В оправдание парижан нужно сказать, что пять сантиметров пространства здесь эквивалентны пяти футам пространства в Америке. Если вы оставили впереди себя хоть малейшую щелку, это воспринимается как оправдание для того, чтобы в нее скользнуть. Так что если вы не стоите, прикасаясь гениталиями к заду впередистоящего, это все равно что выставить знак: «Пожалуйста, встаньте передо мной».
Есть забавная серия телевизионных рекламных роликов, созданных для газеты Le Parisien
142, в которых парижане показаны с их худших сторон. (Их определенно стоит поискать на сайтах с видео по запросу «le parisien publicite»). В одном из них вы можете услышать звук застегивающейся молнии, доносящийся из-за одного из парижских автоматических уличных туалетов. Через мгновение появляется хорошо одетый мужчина и шагает над ручейком, который только что создал и который, подмочив дно сумки для покупок, собирается в лужицу мочи у ног женщины. Он проходит рядом с ней и ее корзиной, делает ей приветственный знак и спокойно пересекает улицу, совершенно не чувствуя себя виноватым.
В другом ролике два заплутавших японских туриста переворачивают карту в поисках Эйфелевой башни. Некий парижанин объясняет им, что нужно вернуться по улице туда, откуда они пришли. Они благодарят его, усиленно кланяясь и кивая, и отправляются в обратный путь. Когда они поворачиваются и уходят, сердобольный парень заворачивает за угол и перед ним нависает огромная Эйфелева башня.
Но мой любимый сюжет, где дело происходит в супермаркете. Маленькая старушка, шаркая, идет по проходу между стеллажами, сжимая небольшую бутылочку воды, и подходит к кассе. Как только она собирается положить свою скромную покупку на ленту, ее оттесняет спешащая и раздраженная женщина с неискренним подобием улыбки (так по-парижски, браво актрисе, сумевшей столь хорошо это передать!) перед тем, как вывалить на ленту содержимое перегруженной тележки.
Когда вы думаете, что уже все закончилось, и la grand-mere1'1 собирается наконец поставить на ленту свою бутылочку, женщина отстраняет ее, пропуская вперед своего мужа с очередной переполненной покупками тележкой. Заголовком всех роликов был слоган: «Le Parisien: il vaut mieux l’avoir en journal» или «Парижанин: пусть лучше остается в газете!» Одно очко в пользу парижского чувства юмора.
«О, так вы стоите?» — не раз спрашивал меня кто-то, пытавшийся, к моему явному неудовольствию, вклиниться передо мной. «Да нет, — следовало бы мне ответить. — Я просто стою тут в супермаркете с тележкой, полной товаров, у кассы, просто потому что мне сегодня совершенно нечем больше заняться».
Одна dame
143
144
145, вставшая передо мной в переполненной Laduree1<9 на Елисейских Полях, когда я подал голос, повернулась ко мне и воскликнула: «Здесь что, действительно очередь?»
Чтобы ответить на ее вопрос, я указал на десять человек, стоящих в цепочку передо мной, и на двадцать человек сзади. Не знаю, чем ее определение термина «очередь» отличается от моего, но я дал ей время обдумать его, пока она шла в конец этой самой очереди.
Многие экспаты придумывают определенные методы, чтобы избежать прижимающихся сзади или пытающихся вклиниться спереди незнакомцев. Самый популярный — носить небольшой рюкзак.
К сожалению, лично для меня он попадает в ту же категорию, что и отвратительные поясные сумки, так что я использую другое оружие для защиты личной территории — то, что использовать легче всего, мою корзину для покупок.
Она шире, чем я, и с вращающейся ручкой, которую я могу опустить под любым углом, чтобы блокировать каждого, кто опасно приблизился. Идя по людному рынку, я держу ее перед собой, и она, подобно носу линкора, расчищает мне путь. Правда, это не всегда работает, потому что парижане не любят уступать дорогу никому и ничему. Поэтому иногда я прячу свою корзину сзади, чтобы переместить ее вперед в самый последний момент; элемент неожиданности не дает им времени спланировать контрнаступление, и, увидев впереди просвет, я прорываюсь в нужном направлении. Хотя лучше всего корзина проявляет себя в очереди, становясь подвижной баррикадой, которой я могу манипулировать и выставлять на позиции, удерживая даже самых пронырливых resquillage на расстоянии.
Если вы не смельчак или ваш французский не идеален, лучше спрятать свой гнев. Как-то одна женщина внезапно вклинилась передо мной в очередь в Tati, одном из сети дешевых универмагов. Когда она отказалась сдвинуться с места, я пробормотал «salope», слово, означающее технически то же самое, что американцы используют для названия собаки женского пола и эквивалентное французскому слову на букву «с». И тут же заплатил сполна за свое несовершенное знание французского. Она набросилась на меня, ругаясь так громко, что, кажется, все присутствующие повернулись в нашу сторону, чтобы выяснить, что происходит. И, конечно, я узнал несколько новых и не слишком приятных слов в тот день.
Юмор я тоже не рекомендую, французы его, по всей видимости, не понимают.
Однажды я обернулся и сказал французу un certain dge
146° (на самом деле он мне в дедушки годился), который энергично толкал меня сзади, «Pardon?141 Не думаете ли вы, что сначала должны угостить меня коктейлем?»
Зря старался, он лишь безучастно взглянул в ответ. А может, он был просто слишком беден, чтобы потратиться на выпивку.
Еще веселее, когда люди начинают активно толкать меня сзади, именно так, как им больше всего нравится. Я медленно начинаю отклоняться вперед… делаю небольшой шаг… замираю на мгновение. а потом резко возвращаюсь в исходную точку. Нет более приятного звука, чем гомон людей, сложившихся за мной, подобно мехам гармошки. Сходите в Лувр или на Эйфелеву башню — там это получается особенно хорошо!
Так как тележки на колесиках в магазинах — любимое оружие кажущихся такими хрупкими старых леди (но когда вы попадаетесь у них на пути, понимаете, что не такие уж они и хрупкие), у парижан развился инстинктивный страх перед le chariot de marche44-. Я взял эту технику на вооружение и использую ее как демаркационную линию между собой и другими. Если они хотят ее пересечь, рискуют получить ощутимый удар колесиком по ноге, сопровождающийся очень искренним: «Oh! Excusez-moi!»
147
148
149 Но у меня хотя бы хватает вежливости, чтобы извиниться: старые леди бульдозером проехали бы по слепому безногому инвалиду, попадись он на их пути.
