис Бристоу? Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Вы знаете, как заставить мужчин жить на одном месте и не рваться на край света?
– Да, мадам. Способ весьма прост.
– Вы серьезно, мистер Фостер? Поделитесь как?
– Превратить их в женщин.
Глава 51
Еще с улицы Фрэнки услышал голоса. Удивительно, кто в такое время мог находиться внутри «Баркентины»? Часы показывали половину четвертого, а Дез, не желая обострений с полицией, пунктуально закрывал паб с трех до пяти. Прежде чем зайти внутрь, Фрэнки послушал еще немного. Голоса оказались знакомыми. Один – сердитый и пронзительный – принадлежал Джемме. Другой – Сиду. Сид говорил тихо и, казалось, едва сдерживался.
Фрэнки схватился за дверную ручку, но передумал. Он обошел паб, спустился по ступенькам, ведущим к реке, затем по лестнице из подвала поднялся в кухню. Дези был там – мыл стаканы и помешивал в кастрюле варево, называемое им супом.
– Все в порядке, Дез?
– Ага, Фрэнки. А у тебя?
– Да нормально, спасибо. Что там по соседству?
– Хозяин цапается с Джеммой.
