Когда она разглядела розовую линию на руке, то поняла, что эта рана была нанесена ей самой, и это сбило ее. Или, скорее, настроило на новый лад.
– И… и дело в том, что… дело в том… что то, что мы считаем самой успешной дорогой для себя, часто ей не является. Потому что слишком часто наш образ успеха – это какая-то внешняя глупая идея о достижениях: олимпийская медаль, идеальный муж, хорошая зарплата. И мы пытаемся достичь этих показателей. В то время как настоящий успех – не то, что можно измерить, и жизнь – это не гонка, в которой можно победить. Все это… ерунда, если честно…
Слушателям явно стало неуютно. Очевидно, это была не та речь, которую они ждали. Она оглядела толпу, и увидела единственное улыбающееся лицо. Потребовалась секунда, учитывая, что он был модно одет, в голубой хлопковой рубашке, подстрижен короче, чем в своей бедфордской жизни, чтобы она узнала Рави. Этот Рави смотрел дружелюбно, но она не могла избавиться от воспоминания о другом Рави, который вылетел пулей из киоска, огорчаясь, что он не может позволить себе журнал и виня в этом ее.
– Видите ли, я знаю, что вы ожидали лекцию в духе TED о пути к успеху. Но правда в том, что успех – иллюзия. Все это иллюзия. Да, есть вещи, которые мы можем преодолеть. Например, я боюсь сцены, и все же вот я, стою на сцене. Взгляните на меня… на сцене! А кто-то сказал мне недавно, что моя проблема – не страх сцены. Моя проблема – страх жизни. И знаете что? Он был чертовски прав. Потому что жизнь страшна, и она страшна неспроста, дело в том, что не важно, какую ветвь жизни нам доведется прожить, ведь мы всегда – все то же гнилое дерево. Я хотела бы многого достичь в своей жизни. Разного. Но если твоя жизнь прогнила, она будет гнилой, что бы ты ни сделала. Влага съедает все на своем пути…
Джо в отчаянии делал жест рукой поперек горла, показывая «хватит».
– Не важно, просто будьте добрее и… Просто будьте добрее. У меня есть ощущение, что мне пора, и я просто хотела сказать, что люблю своего брата Джо. Я люблю тебя, брат, и люблю всех в этой комнате, и мне было очень приятно быть здесь.
В тот момент, как она сказала «приятно быть здесь», она уже была совсем не здесь.
Системная ошибка
Она вновь очутилась в Полночной библиотеке.
Но на этот раз она оказалась чуть дальше от книжных полок. На этот раз это была своеобразная офисная зона, которую она увидела ранее, в коридорах пошире. Стол был завален ящиками для документов, в которых лежали груды бумаг и коробок, а еще стоял компьютер.
Компьютер был очень старым, кремового цвета, квадратный. Тот самый, которым когда-то пользовалась миссис Элм в школьной библиотеке. Она сидела за клавиатурой и быстро печатала, уставившись в монитор, пока Нора стояла позади нее.
Лампы над ними – те же голые лампочки, свисающие с проводов, – резко моргали.
– Мой папа был жив благодаря мне. Но у него была интрижка, и моя мама умерла раньше, а я ладила с братом, потому что ни разу его не подвела, но он был все тем же братом, в действительности, он хорошо обращался со мной в той жизни просто потому, что я помогала ему зарабатывать и… и… это была не та олимпийская мечта, какой я ее себе представляла. Это была прежняя я. И что-то случилось в Португалии. Наверно, я пыталась себя убить, или вроде того… Есть ли вообще другие жизни, или это только смена декораций?
Но миссис Элм не слушала. Нора заметила что-то на столе. Старую оранжевую пластиковую шариковую ручку. Точно такую же, какая была у Норы в школе.
– Вы тут? Миссис Элм, вы меня слышите?
Что-то не так.
Лицо библиотекарши было напряженно-обеспокоенным. Она читала с экрана.
– Системная ошибка.
– Миссис Элм? Эй? Э-ге-гей! Вы меня видите?
Она похлопала ее по плечу. Похоже, помогло.
На лице миссис Элм отразилось огромное облегчение, когда она отвернулась от компьютера.
– О, Нора, ты вернулась?
– Вы ожидали этого или нет? Вы думали, что в той жизни я захочу жить?
Она покачала головой, хотя и не двигалась. Если это было возможно.
– Нет. Дело не в этом. Просто все выглядело так хрупко.
– Что выглядело хрупко?
– Переход.
– Переход?
– Из книги сюда. Из жизни, которую ты выбрала, сюда. Кажется, есть проблема. Проблема со всей системой. Что-то вне моего контроля. Что-то внешнее.
– В смысле, моя реальная жизнь?
Она вновь посмотрела на экран.
– Да. Видишь ли, Полночная библиотека существует, только пока есть ты. В своей осевой жизни.
– Так я умираю?
Миссис Элм выглядела рассерженной.
– Есть такая возможность. В смысле, есть вероятность, что мы приближаемся к концу возможностей.
Нора подумала, как приятно было плавать в бассейне. Как она ощущала себя наполненной жизнью и силой. А потом внутри что-то случилось. Странное чувство. Что-то сжалось у нее в животе. Физический сдвиг. Перемена в ней. Идея смерти внезапно ее огорчила. В тот же миг лампочки над головой перестали моргать и засверкали ярко.
Миссис Элм захлопала в ладоши и приняла новую информацию с компьютерного экрана.
– О, вернулось. Хорошо. Глюк исчез. Мы снова работаем. Благодаря, полагаю, тебе.
– Что?
– Ну, компьютер говорит, что осевая причина внутри хоста была временно исправлена. А ты и есть осевая причина. И ты и есть хост, – она улыбнулась.
Нора моргнула, а когда открыла глаза, они обе уже стояли в другой части библиотеки. Снова между полками книг. Стояли тесно, неловко, друг напротив друга.
– Ладно. Так, успокаиваемся, – сказала миссис Элм, глубоко и значительно выдохнув.
Она явно говорила с самой собой.
– Моя мама умерла в разное время в разных жизнях. Я бы хотела жизнь, в которой она еще жива. Такая жизнь существует?
Внимание миссис Элм переключилась на Нору.
– Возможно.
– Отлично.
– Но тебе туда не добраться.
– Почему?
– Потому что эта библиотека про твои решения. У тебя не было выбора, который мог бы привести к тому, чтобы она осталась жива сегодня. Извини.
Лампочка над головой Норы заморгала. Но остальные продолжали светить.
– Ты должна подумать о другом, Нора. Что хорошего было в твоей последней жизни?
Нора кивнула.
– Плавание. Мне нравилось плавать. Но не думаю, что я была счастлива в той жизни. Не знаю, могу ли я быть подлинно счастлива в любой жизни.
– А счастье – это цель?
– Не знаю. Наверно, я хотела бы, чтобы моя жизнь что-то значила. Я хочу сделать что-то хорошее.
