«А это зачем?» — спросил я.
«Затем, что такие парни, как я, разрабатывают здесь средства распознавания следующего уровня. Многие казино уже используют программное обеспечение для распознавания лиц. Уверен, что ты об этом слышал. Над этим работают в МТИ. Движущееся видеоизображение человеческого лица преобразуется в математические данные путем превращения природных особенностей лица в алгоритм. Эти данные сравниваются в обширной базе данных коллективного пользования, чтобы найти соответствие», — рассказал Олдридж.
Я помню, что читал о таком эксперименте во время «Супербаула» пару лет назад, когда подобная технология использовалась, чтобы прочесать толпу. Затем изображения сравнивались со снимками в базе данных преступников, и было зарегистрировано несколько «попаданий». Я не думал, что казино уже используют такое программное обеспечение.
«Программное обеспечение становится невероятно сложным, — продолжал Олдридж. — Теперь камерам достаточно угла обзора всего в двадцать пять градусов, чтобы зафиксировать лицо, и она может одновременно захватить в кадр двадцать лиц».
«Как долго это используется?» — спросил я, думая о Кевине и его команде. Их беды начались в конце 1997 — начале 1998 года.
«Уже несколько лет, — сказал Олдридж. — Но это всего лишь вершина айсберга. Очень скоро они будут сканировать лицо каждого человека, входящего в казино, и сравнивать его с еще большими базами данных. Они будут знать, кто вы: крупный игрок, частый гость, разыскиваемый преступник или мошенник. Они будут знать, какую вы предпочитаете обстановку в номере и какую яичницу любите на завтрак. Если вы были в их казино раньше, они узнают вас по лицу. Если нет, они найдут вас в базе данных коллективного пользования. Потому что все в большей и большей степени казино работают сообща».
«Как „Большой брат“», — заметил я.
Олдридж улыбнулся и ответил: «Это Большой брат большого брата. И технология все улучшается. После распознавания лица мы перейдем к термографии. Лицо каждого человека дает индивидуальную тепловую картину. Есть еще походка, которая так же индивидуальна, как отпечатки пальцев. Или уши. Уши даже лучше, чем отпечатки пальцев, потому что их легче рассмотреть и сложнее подделать. Казино будут вести эту войну всеми доступными им средствами».
«И они работают не в одиночку, — добавил я. — Они также нанимают частные детективные фирмы для выполнения грязной работы».
Он покачал головой и пояснил: «Детективные фирмы — это лишь посредники. Они предоставляют данные — цифровые снимки всех, кого когда-либо раньше выставляли из казино. Шулеры и воры, которые попали в поле зрения видеокамеры, либо внутри казино, либо в отеле, либо по пути к автостоянке. Иногда частные детективы заходят дальше, чтобы получить снимки для своих файлов: они выслеживают преступников до тех пор, пока за это платит казино, копая настолько глубоко, насколько велика предполагаемая угроза. Но сами казино ловят этих негодяев с поличным. Они используют высокотехнологические системы, такие как мои, чтобы собрать доказательства и гарантировать, что мошенники никогда снова не доберутся до их сокровищниц».
«Значит, казино следят за всеми, кто переступает их порог? — спросил я. — А кто следит за казино?»
Олдридж пожал плечами. Потом нажал клавишу, и все телекамеры уставились на меня.
Глава 23
Бостон, День Святого Валентина, 1998 год
В полутемном классе команда ждала прихода Мартинеса и Фишера, эмоции были накалены до предела. Было больше одиннадцати часов вечера. Фишер сообщил о собрании из таксофона в аэропорту Логана. Их двоих не было целую неделю, и даже Кевин не знал, куда они отправились и зачем решили собрать команду в известной аудитории МТИ. После уик-энда «Супербоула» двенадцать заговорщиков старались не встречаться. Команда была в смятении, будущее их доходного предприятия было абсолютно неясным.
По мнению Кевина, обсуждать было нечего. Каким-то образом команда была раскрыта. Они все еще могли играть в нескольких казино (в том числе в «Эм-Джи-Эм Гранд», «Стардаст», «Цезарс»), но враг быстро сжимал кольцо. Стоило Кевину зажмуриться, и он видел перед собой человека с обветренными скулами и узкими голубыми глазами. Этот образ преследовал его на обратном пути до самого Бостона, вплоть до надежного убежища его апартаментов в Саут-Энд. В его воображении этот человек стал призраком, символом неизвестного противника, который их выслеживал, распространяя их фото по всему игорному сообществу.
«Нам надо на какое-то время затихнуть», — сказал Майкл, сидевший лицом к полукругу из стульев, расставленных в центре помещения. Только Джилл и Дилан сидели в стороне от остальной группы, прямо под затененными окнами. У обоих лица были напряжены, как будто они ссорились весь этот вечер. Странно, если учесть, что был День Святого Валентина и они были единственными двумя людьми в помещении, между которыми было нечто, напоминающее осмысленные отношения.
Кевин не общался с Тери уже несколько недель. Поскольку обе его последние поездки в Вегас были прерваны, он не виделся с ней больше месяца. Он думал позвонить ей в этот день, но решил, что мало что может сказать. Она была частью его светской жизни в Вегасе; теперь, когда ему выдали большую дозу реальности, она, похоже, больше не вписывалась в его мир.
«Нам надо немного перестроить команду, — предложила Кианна. Так же, как и Фишер, она всегда была готова идти вперед; ей было плевать на риск. Ее семья эмигрировала из Тайваня, когда ей было всего три года, и росла она в китайском гетто в Калифорнии. Ей были хорошо знакомы тяжелые времена. — Может быть, введем новых игроков. Они не могут снять на фото весь МТИ».
«Я до сих пор не могу понять, как они меня вычислили, — вмешался Тай. На нем были шорты и джемпер, хотя на улице было тридцать градусов
[17] и даже днем небо было металлически серым. — Я даже не успел подозвать Кевина. Я ни разу не поднял ставку и плевал на базовую стратегию каждый раз, когда за мной наблюдал пит-босс».
«Они знали, кто ты такой, еще до того, как ты сел за стол, — сказала Джилл. Она явно сердилась, но было непонятно, на кого была направлена ее злость. — Это означает, что у них, скорее всего, файлы на всех нас. И вы знаете, как рассуждают эти болваны. Они смешивают карточных каунтеров с мошенниками. Для них мы все преступники, и они обращаются с нами соответственно».
«Но что бы они ни делали, они не помешают нам считать карты, — парировал Дилан. — Они даже не могут привлечь к этому полицию, потому что у них против нас ничего нет».
«А им и не надо ничего предъявлять, — выпалила Джилл. — Они просто вносят нас в список нежелательных лиц, и мы будем виновны в любом случае. Очень скоро нас обвинят в незаконном вторжении в места, где мы никогда не были. Что ж, было весело. Но я не думаю, что это и дальше оправдывает риск».
В аудитории повисла тишина, все нервно заерзали на стульях. Она произнесла все в открытую — возможно, игра на самом деле была закончена. Было захватывающе, когда риск был только теоретическим; теперь он стал реальным, и это перестало быть просто игрой. Пока никто не пострадал. Но, вполне вероятно, им всего лишь повезло.
