Гоблин читал строчки расписки с улыбкой. Но на последнем пункте его взгляд задержался надолго. Первый снег. Ынтхак хотела дождаться первого снега, чтобы вытащить меч. Он же с самого начала решил, что сделать это нужно раньше. Чтобы не омрачать красоту дня. Чтобы с первым снегом у Ынтхак не было связано дурных воспоминаний.
– Так ты для этого мое имя спрашивала?
– Нет, мне самой интересно было. Оно вам очень идет. Имя верное, и человек именно тот. Вы понимаете, о чем я? – Ынтхак протянула ему ручку. По ее глазам было видно, что она немного волнуется, распишется Гоблин или нет.
Гоблин спокойно взял ручку и без лишних слов поставил свою подпись. В этот момент с неба один за другим начали падать белые хлопья. Ынтхак, с явным облегчением смотревшая, как Гоблин подписывает согласие, задрала голову и посмотрела наверх. Это действительно шел снег.
«Сторона 2 обязуется ежегодно в день первого снега являться на зов Стороны 1. Сторона 1 будет его ждать».
Раз уж он дал такую расписку, то решил еще раз позаботиться о ней. Хлопья снега опускались на цветы гречихи. Темной ночью все светилось белым.
– Ух ты, первый снег! Разве он так рано может идти? Вау, как здорово! Оно, конечно, красиво, но только ж цветам холодно. У нас сейчас, наверное, самый ранний снег в мире.
Ее радостное лицо тоже светилось белым светом. Впрочем, как и всегда.
– А, так это же вы устроили? Вы же сказали, что с первым снегом меч нужно будет вынуть, да?
– Прости меня за то, что думал о себе. Мне бы тоже хотелось запомнить этот день таким.
– А вы долго будете запоминать? Вам же нужно скорее красоту навести… – Ынтхак руками изобразила, что вытаскивает меч.
Гоблину захотелось запомнить Ынтхак такой. Запомнить изо всех сил, чтобы уйти в Ничто с ее образом перед глазами.
– Ну что, давайте делать вас красивым. Хотите что-то сказать напоследок? – Она смотрела на него ясными глазами.
«Чжи Ынтхак», – Гоблин беззвучно прошептал ее имя. Потом наконец медленно произнес:
– Мне нравился каждый день, проведенный с тобой. Потому что эти дни были счастливые. Потому что они были тяжелыми. Потому что они были обычными. Все то время, что я провел с тобой, было прекрасным.
Его глубокий низкий голос эхом отзывался у нее в сердце.
– И знай: что бы ни случилось, в том нет твоей вины.
– Скажите, а вы… точно в веник не превратитесь? – Ынтхак немного забеспокоилась: речь же просто шла о том, чтобы выглядеть получше, а Гоблин действительно будто с последним словом перед смертью к ней обращался. Но максимум, что она могла предположить, – это то, что вместо красоты он превратится в метлу или веник. Гоблин лишь усмехнулся и покачал головой:
– Такого точно не будет.
– Ф-фух, ну слава богу.
Ынтхак протянула руку прямо к мечу. Когда ладонь невесты Гоблина приблизилась, меч проявил свои очертания. Гоблин закрыл глаза, чтобы лучше запомнить ее лицо. Ынтхак ухватилась за рукоятку появившегося меча. Точнее, попыталась ухватиться.
Но ничего не получалось: она ясно видела клинок, протягивала к нему руку, но ее ладонь хватала лишь воздух. Поняв, что ничего не происходит, Гоблин открыл глаза. По спине Ынтхак катился холодный пот.
– Черт, что-то никак не ухватить. Я ж его вижу, почему взять не могу?
– Может, слишком слабо хватаешь? – не отступался Гоблин.
Ынтхак пробовала и так, и эдак, даже ладони вспотели от напряжения, но, как ни старалась, прикоснуться к мечу не могла. Вокруг них все так же продолжал падать снег.
– Вы же мне сами сказали: «Что бы ни случилось, в этом нет твоей вины». Первое слово дороже второго!
Гоблин резко, словно от толчка, встрепенулся.
– Но ты же… ты же невеста Гоблина.
– Вы сами сказали! Слово не воробей! Стойте спокойно, я сейчас даже больше в шоке.
– Да я спокойно стою! Куда уж спокойнее? Дай сюда эту расписку, сейчас сожгу ее!
– Подождите, я поняла! Думаю, в этом все дело! Все, я поняла!
– В чем?
– В сказках именно так заколдованных принцев расколдовывают!
– «Так» – это как?
– Поцелуем! – прошептала ему Ынтхак. Она схватила его за воротник и притянула к себе. Их губы мягко соприкоснулись. Ынтхак крепко закрыла глаза. Тепло их губ передавалось друг другу. Снег, поднявшись с земли, опускался им на голову и плечи. Время как будто остановилось. Хотя вокруг было холодно, но им двоим стало тепло.
Глава 13
«Такой была моя первая любовь»
Замершее было время вновь потекло с привычной скоростью.
– Открой глаза!
От его низкого голоса глаза у Ынтхак приоткрылись, но только наполовину. Гоблин смотрел на нее застывшим взглядом. Ынтхак быстро отступила на шаг и начала оправдываться.
– Простите, это я от отчаяния!
– Ты… ты что сделала? С ума сошла?
– Я сошла? Вот вы как! А я еще так старалась ему помочь красивым стать! Или вы думаете, что это я так, для своего удовольствия? Я, между прочим, даже больше пострадала! Для вас-то это, поди, дело привычное, а у меня…
Ынтхак оборвала себя на полуслове, и они просто стояли, уставившись друг на друга. Она снова протянула руку, чтобы вытащить меч, осторожно провела перед грудью Гоблина, но все повторилось: как только ее пальцы приближались, меч немедленно исчезал. Все было напрасно.
– Так что «а у меня»?
– А у меня это первый поцелуй был! И с мечом этим как-то по-другому надо… Подойдите, я попробую еще раз.
«А вдруг он просто с первого раза в руки не дается? Или нужно посильнее дернуть?» С такими мыслями Ынтхак шагнула вперед, но Гоблин отшатнулся от нее, как от чумы. Ынтхак начала сильно нервничать от того, что не получается вытащить меч.
– Мне ничего другого не остается. Только до дела дошло, а я даже коснуться меча не могу. Вы же сейчас все подарки назад потребуете. Так что теперь для меня обратной дороги нет.
– Какая меркантильность! А если опять не получится, что будешь делать?
– Если не получится, то останется только одно.
Он отступил еще на шаг и почти уперся в калитку, через которую они пришли на поле.
– Любовь. «Если без этого никак, то придется пойти и на это». – Ынтхак схватила подаренную сумку. – Я лучше без сумки останусь, мне вас любить важнее. – Гоблин тяжело вздохнул. Увидев его строгое выражение лица, Ынтхак будто пришла в себя. – Извините. А вы еще так старались, со снегом все так красиво устроили…
