– Мне знакомо это чувство упоения, – сказала я. – Правда, я ощущала его несколько по-иному. Пока Крис не умер, я чувствовала восторг во время игры. Я отдавалась ей настолько, что часть меня словно оставляла собственное тело и смотрела на себя со стороны, а другая часть просто… жила музыкой. В психологии это называют потоковым состоянием, – я подцепила нитку на шве платья. – Мне ужасно не хватает этого ощущения.
Ной повернулся ко мне, и его взгляд по обыкновения остановился на моем подбородке.
– Прости за мои слова, что ты понапрасну тратишь свое время. Я не имел права говорить подобное.
– Все нормально, – тихо отозвалась я. – Так и есть. Я тоже не могу отпустить свое прошлое.
Ной вдруг полностью развернулся ко мне, его грубость и резкость испарились. Его брови сошлись на переносице, словно он усиленно пытался заставить свои глаза видеть. Видеть меня.
– Шарлотта… как ты выглядишь?
– Я уже описывала себя, – вздернула я подбородок.
– Ты описала себя словами, но порой их недостаточно.
У меня учащенно забилось сердце, и я бросила взгляд на руки Ноя, лежавшие у него на коленях. Красивые, мускулистые руки с длинными пальцами. Он хочет дотронуться до моего лица?
– Я не против, если ты считаешь, что тебе это… поможет, – я закашлялась.
Ной покачал головой.
– Не нужно. Забудь. Это глупо. Можно подумать, я «увижу» руками.
– А ты пробовал?
– Нет. Просто вспомнилось это дурацкое клише из глупых фильмов.
– Не попробуешь – не узнаешь.
– Я и так знаю, потому что ничего не сравнится с возможностью видеть. Никогда.
– По-моему, если остальные чувства обострены, то прикосновение может рассказать о многом.
Ной придвинулся ко мне.
– Тебе так хочется, чтобы я дотронулся до твоего лица, Шарлотта? У тебя на носу противная бородавка и ты до смерти хочешь передать эту заразу мне?
– Ну вот, – рассмеялась я, – ты испортил сюрприз.
– Лгунья.
– Проверь сам, – предложила я как можно более небрежно.
– Да?
– Да, – с чего это я так разнервничалась?
Ной сидел так близко, что можно было сосчитать золотистые крапинки в его глазах. Он медленно поднял руки, и я поняла, что он тоже нервничает.
– Давай же! – вырвалось у меня. – Тебя заждались большие волосатые родинки и сросшиеся брови, которым позавидует Фрида Кало.
Он уронил руки и закатил глаза.
– Ты замолчишь? Мне надо сосредоточиться.
– Я не была готова. Ладно, теперь все.
– Шарлотта?
– М-м?
– Прости, что сказал тебе замолчать.
– Теперь ты тянешь время.
– Может быть. Я никогда не делал этого раньше, – Ной поднял руки и снова их опустил. – На нас смотрят, да?
– Конечно. Уже толпа собралась.
– Ха-ха.
– Это Нью-Йорк. До нас никому нет дела, – я взяла его ладонь в свою собственную, слегка подрагивающую руку, положила себе на щеку. – Все нормально. Начинай.
На улице было шумно и многолюдно, но в этот миг казалось, что даже воздух между нами невозможно хрупок. Ной впервые смотрел прямо на меня, и я задержала дыхание.
Он обхватил рукой мою щеку, затем поднял вторую руку и мгновение подержал мое лицо в своих ладонях. Его прикосновения были удивительно нежными. Затем он большими пальцами очертил мои губы. Мне стоило огромных усилий сдержать вздох, чуть не вырвавшийся оттого, какие ощущения пробудило во мне столь простое действие. В этот момент мое сердце готово было вырваться из груди, так сильно оно стучало о грудную клетку. Уверена, он тоже слышал его стук.
Я сидела совершенно неподвижно, несмотря на пробегающую по спине дрожь. Ной скользил ладонями по моей шее, затылку, ушам, ощупывая их размер и форму. Его лицо было совсем рядом с моим, теплое дыхание касалось моей щеки. Сначала взгляд ореховых глаз пытался следовать за руками, но потом Ной сдался, прикрыл веки и позволил ладоням делать то, чего не могли глаза.
Он пробежался кончиками пальцев по моему носу, проследил контуры скул, поднялся вверх и обрисовал каждую бровь. Когда его пальцы двинулись вниз, я закрыла глаза, и он провел подушечками по моим векам и лежащим на щеках ресницам.
В конце Ной изучил мои волосы: скользнул ладонями по всей их длине и ощупал, взяв пряди в свои длинные пальцы. Наконец, он убрал руки. Я открыла глаза и увидела на его лице такую тоску, что мое сердце почти остановилось.
– Я был прав.
– В чем? – выдавила я.
Ной открыл рот, чтобы ответить, и его лицо сразу ожесточилось. Он отстранился, отодвинувшись на свою сторону скамейки.
– В том, что не могу видеть руками. Даже пытаться не стоило.
Меня охватило сильное, острое разочарование.
– Правда? Совсем ничего?
Ной отвернулся.
– Пора возвращаться. Я хочу домой.
Он встал, не дожидаясь ответа, и я тоже поднялась с ощущением, словно у меня украли что-то, о желании чего я не подозревала.
Ной взял меня за руку, и мы пошли. На этот раз он двигался чуть свободней, но его лицо было напряжено, а глаза потемнели от сотен мыслей.
Пока мы шли, я пыталась отвлечься, разглядывая желтые такси, машины и прохожих. Сколько разных марок и моделей! Сколько красок и текстур! Я бы не смогла перечислить и назвать их все. У меня не хватило бы слов, чтобы описать опускающиеся на Нью-Йорк сумерки, и я страшно жалела об этом. Мне хотелось бы вернуть Ною все это. Закаты и голубые небеса, и даже его всплески адреналина…
Рука горела от сжимающих ее пальцев Ноя, а кожу на лице все еще приятно покалывало после его прикосновений.
«Будь осторожна, – предупредила я себя. – Будь очень осторожна».
Глава 14
Ной
Уайт-Плейнс, Август
– Мне очень жаль, мистер Лейк. Хотелось бы мне прийти к вам с хорошими новостями, но вы сами знаете, мы надеялись на лучшее.
Нет! Вы сказали, что у меня есть шанс. Что зрение может вернуться. Уверили меня, что отек мозга был незначительным. С повреждениями разобрались, анализы в норме. Я восстанавливаю утраченные навыки, прогнозы обнадеживают. Так где же гребаный свет?
Я практически кричал это в своей голове, но непослушные губы осилили только:
