ПРОТИВОРЕЧИВАЯ ПРИРОДА БОЛИ ПРИ СЕРДЕЧНОМ ПРИСТУПЕ
Несмотря на крайне развитое умение распознавать боль, мозг не всегда способен точно определить ее расположение. Особенно это заметно, когда у человека болит что-то внутри, а не снаружи. Во время сердечного приступа человек ощущает боль в груди, однако она может распространяться на левую руку и левую сторону челюсти, шеи и спины. Причины, по которым боль во время сердечного приступа затрагивает такую обширную площадь, неизвестны, но у ученых есть несколько гипотез. Согласно одной из них, чувствительные нейроны внутренних органов, расположенных в груди, передают болевой сигнал в тот же отдел спинного мозга, что и чувствительные нейроны, например, левой руки. Мозг путается и решает, что у человека болит не сердце, а окружающие его части тела.
Мнение о том, что существует «дверь», через которую боль попадает в центральную нервную систему, используется как в теории, так и на практике. Однако боль можно успокоить не только с помощью сенсорных нейронов. «Дверь», пропускающая болевые сигналы в мозг, закроется, если получит «приказ» от вышестоящего руководства.
Высшая нервная деятельность
Работая полевым хирургом во время Второй мировой войны, Генри Бичер наблюдал то, что впоследствии изменит представление о боли. Он заметил следующее: когда солдаты оказывались в госпитале, они нередко относились к своим ранениям намного спокойнее нужного – даже к довольно серьезным. Большинство из них не просило обезболивающих, а многие даже пребывали в приподнятом настроении.
Пациенты, которых Бичер привык видеть до войны, в Массачусетской больнице общего профиля, вели себя совершенно иначе. Они намного чаще приходили в больницу подавленными, нередко жаловались на боль и просили обезболивающие препараты.
Чтобы убедиться в верности своих догадок, Бичер начал собирать данные. Часть материала он собирал, пока работал в полевом госпитале, часть – когда вернулся в Массачусетскую больницу. В итоге его ожидания оправдались: мирные жители были намного чувствительнее к боли и в 88 % случаев просили обезболивающее. В отличие от солдат, среди которых обезболивающее просили лишь 32%4.
Естественно, Бичер учитывал, что эти категории пациентов оказывались у него на попечении при совершенно разных обстоятельствах. Солдаты попадали в госпиталь сразу после боя – чрезвычайно стрессового и травмирующего опыта, и госпиталь по сравнению с полем битвы наверняка казался им райским уголком. А солдаты с тяжелыми ранениями зачастую осознавали, что скорее всего отправятся домой. Чем не повод для радости?
Для мирных же жителей операция казалась пыткой. Если для солдата встреча с хирургом была лучом надежды на возвращение домой, то для мирного жителя она несла за собой кучу хлопот, включая необходимость оплачивать медицинские услуги и брать больничный на работе.
Все указывало на то, что восприятие боли зависит от психологического настроя, поэтому Бичер предположил, что боль – не просто физический сигнал. Выходило, что она также зависит от настроя пациента: отрицательный настрой ее усиливает, а положительный – ослабляет.
В полевой больнице Бичер заметил еще кое-что, связанное с болью. Порой у полевых врачей кончались сильные обезболивающие вроде морфина. Бичер в таких случаях, не желая расстраивать тяжело раненных солдат, давал им физраствор. Естественно, он молчал о том, что физраствор не помогает от боли. И солдаты были уверены, что им дали сильное болеутоляющее.
К великому удивлению Бичера, обманка срабатывала – и его пациентам действительно становилось легче. Словно физраствор ослаблял их боль просто потому, что солдаты верили в его действенность. Подобный отклик организма известен под названием «эффект плацебо». Он появляется, когда человеку становится лучше после приема вещества, лекарством не являющегося.
Сведя вместе свои наблюдения, Бичер понял: в определенных обстоятельствах мозг каким-то образом способен ослаблять боль. Теперь мы уже точно знаем, что Бичер был прав, и нам даже известно несколько зон мозга и проводящих путей, отвечающих за ослабление боли.
Важное открытие
Еще с 1960-х гг. нейробиологам известно: если с помощью электричества стимулировать определенные центры в мозге, то человек в какой-то мере теряет чувствительность к боли. Одна из таких областей – крошечная закольцованная зона в стволе головного мозга, называемая околоводопроводным серым веществом. Околоводопроводное серое вещество, часто сокращаемое до ОСВ, окружает водопровод мозга — канал, через который циркулирует спинномозговая жидкость (и в честь которого серое вещество и называется околоводопроводным).
Первые доказательства того, что ОСВ способно ослаблять боль, были получены благодаря опытам над крысами. Стимулируя ОСВ у крыс, исследователи обнаружили, что затем могут оперировать их без анестезии (а крысы тем временем не испытывают мучительной боли)5. Поначалу было неясно, как именно ОСВ удается ослаблять боль, но в течение следующего десятилетия исследователям удалось подробнее изучить этот механизм.
Самым важным стало открытие рецепторов мозга, реагирующих на вещества, полученные из снотворного мака – цветка, чей загустевший млечный сок обладает болеутоляющими свойствами и известен как опиум. На основе опиума производятся такие наркотики, как морфин, героин, оксикодон
[10] и пр. (их общее название – опиоиды).
Реагирующие на опиоиды опиоидные рецепторы обычно сосредоточиваются в некоторых зонах мозга, одна из которых – ОСВ. Рецепторы можно сравнить с замками, к которым подходят лишь определенные ключи. Если вещество связывается со «своим» рецептором, то «замок» открывается, вызывая различные реакции у клетки. Неужели в нашем мозге существуют рецепторы, «ключом» к которым являются опиоиды?
Природные обезболивающие
Когда эти рецепторы только-только открыли, исследователи не спешили объяснять их наличие опиоидными препаратами. Логичнее было решить, что организм сам способен производить вещества (кстати, такие вещества называются эндогенными, то есть «происходящими изнутри»), по строению напоминающие опиоиды. То есть эти рецепторы существуют не для взаимодействия с опиоидами, попадающими в организм извне.
В 1970-е гг. в организме человека были обнаружены эндогенные опиоиды. Сегодня исследователи знают несколько видов эндогенных опиоидов, и вы наверняка слышали хотя бы об одном из них – бета-эндорфинах (более известных как эндорфины). Эндорфины обрели повсеместную известность в начале 2000-х гг., после исследований, посвященных связи между эндорфинами и приятными эмоциями.
