— Ой-ё-ё-ёй! Тпру-у! — Запаниковала, понимая, что не успеваю нагнать животное, и грозит мне это или вывихнутой лодыжкой, или позорным шпагатом.
Ведьмочка, хихикая, бросилась мне на выручку.
Новая попытка оседлать представительницу непарнокопытных оказалась более удачной.
— Как зовут красавицу? — Потрепала по холке свою лошадку.
— Сольвик. А мою — Тара, — с улыбкой в голосе ответила девочка, на зависть легко взлетев в седло. — Я — Браска.
— Анна.
Вот и познакомились. И имя это ей совсем не подходит. Слишком она для него изящная, хрупкая…
Тронулись. Сольвик подо мной послушно и неторопливо пошла вслед за амазонкой на короткогривой кобыле.
Ехали шагом через лес, стараясь держаться тракта, и благодаря какой-то удивительной способности девчонки видеть в темноте удачно объезжали молодую густую поросль и завалы, скрывающие под собой глубокие овражки. От первой можно было лишиться глаз — и вуалька не спасла бы, а напоровшись на вторые — вообще убиться. Вместе с лошадью.
— Как долго нам ехать? — спросила, подозревая, что таким темпом добираться до усадьбы будем неделю. Не меньше.
— У озера к утру будем, а там вас встретят! — весело откликнулась моя провожатая.
Про озеро решила не спрашивать. Вообще сложилось впечатление, что меня втянули в какую-то игру, забыв рассказать о правилах. То бабкой им прикинься, то из кареты выкинули на ходу, предупредив о каскадерском трюке в последний момент, а сейчас везут неизвестно куда… Кстати!
— А кто встретит?
— Не знаю, — отмахнулась она от вопроса. — Сказали доставить и все.
— Кто сказал? — Ответ меня насторожил.
Не к магу ли коллекционеру меня сейчас сопровождают? Вот так на блюдечке с голубой каемочкой и подадут. Впилась взглядом в спину девчонки в ожидании ответа. Если что…
— Мама, — улыбнулась та через плечо.
— Чья? — опешила я.
— Моя.
— А кто у нас мама?
— Вы с ней в карете ехали.
— А-а… — У меня немного отлегло от сердца, несмотря на крепчающее чувство тревоги. Значит, свои.
— Голодны?
— Очень!
Она еще спрашивает! Корзина с провиантом укатила в карете, как, впрочем, и все остальные вещи. А главное — бесценный саквояж-несессер от Аррии Флайт, в котором находилась баночка с заживляющим кремом. Царапины на руках вздулись, являя жалкую картину, и даже чудо-краска не смогла скрыть уродливые борозды. Локоть при сгибании причинял сильную боль. Ушиб? Не страшно — до свадьбы заживет.
Усмехнулась горько: до чьей?
Мне протянули выуженный из седельной сумки небольшой сверток из белой ткани. Развернула и застонала от счастья. Бутерброд — ломоть хлеба, кусок сала, пучок зелени, на вкус оказавшийся петрушкой — сжевался быстро. Вкусно, сытно, но мало.
Час ли два ехали, когда я почувствовала усталость и подбирающуюся коварную дрему. Голова все ниже склонялась к груди. Руки слабели и норовили упустить поводья. Глаза закрывались, не подчиняясь уже воле хозяйки держаться молодцом. На груди, под блузой, распространялось приятное тепло…
От резкой остановки чуть не завалилась на шею Сольвик. Встрепенулась. Оберег уже не теплился, а грел, с каждой минутой все сильнее и сильнее. Сонливость как рукой сняло. Заозиралась. Девчонка, прислушиваясь к чему-то, шикнула на меня: «Тихо!».
— Что? — спросила я вполголоса.
— Всадники, — ответила та и сползла с лошади.
Последовала её примеру. Браска вручила мне свои поводья и, улыбнувшись проказливо, зашептала что-то, погладив по морде сначала свою, а потом мою кобылу. Коняки замерли недвижимо, даже глаза будто остекленели, глядя в одну точку.
Это она их заколдовала, что ли? Загипнотизировала?
Пока я удивлялась, ведьмочка, пригнувшись, скользнула в сторону дороги.
— Стой! Куда? — сдавленно зашептала вслед.
— Я только гляну…
Её маленькая фигурка в доли секунды исчезла в темном лесу.
Таурон как взбесился: пульсировал жаром даже через волшебную тряпицу, в которую был замотан. Зашипела сквозь зубы и, сжав его в кулачке вместе с тканью блузы, постаралась отстранить подальше от тела. Ладонь нещадно опалило горячим укусом.
Да что с ним творится?! Если таким образом предупреждает об опасности, то зачем же владелицу жалить с такой беспощадностью? Враг двигается по дороге? Но об этом я и без его отчаянных действий понимаю. А следом вдруг испугалась: не «растворил» бы он меня, сделав вновь невидимой.
Накатил такой неосознанный страх, что меня буквально придавило к земле.
Не знаю, сколько там было всадников, по мне так целый взвод пролетел по тракту. Мелькнул между деревьями огонь. Много огоньков-факелов растворились в ночи, унося с собой гулкий топот копыт.
Вернулась Браска. Задумчивая. Суетливая.
— Нужно торопиться… Что с вами? — Кинулась ко мне.
— Кто это был? — выдавила вымученно, поднимаясь с колен.
— Псы.
— Наемники?
— Ага. И один маг.
— Не было печали, — чертыхнулась в сторону и прихлопнула на щеке кровососущее насекомое. Мир другой — комары все те же. — Куда теперь торопиться?
— Если они карету нагонят, поймут, что вас там нет… Их много. У них опыт. Они работают лучше, чем охотники за головами! Те по одиночке, а эти всем скопом — мышь не проскочит, если лес начнут прочесывать.
— О-о-о, — запаниковала я, — лес-то большой, может, углубиться в чащу? Пусть не к утру к этому озеру подъедем, а позже… дождутся, надеюсь, нас.
— Можно попробовать, — неуверенно откликнулась ведьмочка, глядя в сторону черных и на первый взгляд непролазных кущей, — только у нас провианта — на один раз перекусить. И местами придется идти пешком: весенней бурей деревьев много повалило.
— Не проблема, главное, на голодных хищников не нарваться. — Постановила и решительно направилась к своей лошади. — Ты что с коняшками сделала? — Споткнулась, напоровшись на замороженный взгляд животных.
— У Сольвик невестин период. Стоит ей только услыхать жеребцов, кричать начнет, как ненормальная, ухажеров звать. Вот и пришлось усыпить, — пояснила девчонка и погладила кобыл по мордам. Те, разом очнувшись, громко всхрапнули, вскинув головами. Затрясли ими, забили ногами, недовольные коварством сопливой колдуньи. — Вы не волнуйтесь, я со всякой тварью управлюсь! И с хищниками! — Браска придержала мою лошадку, дождалась, когда я неуклюже взберусь в седло, а затем вскочила на свою Тару и повелела: — Держитесь рядом!
— Это уж как получится, — пробурчала удрученно, разворачивая Сольвик следом за амазонкой. — За маму не волнуешься?
