– Ты думаешь?
– Да.
– Считаешь, мне надо оставить его в покое?
– Это здесь ни при чем.
Маэ с наслаждением сделала несколько глотков чаю, но, увидев, что подруга снова берется за круассан, отобрала его и сказала:
– Три – это уже чересчур. Лучше я его съем.
Армель улыбнулась и задумчиво добавила:
– Во всяком случае, в постели он очень милый.
– Ты ожидала другого?
– У меня были определенные надежды, и он их не обманул.
Маэ разразилась смехом, а Армель печально продолжала:
– Но между нами явно нет никакой романтики, это просто приятный эпизод. И чтобы забыть об этом разочаровании, я подумала: может, нам с тобой поменяться ролями? Ты пробуешь с Жаном-Мари, который и так тобой очарован, а я – с нашим дантистом, раз ты его больше знать не хочешь. Он довольно привлекательный, несмотря на десять лет разницы в возрасте, и, может, влюбится в меня?
– Я думаю, что он вообще не желает ни в кого влюбляться, этот коллекционер «приятных эпизодов».
– Проблема в том, что мы перебрали всех имеющихся холостяков. Но все-таки я отказываюсь обращать внимание на женатых мужчин.
– Я тоже!
– Тогда вопрос: что нам делать, дорогая?
Они переглянулись и снова беззаботно рассмеялись.
Им было пока по тридцать, жизнь была еще впереди, даже если иногда казалось, что время идет слишком быстро.
– Я не собираюсь полностью посвятить свою жизнь банку, как и ты – рыбалке. Нам надо найти мужей и родить детей.
– Мы вообще ничего не должны, Армель. У нас будет то, что для нас приготовит судьба.
– Но ты согласна хотя бы ее подтолкнуть?
– Подтолкнуть – да, но не пинком под зад. Ладно, не становись циничной. Тебе не хватает твоих морских прогулок на яхте, весной все пойдет по-другому.
– Это еще не скоро!
– Кстати, что ты делаешь на Рождество? Придешь к нам?
– Конечно. Кого еще ты собираешься позвать?
– Только не Жана-Мари, извини, он проводит Рождество у родителей.
– Жаль.
– Я вижу, ты еще не поставила на нем крест!
Маэ улыбнулась Армель и добавила как бы мимоходом:
– Ах да, будет еще один маленький мальчик, Артур. Я уступила уговорам его матери, которая не знала, куда его пристроить в эти дни.
– Маэ, ты сошла с ума?
– Это Розенн сошла с ума. И я беспокоюсь за ребенка.
Вновь став серьезной, Армель внимательно посмотрела на нее и покачала головой.
– Соглашаясь на это, ты впутываешься в опасную историю. Требования этой женщины никогда не закончатся. А за это время, кто знает, вдруг ты привяжешься к этому мальчику!
Не отвечая, Маэ встала и подошла к окну. Помолчав, она тихо произнесла:
– Ветер стих.
Она не хотела говорить с Армель об Артуре – впрочем, она ни с кем не хотела говорить о нем. Она до сих пор не поняла, что заставило ее уступить Розенн, зато уже начала думать о новогодних украшениях, о елке, о праздничных лакомствах, которые могут понравиться мальчику, и даже о подарке.
– Разве стоит жалеть о хорошем поступке?
Позади нее Армель тяжело вздохнула.
6
Три дня подряд Кристофу пришлось заменять одного моряка на траулере, собирающем моллюсков; он вернулся на «Жабадао» только в четверг и очень обрадовался встрече с Жаном-Мари и с открытым морем. Рейсы в несколько дней нравились ему гораздо больше, чем ежедневные сорокапятиминутные сборы морских гребешков в бухте. Он любил дальнюю рыбалку, любил смотреть, как поднимается трал, как высыпается горой рыба на сортировочный стол, как помещают ее на лед после потрошения. А больше всего он любил выходить в море и стоять за штурвалом. Эта страсть захватила его еще в юности, когда в морском лицее Шербура он получил удостоверение матроса, а потом – профессионального рыбака. Он мечтал о дипломе капитана, но ему не хватало опыта, и надо было набраться терпения, прежде чем продолжить профессиональное обучение. Пока что ему плохо давались светосигнальные средства, опознавательные знаки, а также навигационные карты, зато он был уже почти асом маневрирования, и Жан-Мари часто доверял ему штурвал.
В это утро, когда они обогнули мыс Эрки и далеко отошли от побережья Пентьевр, их ждала радость: небо расчистилось и засияло голубизной.
– Наконец-то! – заметил Жан-Мари, глядя на горизонт.
Мурлыкал двигатель «Жабадао», и, несмотря на холод, четверо мужчин на борту радовались, предвкушая относительно спокойное море и хорошую рыбалку. Жан-Мари спустился в рубку, чтобы составить график выхода на вахту; потом прослушал по радио метеосводку, поправил маршрут на карте и позвал Кристофа.
– Сегодня назначаю тебя в камбуз, – объявил он.
– О нет!
– Ты всегда отказываешься, но должен же кто-то этим заниматься. К тому же ты самый молодой в команде.
– Но я не умею готовить!
– От тебя не требуется ничего сложного: нарезать бутерброды, а когда хочется горячего – сварить макароны. Но если ты недоволен, можешь плыть к берегу.
И Жан-Мари махнул рукой в сторону двери. Он знал, что Кристоф не будет дуться, это было не в его характере, но он очень разочарован тем, что не может постоянно находиться на палубе. Этот парень далеко пойдет, и если Маэ его оставит, он станет отличным пополнением команды. Но она, наверное, и сама это понимала, потому что оценивала качества морских рыбаков быстро и верно.
Маэ… Их отношения охладели в последние дни, взаимопонимание исчезло. Он горько жалел, что признался ей, как школьник, в своих чувствах. На что он надеялся? Он прекрасно понимал, что гоняется за несбыточной мечтой. Лучше бы он молчал, по крайней мере, сохранил бы свои иллюзии и продолжал фантазировать. А теперь он знал и невольно обижался на нее за то, что она разрушила его надежду. С тех пор в его голове и сердце царила пустота. Другая женщина не могла заменить ее, по крайней мере сейчас.
Он вернулся на палубу, и его сразу охватил холод. Несколько чаек, сопровождавших траулер, выписывали круги на фоне голубого неба. Жан-Мари несколько секунд наблюдал за их полетом и улыбался. Через несколько часов он будет думать только о рыбалке, о своих моряках и о «Жабадао».
* * *
– Месье Ландрие, у вас все в порядке, – повторил доктор. – Результаты анализов хорошие, нет никаких причин держать вас здесь дальше.
Эрван закрыл глаза, чтобы скрыть раздражение. Он хотел бы остаться еще на несколько дней, продолжая нежиться в заботливых руках медсестер и получая подносы с едой три раза в день. А больше всего он хотел бы избежать празднования Рождества с этим ребенком.
