Постепенно вокруг стола расселись участники дискуссии. Все серьезные, деловые, но галдящие и хохочущие, как дети. Увидев, что Мерме сел напротив, Кира быстро перебежала к нему. Он сдержанно улыбнулся, и она подумала, как же было бы хорошо, если б он был каким-то близким ее родственником.
Впервые Кира сидела за общим столом, на равных с пятнадцатью мужчинами, а не просто отчитывалась о проделанной работе. Чувство, что она большая шишка, очень ей льстило.
– Друзья, – начал Давид, – как вы знаете, до первого заседания клуба осталось ровно две недели. Давайте проясним некоторые пункты. – Он включил настенную презентацию. – Итак. У нас большое пятидневное мероприятие. Каждый день посвящен определенной проблеме – это вы и так все уже знаете. – Давид начинал тараторить все быстрее и быстрее. – Смотрите, нам важно по окончании каждого дня получить: а) возможное решение; б) инструменты и разработки, которые нужны для этого; в) источники финансирования. Все модераторы тут? – Гринберг окинул сидящих беглым взглядом. – Отлично. Расписание у вас есть. Отводите каждому спикеру минимум времени. Пресекайте любое отступление от темы. Если понадобится, сталкивайте людей в спор. Больше дискуссий – чем жарче, тем лучше! Мы собрали самые передовые разработки по всему миру. Осталось только понять, какая из них наиболее жизнеспособна. И еще: избегайте самого дрянного слова на свете. Это слово «бы». Если «бы» у нас было это, мы «бы» сделали то-то… – И он сморщил презрительную рожицу, отчего все присутствующие заулыбались. – Как только услышите слово «бы», затыкайте спикера, какой бы важной птицей он ни был. Только реальные решения!.. И пожалуйста, кто организовывает распорядок дня участников. Обсудите с мисс Куприной, сколько, когда и кому нужно времени для интервью или пресс-конференции. Если кто-то отказывается, уговаривайте. Это не мои проблемы. Вопросы?
Все молчали. Ощущение такое, будто в переговорной собрались не топ-менеджеры, а свора борзых, готовых ринуться за добычей по первому свистку.
– А если решение не будет найдено? – спросил Уильям Боссе – модератор второго дня, когда должны будут обсуждаться проблемы перенаселенности планеты и истощения ресурсов.
Он был долговязый, но, на удивление, не сутулый, как часто случается с людьми высокого роста и тонкого строения. Наоборот, Уильям даже сидел как будто проглотив палку. Небольшая рыжина и телосложение никого не оставляли равнодушным, и кличка Sunflower – Подсолнух – закрепилась за ним всерьез и надолго. Даже шеф иногда его так называл. Естественно, не на совещаниях.
– И такое может случиться. Уильям, исходи из ситуации. Если не будет окончательного решения, остановитесь на промежуточном, которое, к примеру, будет пересмотрено к следующему году. Не забывай, ты в этот день – над всеми, ты супербосс, ты разбираешься в проблеме и сам собирал материал. Я уверен, что, может, неосознанно, но ты уже нащупал дорогу, по которой надо идти… Так вот, тебе в помощники даны лучшие умы человечества. Используй их по максимуму. И не забывай, что я тоже буду присутствовать, хотя больше наблюдать, чем говорить.
– Понял вас, сэр.
– На самом деле форум – это только начало. Вы лишь представьте, какая работа нам предстоит потом. Сотни согласований и совещаний. Но заявить миру о себе мы должны сейчас.
И тут у Киры возник совершенно закономерный вопрос: «А зачем вообще заявлять об этом миру? Разве прежде, чем совершить подвиг, нужно обязательно всем об этом раструбить?». Но, понимая, что этот вопрос полностью обесценивает ее должность, задавать его она не стала. Слишком уж он отдавал наивностью.
– Друзья, спасибо за внимание. Я всегда готов обсуждать и слушать вас. А теперь прошу остаться только совет директоров инвестиционного фонда и непосредственных участников проекта по продлению жизни.
Остальные, включая Киру и Жака Мерме, вышли и разбрелись по коридорам.
– Как у вас дела, мисс Кира?
За всеми событиями последних дней она совершенно забыла поделиться своими мыслями с ним.
– Ой, господин Мерме, у меня возникло несколько идей, я бы хотела с вами поделиться, но, наверное, лучше уже после форума. Слишком много работы сейчас.
– Как вам угодно. А я бы предпочел отвлечься от этого мыльного пузыря быстрее.
– Мыльного пузыря?!
Только сейчас Кира заметила легкую тень раздражения и усталость, определявшие выражение лица Жака.
– Ох… Кира, вы бы знали, в скольких конференциях, форумах, консилиумах я заседал за свою жизнь. Протер там ни одну пару штанов и обуздал в себе бесконечное число порывов набить морду собеседнику – когда был моложе, конечно. Вы знаете, что я много лет состоял в Мадридском клубе. Это намного более мощная организация. Могущественная, авторитетная. И что? Ничего. Сам не знаю, зачем я вновь в это ввязался…
Кира сочувственно посмотрела на него. Его разочарованность передалась и ей. Жак был в состоянии «заразить» ее любым чувством. Обычно никогда не поддающаяся чужому влиянию, на этот раз Кира была готова разделять все, что испытывает этот человек и быть на его стороне. Ощущение «большой шишки» мгновенно растаяло, и она вновь стояла перед ним как подросток, только вступающий в большую жизнь.
– Но, господин Мерме… Я даже не знаю… Это так отличается от того, что вы мне говорили несколько дней назад. Подтолкнули к такому подъему энтузиазма! Я искала возможность поблагодарить вас за это… А теперь вы говорите диаметрально противоположные вещи!..
Жак пристально и мягко посмотрел на Киру, как будто увидел ее впервые. Видимо, он сам удивился силе своего влияния и осознал масштаб ответственности. Его взгляд смягчился, он будто задумался, какой дорогой вести это доверчивое существо – путем сомнений или восторга. Осознавал ли он, что каждое его слово отзывается в ней не легким бегом волн, а сразу девятым валом.
– Кира, дорогая, оставьте это все. – Он попытался сменить тон на легкий, но у него не вышло. – Зря я вас начал пугать. Вы отлично делаете свою работу. По количеству оголтелых журналистов, которых вы на меня натравливаете, вы точно самый ответственный PR-управленец.
Кира стояла перед ним в замешательстве. Жак явно не желал продолжать эту тему, а она только этого и ждала. Вопросы роились в ее голове и готовы были обрушиться на старика словно нежданный ливень. Но он, в предчувствии этой грозы, уверенным жестом университетского преподавателя завершил беседу: лекция закончена, попрошу всех выйти.
Однако зерно сомнения, маленькое и слабое, было посажено в слишком благодатную почву. Оно росло назло ветрам, засухе и отсутствию ухода. Как и всякий сорняк, росло вопреки. Кира гнала от себя зловредные мысли. Да и думать было некогда. Градус всеобщей нервозности нарастал с приближением форума. Она стала задерживаться на работе ежедневно. Забыла про «скайп», Макса и сон. Но этот режим не тяготил ее. Такое напряжение сил для девочки, привыкшей к комфортному распорядку, было в новинку, даже интересно. К тому же весь офис знал, что скоро все закончится и вернется ритм, совпадающий по тональности с лондонским туманом – обволакивающий и неспешный.
