Кевин напрягся в ожидании развязки. Микки посмотрел на него, потом на Мартинеса, потом на Фишера.
«Коул заставил парня проглотить фишку. Эта штука застряла у него в горле. Он сам стал фиолетового цвета, как эта фишка. Он чуть не задохнулся насмерть в этой подсобке. Потом фишка все-таки проскочила, и Коул его отпустил. Этот бедный австралиец уже больше никогда не считал карты. Он усвоил урок. Он, вероятно, усвоил его еще лучше, когда фишка выходила с другой стороны», — закончил Микки свой жуткий рассказ.
Фишер заерзал на тахте. «Это чертовы сказки. Такого не было», — заявил он.
Микки только пожал плечами и ответил: «Не знаю, может, это городской фольклор. Но я рассказал это вам, потому что хочу, чтобы вы были осторожны. Вы совершаете ошибки, и происходит дерьмо. С нами всеми».
Кевин понял: Микки делал заявление, вероятно, подразумевая, что если бы они не выгнали его из команды, такое никогда бы не случилось. Возможно, он был прав. Возможно, они слишком увлеклись своим успехом. Возможно, они и вправду наделали ошибок.
Но теперь они точно знали: так, как раньше, уже никогда не будет. Кевин осознавал, что они должны быть благодарны судьбе за то, что заработали большие деньги и никто из них не пострадал. Кевин справится с налоговой проверкой. У него были его работа, его апартаменты, его семья. Подсчет карт ему был не нужен. Ему не нужно было выступать против таких парней, как Винсент Коул.
Но тут Кевина вновь охватили сомнения по поводу ухода из команды. Он не нуждался в подсчете карт, но он не хотел, чтобы его принуждали к уходу люди из казино.
«И что мы можем сделать?» — спросил Кевин, возвращая пачку бумаг.
Фишер чуть не набросился на него: «Есть еще казино, которые не работают с „Плимутом“. Мы можем начать все сначала».
«Мы возьмем себе новые псевдонимы, — вступил Мартинес. — Мы усилим конспирацию, будем более тщательно подбирать людей. Мы будем больше ездить. Казино есть по всему миру».
Кевин провел рукой по губам. Он хотел бы разделить оптимизм Мартинеса и Фишера, но не был уверен, что возвращение стоило такого риска. В других странах действуют другие законы. Подсчет карт в Вегасе — совсем другое дело. Несмотря на историю, которую им поведал Микки, это занятие было здесь относительно безопасным. Но Кевин запомнил урок, полученный в Луизиане. А другая страна — кто знает, что будет там?
«Может быть, нам нужно время, — произнес Кевин. — Надо ненадолго притихнуть».
«Нет, мы немедленно возвращаемся в седло, — выпалил Фишер, наставив свой палец на Кевина. — Мы найдем казино, которые не работают с „Плимутом“, и ударим по ним, жестко ударим. Мы отправимся в Монте-Карло, в Монреаль, на Багамы — да куда угодно, где есть блэкджек. Мы сможем зарабатывать, как раньше».
Кевин поднялся с тахты. Ему не нужна была лекция Фишера. Он должен был сам все обдумать, он не собирался бросать подсчет карт. Но он чувствовал, что прежде надо выработать новую стратегию, а не бросаться вперед без оглядки. Список продали в казино и разоблачили их двойную жизнь. Раньше они могли прилететь в Вегас как карточные каунтеры и вернуться домой к своей обычной жизни. Теперь в нескольких казино знали, кто они такие. Они знали все о МТИ, о команде и о той угрозе, которую она собой представляет.
«Ладно тебе, Кев, — говорил Мартинес. — Хочешь на Багамы в этот уик-энд? Бикини, выпивка и блэкджек?»
Кевин покачал головой. Он не сможет отправиться на Багамы, потому что будет готовиться к проверке в Налоговом управлении. Мартинес вздохнул, а Фишер с презрением отвернулся. Кевин ощущал, как между ними образуется трещина, но в данный момент не видел ни одного простого решения.
Он посмотрел на Микки, который наблюдал за ними троими с непроницаемым лицом. Тяжелое чувство навалилось на Кевина, и он пошел к двери.
«Кевин, — сказал Фишер. — Мартинесу и мне не нужно время, чтобы думать. Мы знаем, что делать. Мы карточные каунтеры, так же, как и Микки. Мы всегда будем карточными каунтерами».
Кевин ничего не ответил. Несомненно, они полетят на Багамы без него.
Он молился, чтобы, когда они прибудут туда, их никто не встречал с фотокамерой «Полароид» и со списком стоимостью в двадцать пять тысяч долларов.
Глава 28
Бостон, весна 1998 года
Кевин провел утро следующей субботы с адвокатом, специалистом по налоговым законам, просматривая все квитанции, которые он собрал за последние четыре года, будучи профессиональным карточным каунтером. Вспоминая все свои поездки в Вегас и перебирая все авиабилеты, ресторанные счета и корешки на забронированные номера в отелях, Кевин внезапно ощутил нечто похожее на прозрение. Все происходило так стремительно, что у него не было времени задуматься над тем, какой образ жизни он себе избрал: разложенная перед ним с аккуратностью адвоката его жизнь каунтера показалась почти эпической по своим масштабам.
Ему пришел на память канун Нового года, который был всего пару месяцев назад. Он играл тогда в «Эм-Джи-Эм Гранд» со своей группой, сохраняя почти ничью с заведением. Из-за последних запретов (а прошло не так уж много времени после инцидента в Рио) он внимательно следил за пит-боссами. Хотя Кевин не замечал ничего необычного, он все же для надежности присоседился к другому крупному игроку в зале для больших ставок. Это был мужчина за пятьдесят, который называл себя Ник. Он был из Майами, и у него были испанские корни. Черная бархатная рубашка и огромный перстень на мизинце. Кевин по опыту знал, что пит-босс не будет устраивать скандал в присутствии другого крупного игрока, поэтому решил завязать дружбу с богатым флоридцем. Ник сделал свои миллионы на импортно-экспортных операциях и не так давно ушел на покой. Теперь он убивал время, играя в Вегасе и загорая в Рио. У него были жена, любовница, трое сыновей, ни один из которых не работал в своей жизни ни единого дня.
Без четверти двенадцать Ник пригласил Кевина отметить Новый Год в его номере. Чтобы соблюсти приличия, Кевин согласился и последовал за блистательным испанцем в его апартаменты в небоскребе.
Часы пробили полночь, и Кевин разделил шампанское с незнакомыми людьми, которые наводнили номер: в основном мужчины средних лет в подпитии, в дорогих костюмах и в окружении стриптизерок в сверкающих платьях и высококлассных эскорт-девиц в нарядах от Версаче. Погребенный под такой массой роскоши Вегаса, Кевин внезапно ощутил приступ меланхолии. Неужели здесь было его место? Кем он стал?
Когда наступил Новый год, ему не с кем было обняться, поцеловаться или хотя бы порадоваться. Вместо этого у него были соратники по команде внизу, в казино, которые могли подозвать его к «шу» с положительным счетом. У него были знакомые стриптизерки в «Парадизе», называвшие его по вымышленным именам и любившие танцевать за его реальные деньги. У него были управляющие казино, готовые предоставить ему невероятные кредиты и обеспечить ему несказанный комфорт. У него была женщина, разъезжавшая по всей стране с футбольной командой и ждавшая его телефонного звонка, потому что знала, что будет роскошный уик-энд с пятизвездочными ресторанами и шоу, на которые невозможно достать билеты. У него была семья, которая больше не знала о нем ничего. У него была когда-то девушка, которой он разбил сердце, потому что она не играла в блэкджек.
