Когда она стала торопить его с назначением даты, он высказал желание, которое поставило ее в тупик: сначала покрестить Артура. Поскольку мальчик станет его пасынком и сводным братом его будущих детей, он должен пройти через таинство, которое очистит его от греха его родителей, и тогда он сравняется с будущими братьями и сестрами. Розенн очень удивилась, но не стала спорить и быстренько записала Артура в воскресную школу. Растроганный уступчивостью своей подруги, Ян сказал, что найдет для мальчика крестного отца, а ей останется только найти крестную мать.
Конечно, Розенн не имела ни малейшего понятия, к кому обратиться с подобной просьбой. Ханжеские причуды Яна ее не волновали, но у нее не было никого – ни друзей, ни родственников, и она не хотела, чтобы ее будущий муж это понял. Он бы решил, что она вцепилась в него, как в спасательный круг. Увидев ее колебания, он напомнил ей о подруге, которая брала Артура на праздники. Маэ? Идея показалась Розенн бредовой, но других идей у нее не было, а время поджимало. Главное было – удовлетворить желание Яна, она хотела избежать любой размолвки, всего, что могло спугнуть ее неожиданную удачу.
В середине февраля отель-ресторан, в котором они оба работали, как всегда, закроется до весны, и они воспользуются этим перерывом, чтобы все организовать: крестины и свадьбу. После этого Ян рассчитывал хорошо заработать в летний, самый прибыльный, сезон, а потом заняться поиском какого-нибудь подходящего для покупки объекта. Будущее представлялось Розенн слишком лучезарным, чтобы она позволила испортить его отсутствием крестной.
* * *
– Ты с утра до вечера грызешь леденцы? – пошутил Алан.
Он нервничал и чувствовал себя не в своей тарелке – во время работы такого с ним никогда не случалось. Обнаружив фамилию Ландрие в своем календаре, он испытал шок, но график составляла Кристина, и он не мог ее ни в чем упрекнуть.
Наклонившись над Маэ, он критическим взглядом оценил ситуацию.
– Ты правильно сделала, что пришла, пока кариес еще неглубокий. Зуб реагирует на струю холодного воздуха?
Маэ вздрогнула и энергично кивнула.
– Хорошо, сделаю тебе анестезию…
Она смотрела на него с таким ужасом, словно готовилась немедленно вскочить с кресла и убежать. Ее необыкновенные сине-зеленые глаза были устремлены прямо на него.
– Ты не почувствуешь боли, обещаю.
Он сказал это с такой нежностью, что Кристина, передавая ему шприц, бросила на него испытующий взгляд.
Когда игла коснулась десны, Маэ закрыла глаза и замерла.
– Подождем немного, чтобы анестезия подействовала.
Выпрямившись, он сделал знак Кристине, что пока в ней не нуждается.
Когда она вышла, он опустил маску и отошел от кресла.
– Я не хотела приходить, – пробормотала Маэ, – но уже не могла есть от боли.
– Кариес нужно лечить вовремя; ты правильно сделала, что пришла.
– Я не знаю других стоматологов, я их всех боюсь, – добавила она, с трудом выговаривая слова.
– Не разговаривай много. Зачем тебе идти к другому врачу? Ты мне больше не доверяешь? Нет, не отвечай, дай препарату проникнуть в десну.
Он снова подошел к ней.
– Это будет недолго. Если что-нибудь почувствуешь, просто подними руку, но не дергайся, хорошо? Давай, открывай рот.
Установив слюноотсос, Алан включил турбину. Несколько минут он работал, стараясь смотреть только на зуб и не думать о том, что перед ним сидит Маэ. Закончив, он помог ей встать, и они оказались лицом к лицу.
– Нормально себя чувствуешь? – наконец удалось сказать ему.
– Да, спасибо, я помню, что у тебя легкая рука.
– А больше ничего не помнишь?
– Как же. Что ты собирался позвонить.
– Ой, перестань! Ты же этого не хотела, и я прекрасно все понял.
– Да нет же, я…
– Если бы не кариес, ты бы так и не появилась. Впрочем, это твое право, не спорю. В профессиональном плане ты всегда можешь на меня рассчитывать. В остальном, думаю, у тебя есть все, что тебе нужно.
Он не смог удержаться от того, чтобы не сказать это, и сразу же пожалел о своих словах. Лицо Маэ словно закрылось. Она дотронулась пальцем до губы, в том месте, где, наверное, покалывало.
– Извини, – вздохнул он. – Я не собирался устраивать тебе здесь сцену ревности.
– Ни здесь, ни где-либо еще, – сухо ответила она. – Так это правда, что ты шпионил за мной на похоронах отца?
– Какое громкое слово! Я не шпионил за тобой, я приехал, чтобы сказать тебе… ну, что говорят обычно в таких случаях. Я не хотел, чтобы ты считала меня равнодушным или чувствовала себя одинокой. Но ты и не чувствовала: твой Жан-Мари ревностно оберегал тебя.
– Жан-Мари не мой. Он встречается с моей лучшей подругой.
– Неужели? Послушай, Маэ, я ведь не слепой и не такой наивный, чтобы верить этому. Или у вас любовь втроем!
И чтобы окончательно все испортить, он понимающе усмехнулся.
– Ты полный идиот, – бросила Маэ.
Несмотря на распухшую щеку и невнятную дикцию, взгляд, которым она его смерила, вызвал в нем жгучее чувство стыда.
– Пришли мне счет, я больше не останусь здесь ни секунды, – добавила она, повернувшись к нему спиной.
– Подожди! Я сейчас сказал глупость, согласен. Я ревную, со мной такого уже давно не случалось, и не знаю, как с этим справиться.
Алан хотел взять ее за руку, но она оттолкнула его и вышла, не оборачиваясь, оставив его в полном раздражении на самого себя. Объявив, что не собирается устраивать ей сцену ревности, он тут же устроил гнуснейший скандал! Зачем он вспомнил о Жане-Мари? Она сразу пришла в ярость… В любом случае, она говорила неправду, этот тип был ее любовником, а не той другой – это бросалось в глаза!
– У вас какие-то неприятности? – спросила Кристина, нерешительно входя в кабинет. – Мадемуазель Ландрие ушла, хлопнув дверью.
– Да, – вздохнул он. – Это моя вина.
– Вы сделали ей больно? – удивилась она.
– Вовсе нет.
– О! Понимаю! Это… личное?
– Можно сказать и так.
– С этой молодой женщиной, доктор? С вашей пациенткой? Дело ваше, конечно, но…
– Успокойтесь, я сейчас совершенно свободный человек.
Она молча посмотрела на него и улыбнулась.
– К тому же влюбленный!
– И отвергнутый. Наверное, она тоже считает меня старым, потому что предпочла своего ровесника.
– Бросьте, я же пошутила, вовсе вы не старый, вы мне почти в сыновья годитесь.
– Это не значит, что мы молодые… ни я, ни вы.
Кристина улыбнулась еще шире и указала на поднос, стоящий перед креслом:
