Теперь мне стало понятно, почему я не понимала некоторых духов, встреченных ранее. Видимо, люди тоже пользуются этим Старшим наречием. И это, наверное, к лучшему: я бы не хотела издавать те ужасные звуки, что слышала из уст низших!
– И вы никогда не хотели вернуться домой?
– Мне оно зачем? – Ририки тряхнул косматой головой. – Моё место здесь. Рядом с господином Икьягом. И с книгами. Мне здесь хорошо. И лепёшки с угрём я очень люблю. А дома иногда даже океанской капусты на всех не хватало.
Под конец подъёма я уже не могла точно сказать, что утомило меня больше – бесконечная лестница или рассказы назойливого Ририки. Тема лепёшек с угрём успела смениться на десяток других, и на фоне Ририки даже Ао казался молчаливым и сдержанным, а ведь этот дух пока лидировал в мысленно составленном мной списке главных болтунов Айру.
Наконец преодолев последнюю ступеньку и тяжело дыша, я оказалась перед высокой узкой дверью из тёмного дерева. Ририки взялся за ручку с железным кольцом и постучал. Ответа не последовало. Он постучал ещё раз и прислушался, однако из-за двери не доносилось ни звука.
– Может, он вышел? – спросила я.
– Не вышел. Господин Икьяг не выходит. Боится, – беспокойно ответил Ририки.
– Тогда, может, он не хочет никого видеть? – предположил Ао.
– Господин Икьяг всегда мне открывает!
С этими словами Ририки высунул из-под одеяния короткую толстую лапу с чёрными когтями и принялся что-то искать в многочисленных карманах. Наконец Ририки извлёк на свет бронзовый ключ и вставил его в замочную скважину, повернув до щелчка. Дверь медленно распахнулась, и мы прошли внутрь.
В круглой комнате на вершине башни было не слишком много места, зато потолок едва виднелся в вышине. Вдоль стен тянулись долговязые книжные полки, а мебель: стол, заваленный исписанным пергаментом, стулья возле него и все остальное – казалась искажённой, ножки были чересчур длинными, столешницы – крохотными. Сложно было представить существо, способное вскарабкаться на столь высокий стул и удобно на нём устроиться. Однако долго мне представлять не пришлось. Я наконец увидела того, кто, судя по всему, являлся господином Икьягом.
Он сидел на полу, прислонившись к одной из книжных полок. Невообразимо длинное и худое тело, покрытое потёртыми книжными страницами, выросшими, казалось, прямо на коже, дополняли удивительно длинные и тонкие руки и ноги. Голова господина Икьяга являлась продолжением тела без какого-либо намёка на шею и была покрыта расшитым капюшоном в красно-лиловых тонах. И это было единственным элементом одежды, присутствовавшей на нём, не считая нескольких цепей и амулетов. Его глаз, едва видневшийся в тени капюшона, смотрел в пустоту. На полу рядом с господином Икьягом лежала треснутая миска, возле которой была разлита жидкость, по цвету напоминающая каву.
– Вы, кажется, уронили… – начала было я, как меня прервал Ририки, ахнувший и бросившийся к хозяину.
– Господин Икьяг! – взвыл Ририки.
– Что случилось? – обеспокоенно спросил Ао, всматриваясь в лицо Икьяга.
Приглядевшись, я наконец увидела, что так напугало помощника библиотекаря. Песочные часы, расположенные в центре грудной клетки господина Икьяга, были пусты. Стекло колбы было изуродовано чёрными трещинами, а оставшиеся зеленоватые песчинки струились вниз, растворяясь в воздухе, так и не успевая коснуться земли.
– Что это значит? – тихо спросила я, обратившись к Ао.
– Он мёртв.
Я молча уставилась перед собой, не зная, как реагировать. Звуки сливались в единую какофонию, а перед глазами все плыло.
– Должно быть, его отравили, – предположил Ао, осматривая миску на полу. – Здесь кто-то был до нас?
– Господин Икьяг никого к себе не пускал! Боялся!
– Это мы помним. – Дух окрасился в сосредоточенный синеватый цвет. – Может, у него были враги?
– Господин Икьяг никому не делал зла! Кто же мог так поступить? Как же теперь быть? – растерянно мямлил Ририки. – Господин Икьяг не должен был вот так…
– Ты в порядке? – осторожно спросил Ао, заметив моё замешательство.
– Разве духи… могут… вот так умереть? – едва слышно промямлила я.
Я уже знала, что духи не вечны. Но мне казалось, что их гибель должна выглядеть совсем иначе. Например, они могли бы растворяться в воздухе или превращаться в звёзды, отражающиеся ночью на поверхности океана… Но умирать так прозаично, на полу собственной комнаты?
– Конечно. – Ао понизил тон. – Всё живое может умереть, – дух указал на пустые песочные часы библиотекаря, – каждому из нас отведено время на этом свете. Но кто-то может его забрать.
– Но как же… почему сейчас…
– Тише, – прошептал Ао, покосившись на исситока, кружащего в паре шагов от нас. – Возможно, кто-то слишком сильно не хотел, чтобы он нам что-то рассказал.
Дух прошёлся по комнате и остановился у окна, которое оказалось незапертым. Он заметил, что одна из штор была наполовину сорвана с гардины, а книги из сложенной неподалёку стопки разлетелись в разные стороны. Ао протянул руку и осторожно провёл по обложке верхнего фолианта.
– Здесь следы когтей. У твоего хозяина точно были гости.
– Господин Икьяг ничего плохого не сделал, – продолжал бормотать Ририки. Затем он обернулся к присутствующим и продолжил более внятно: – Да и не рассказал бы ничего. Он за тридцать лет только бормотал что-то про мглу и про него…
– Про кого? – нахмурилась я.
– А кто ж его знает. Говорил: «Он там… он там…» Во сне кричал: «Нет!», звал Хранителя и от кого-то бежал всё время. Господин Икьяг ведь в тот день должен был совершать паломничество к Хранителю. Мне кажется, он успел увидеть убийцу. Того проклятого духа, что посмел поднять руку на мудрейшего… До сих пор не знаю, как господин Икьяг уцелел и смог вернуться… Но больше он ничего не говорил. И не скажет уже… Что же будет теперь. Кто все эти книги сохранит…
– Мне очень жаль, Ририки, – с трудом выдавила я, чувствуя, как моё сердце сжимается от боли за этого маленького духа.
– Нам пора, – тихо сказал Ао и направился к выходу.
Выйдя на улицу, я прижалась спиной к ближайшей стене и опустилась на землю. В моей голове бушевало столько мыслей, что я не могла с ними справиться. Я так надеялась узнать хоть что-то от хозяина библиотеки, но все мои надежды оказались пустыми. А его смерть… вызывала смешанные чувства. Господин Икьяг не был человеком, я его не знала и не видела момент его кончины, но разбитые песочные часы навсегда впечатались в мою память.
– Эй, перестань, – послышался голос Ао.
Подняв глаза, я увидела, что дух опустился передо мной. Золотистые глаза светились потусторонним светом, но мне на мгновение показалось, что в них промелькнула нотка сострадания.
– Я говорил тебе, что это плохая идея. Но мы что-нибудь придумаем, – продолжил Ао.
