– С вами надо иметь много терпения, – проворчал механик. – Во всяком случае, у меня в мастерской нет нужной детали. На складе в Ренне, наверное, есть, но раньше чем через два-три дня ее не доставят.
– Я могу сама привезти ее сегодня вечером при условии, что завтра рано утром вы будете здесь.
Он сердито посмотрел на нее и нехотя кивнул.
– Ладно. Я знаю, Маэ, маленьким компаниям – таким, как ваша, – сейчас нелегко приходится.
– А в этом году особенно тяжело. И расход топлива резко увеличился, и этот непрекращающийся шторм… Ладно, говорите мне характеристики этой чертовой детали…
Она достала из сумки блокнот и записала то, что он ей продиктовал. К счастью, у нее хватало здравого смысла вкладывать заработанное в свои корабли, которые она тщательно поддерживала в рабочем состоянии. Небольшие поломки ее моряки устраняли сами, но на этот раз авария была серьезная, и «Там бара», самое старое ее судно, будет обездвижено на целый день.
Механик поднялся на берег и пошел объявить новость морякам, которые уже собрались в ожидании его вердикта. Маэ задержалась немного на борту, бегло осматривая остальные части судна, а потом присоединилась к остальным.
– Я еду в Ренн, – объявила она. – Вы можете пока навести порядок на «Там баре», по-моему, она грязновата. И раз уж нет дождя, почему бы не подкрасить ее немного?
Она жалела их, зная, что у рыбаков день простоя неминуемо скажется на зарплате в конце месяца. А они считали ее своей и понимали, как тяжело ей было все тащить на себе. Некоторые из моряков знали Маэ уже давно, еще в те времена, когда Эрван обучал ее основам, а потом и тонкостям их ремесла, и они ее уважали, потому что она могла встать за штурвал любого своего траулера.
Вернувшись пешком домой, она предупредила отца, взяла ключи от пикапа и поехала в Ренн. Проезжая через Ламбаль – это был самый короткий маршрут, чтобы выехать на автомагистраль, – она вдруг подумала, что Алан, наверное, сейчас трудится в своем кабинете. Несмотря на то что ей было хорошо с ним в тот вечер, она спрашивала себя, стоит ли продолжать это приключение. Как она призналась Армель, он не был похож на мужчину, которого она искала. В глубине души она признавала, что и не особенно-то искала, да и искать следовало совсем в другом месте. Но где и когда? У нее не было времени, а может, и желания тоже, но в любом случае ей не хотелось об этом думать.
В Ренне она поехала прямо к своему поставщику, а потом заставила себя отказаться от удовольствия потратить два часа на шопинг в торговом центре. Это развлечение она обычно делила с Армель примерно два раза в год во время их незабываемых вылазок в город, когда они веселились в примерочных, обмениваясь советами и хохоча как сумасшедшие.
Возвращаясь через Ламбаль вечером, она, повинуясь какой-то внезапной прихоти и недолго поколебавшись, припарковалась на площади Мартрэ. Ее вдруг воодушевила идея выпить с Аланом по бокалу, прежде чем вернуться в Эрки. Сделав паузу в этом ужасном дне, она сможет отложить неизбежный спор с отцом о поломке двигателя. Потому что, хотя он и делал вид, что ни во что не вмешивается, у него на все было свое мнение. Почему бы не позвонить Алану в кабинет и не спросить, закончил ли он прием? Если он будет занят – что же, она зайдет в бар одна или просто уедет.
Переходя площадь, она увидела знакомый кабриолет «Эос», припаркованный чуть дальше от того места, где стоял ее пикап; значит, Алан был еще на работе. Подходящая тачка для одинокого ловеласа, и хотя он отказывался считать себя таковым, его машина не слишком годилась для лесных дорог, ведущих к его дому.
Она плотнее обмотала шарф вокруг шеи, раздраженная ветром, который не утихал уже много дней. Стемнело, и в свете фонарей блестели тротуары. В этот час город был довольно малолюдным, и Маэ охватила грусть. Она могла бы остановиться у друзей в Эрки, выпить аперитив и насладиться дружеской атмосферой, но она устала быть одинокой женщиной, которую всегда устраивают на ночь в гостиной на диване. Почти все девушки ее возраста были замужем или, по крайней мере, в отношениях, и их главной заботой были дети или кредит за дом. Кроме Армель, она не находила общий язык ни с кем из своего окружения. Ее профессия, ее одиночество, которое все длилось и длилось; то, что она и после тридцати лет жила вместе с отцом, все это отдаляло ее от них.
Маэ еще издалека увидела, что в окнах кабинета горит свет, и ускорила шаг. Трезвые и иронические рассуждения Алана, которые заведомо не могли коснуться корабельных двигателей, – это было то, что нужно. Когда она поднесла руку к звонку, дверь открылась, и на порог вышла медсестра в теплом пуховике, застегнутом доверху.
– Мадемуазель Ландрие! Но… разве вам сегодня назначено?
Она задала этот вопрос с недоумением, красноречиво посмотрев на часы.
– Нет-нет, я зашла к доктору Кергелену просто так…
– Идите, Кристина, я справлюсь сам.
Стоя за спиной ассистентки, Алан устало улыбнулся поверх ее головы Маэ. Он выглядел утомленным и расстроенным, к тому же был уже одет, однако сделал ей знак войти.
– До завтра, Кристина! И будьте осторожны на дороге, по-моему, скоро пойдет снег.
Он запер дверь кабинета и повернулся к Маэ:
– Проблема с зубом?
– Нет, никаких проблем, – поспешно ответила она.
– ?..
Смущенная его холодным приемом, она пробормотала:
– Говоришь, будет снегопад?
– Не я говорю, радио.
Этот краткий ответ совсем не ободрил ее.
– Я возвращаюсь из Ренна, – пояснила она, стараясь говорить весело, – и после этих двадцати четырех километров дороги мне захотелось свежего пива, и тут я вспомнила «Ля Бель Эпок». Не хочешь заглянуть туда перед отъездом?
– Не буду скрывать, у меня был очень тяжелый день.
– У меня тоже! – ответила она. – Ладно, раз так, не буду тебя больше задерживать.
– Подожди секунду.
Казалось, он размышляет; наконец, на его лице снова появилась вымученная улыбка.
– Хочешь, поедем ко мне поужинаем?
– Я не прошу так много. И потом, я должна…
– Ах да! Папа? У тебя, как у Золушки, строгий наказ вернуться в полночь? Слушай, я жутко устал, и это будет…
– Объяснений мне от тебя тоже не надо, – перебила она его сухо.
И прежде чем он успел возразить, она вышла, хлопнув дверью.
– Ну просто фурия… – пробормотал он.
Алан был зол на себя, что так плохо ее принял, и еле сдержался, чтобы не побежать вслед за Маэ. Но ему не хотелось тащиться в бар, хотелось домой. Жаль, он бы приготовил ей омлет или гратен с макаронами – два блюда, которые ему удавались, а потом бы ласкал ее, потому что она восхитительна… Но, похоже, у нее скверный характер, хотя в первый раз он этого не заметил. И потом, что это за манера заявляться без предупреждения! Кристину, наверное, мучает любопытство, и завтра она не преминет поговорить о ней.
