– Тебя должно волновать то, что, если ты не отпустишь меня, нам будет грозить наводнение, – небрежно ответила я. – Иди. Я немного понежусь в этом мини-бассейне, упаду на эту огромную кровать и сразу усну.
Ной нехотя кивнул и поцеловал меня.
– Скоро вернусь.
Я со вздохом закрыла дверь ванной, впервые радуясь тому, что Ной слеп и не может видеть, как дрожат мои руки, иначе бы он никогда не оставил меня.
Глава 26
Ной
Люсьен помог мне дойти до комнаты и подождал моего возвращения.
– Все в порядке? – спросил он. – Как наша девочка?
– Нормально. Устала. Мы почти не спали.
– Могу себе представить. Mon Dieu, случившееся ужасно.
Я согласно кивнул, но, если честно, занятие любовью с Шарлоттой отодвинуло ограбление на второй план.
Однако в отличие от меня Шарлотта потеряла вещь, которой очень дорожила, и видела грабителя с ножом. Для меня он был лишь голосом во тьме.
Люсьен проводил меня вниз. Я пытался мысленно составить карту дома, но тот был слишком огромным, заставленным мебелью, с бесчисленным количеством коридоров и дверей. Я ощущал его размеры вокруг себя. Казалось, запоминание обстановки займет целые месяцы.
Мы вернулись за стол, и я практически «видел» огорчение на лицах родителей.
– Она в порядке, – ровным голосом сообщил я. – День был длинным, а ночь еще длиннее, но Шарлотта в норме. Она настояла на том, чтобы я спустился и провел с вами время. И вот я здесь.
– Шарлотта – добрая душа, да? – заметила мама.
– Да, – отозвалась сидящая напротив меня Ава. Судя по тону, у нее были мысли по этому поводу, она решила оставить нравоучения на потом. Мама хотела услышать подробный рассказ о нападении – ей нужно было лишний раз убедиться, что мы с Шарлоттой совершенно не пострадали, Сестра выслушала меня молча.
– Но бедное дитя потеряло свою скрипку, – опечалилась мама. – Неудивительно, что ее расстроил разговор о Джульярде.
– Расскажи нам о Шарлотте, – сказал отец. – Она ушла прежде, чем мы успели… как ты выразился? Осыпать ее комплиментами?
Невозможно было в полной мере объяснить родителям, какой именно была Шарлотта, что она сделала и как много для меня значит. Это заняло бы всю ночь, поэтому я просто пожал плечами.
– Она необыкновенный человек, и я к ней неравнодушен, – слова прозвучали глупо и нелепо даже для меня самого. – Что еще я могу сказать?
Ответ привел родителей в восторг, но от Авы потянуло холодом, который лишь усиливался по мере разговора.
– Какие у тебя сейчас планы? – спросил отец. – Подумываешь о новой карьере?
– На самом деле да. О новой карьере, возрожденной из пепла предыдущей. «Планета Х» на следующей неделе устраивает в городе большую вечеринку, и я собираюсь на нее пойти.
– Правда? – в голосе мамы послышался плохо скрываемый страх. – Я думала, ты разорвал все связи с журналом после несчастного случая.
– Точнее, ты думала, что я сжег все мосты, – улыбнулся я уголками губ. – Я сам так считал. Но встретился с Диконом… Диконом Маккормиком, помните его? Он сказал, что Юрий хотел бы поговорить со мной, поэтому… – я поднял руки. – В общем, поживем – увидим. Однако, по словам Дикона, эта дверь все еще открыта для меня.
– Пожалуйста, не говори мне, что собираешься возобновить участие во всех этих рискованных мероприятиях, – взмолилась мама. – Мне хватило того, что ты мог… Все было ужасно еще до случившегося. Положа руку на сердце, Ной, я этого не выдержу.
– Я не знаю, что буду делать, – былое раздражение, вспыхнувшее с новой силой, удивило даже меня. Я осторожно протянул руку за стаканом холодной воды. – Естественно, я не смогу делать то, что делал. Во всяком случае, какую-то часть. Я собираюсь поговорить с Юрием… К вашему сведению, я неплохо писал, – добавил я, ненавидя себя за то, как раздраженно это прозвучало.
– Ты был очень хорош, – отозвался отец. – И думаю, тебе следовало бы направить свою энергию в это русло, а не на рискованные прыжки с парашютом. Незачем заставлять маму переживать очередную трагедию. Теперь ты человек с ограниченными возможностями. У тебя… есть ограничения. Не будь настолько глупым, чтобы думать, что это не так.
Ярость вспыхнула и разгорелась. Я ждал, когда ладонь Шарлотты успокаивающе накроет мою, но ее не было рядом, и я сжал руку в кулак.
– Поверь, я прекрасно осознаю, что мои возможности ограничены, – спокойно произнес я. – Последние четыре месяца я только и делал, что сидел, зациклившись на этом. А теперь, когда я наконец воспрял духом, вас это не устраивает.
– Ной, calme-toi, s’il te plait
[38], – попросил Люсьен, и по какой-то причине его голос не подливал масла в огонь, в отличие от отцовского.
Я сделал успокаивающий вдох и повернулся в сторону мамы.
– Это просто вечеринка, мама. Встреча. Ничего ужасного на ней не случится.
Раздался звук отодвигаемого стула. Мама поднялась, аромат ее духов усилился, а потом она обняла меня за плечи.
– Я не могу потерять тебя снова. Только не это.
Она ушла. Наверное, смотреть один из своих любимых детективных сериалов, которые так ей нравились. Отец смерил меня неодобрительным взглядом, который я не видел, но чувствовал, и переместился с Люсьеном в кабинет – покурить и побеседовать о заграничных делах. Ава осталась за столом, и сейчас от нее тянуло не холодом, а морозом.
– Мне нужно вернуться к Шарлотте, так что говори, что собиралась сказать.
– С чего же начать? – протянула Ава. – Ты ведь понимаешь, что мама права.
– Насчет моих «рискованных мероприятий»? – фыркнул я. – Мои физиотерапевты твердили, что не существует ничего, чего бы я не мог сделать, было бы желание. Не этой ли кумбайской
[39] херней вы вечно пичкали меня?
– Ну и эгоист же ты, черт тебя подери! – рявкнула Ава. – Мама права в том, что не выдержит, если снова потеряет тебя. Ты понятия не имеешь, как сильно она переживала, когда ты работал на этот чертов журнал. Ты гордишься своим писательским талантом? Да, ты хорош. Настолько, что мама в слезах читала о твоих спортивных приключениях, так детально они были описаны. Она все время жила в страхе, поэтому происшествие в Акапулько даже не стало для нее неожиданностью.
Я откинулся на спинку стула.
