– Это твой партнер по танцам? – спросила Холли, наблюдая, как мальчики с визгом гоняются друг за другом.
– Ага, он.
– Ясно, почему Джуд взбесился, увидев, как он тебя раздевает, – сказала Холли, возвращаясь к своему чемодану.
– Ничего удивительного, Холли. Джуд бесился, бесится и будет беситься из-за всего, хоть как-то напоминающего парня, который помогает мне раздеться. – Я пошла за ней и плюхнулась на диван.
– Да, согласна. Но Томас симпатичный, – заявила Холли, покосившись на кухню.
Я нахмурилась. Томас не симпатичный, а красивый. У него длинные черные волосы, глаза тоже почти черные, а кожа алебастровая, безупречная. Яркий красавец, он привлекает внимание большинства учениц балетной школы. Только ведь у Холли другой вкус. Она скорее как я – западает на грубоватых, мужественных мачо.
– По-твоему, Томас симпатичный? – спросила я.
– А по-твоему?
Я пожала плечами, глядя, как Томас и ЭмДжей борются на полу.
– Да, но…
– Да ясно мне, ясно, – перебила Холли. – Он с другим оттенком. Это же очевидно! Такой задумчивый, так хорошо одет и на титьки мои не пялится.
Я хотела рассказать про сексуальную ориентацию Томаса, но тут ЭмДжей завыл, как пожарная сирена. Нужно зайти в аптеку и купить ему успокоительное.
– Тетя Люси, это мне? – орал мальчишка и несся к нам с моим подарком в руках, обернутым в желто-синюю бумагу.
– ЭмДжей, ты рылся в вещах тети Люси? – возбудилась Холли.
– Он лежал у нее в спальне, – оправдывался ЭмДжей, вертя подарок в руках.
– Что ты делал в той комнате? Говорила же я тебе: туда нельзя.
– Кстати, чуть не забыла… – Я схватила Эм-Джея и посадила себе на колени. – Вы займете мою комнату, а я переберусь сюда.
– Что? – спросила Холли, не веря своим ушам. – Нет, Люси Ларсон, ни за что! Мы и так только неудобства тебе создаем, а теперь еще и из комнаты выселяем. Нет и нет!
Пришел Томас и рухнул рядом со мной на диван. Казалось, волосы ему взбивали блендером.
– Ты, дурочка, хоть раз в жизни меня послушай! Вы с ЭмДжеем займете мою комнату. Ребенку нужно спать спокойно и быть вместе с мамой. Я уже заказала двуспальный матрас и ширмы, так что вопрос решен. – Я изогнула брови и стала ждать – Холли любит спорить со мной почти так же, как Джуд.
Однако она меня удивила. Я приготовилась к бесконечным спорам, а Холли уселась рядом и обняла меня так крепко, что чуть не задушила.
– Не знаю, что бы я делала без вас с Джудом! – И Холли уткнулась мне в волосы.
Я никогда не видела ее плачущей и решила, что плакать ей не идет.
– Холли, ты бы и без нас справилась! – заверила я ее. Именно так говорили мы с Джудом, когда она благодарила нас больше, чем следовало.
Холли борется в одиночку, а мы с Джудом помогаем ей лишь изредка. Я похлопала ее по спине и подмигнула ЭмДжею:
– Ну, ты так и будешь смотреть на подарок или все же снимешь бумагу?
Малыш просиял, и бумага полетела клочьями.
– Мяч! – закричал он, прыгая до потолка. – Настоящий футбольный мяч, не игрушечный!
ЭмДжей размахнулся – и мяч полетел Томасу в живот. Тот вертел его в руках, сомневаясь, можно ли играть в квартире.
– О, блин! – воскликнула Холли, глядя на мяч в руках у Томаса. – Там же автографы!
– Блин, да! – отозвалась я, подумав, что за выражениями теперь нужно будет следить, дабы не травмировать детские уши. Пожалуй эта задача будет самой сложной.
– Автографы Джуда Райдера и его товарищей по команде?
Я улыбнулась.
– Нет, Джуда Райдера и его корешей по Клубу Плохишей.
– В таком случае где номера телефонов? – спросила Холли, расплываясь в улыбке.
Томас отдал ЭмДжею мяч, поднялся и шагнул к двери.
– Мне пора, – объявил он. – Еще ведь целый час ехать.
Мы с Холли переглянулись. Казалось, Томас готов остаться у нас ночевать, а тут вдруг ему сбежать не терпится. Я вскочила и пошла его проводить.
– Еще раз спасибо, Томас, – сказала я, открывая дверь. – С меня причитается.
Томас с порога оглянулся на Холли, которая кидала ЭмДжею мяч.
– Нет, не причитается. Так я не веселился с той вечеринки, когда ты пьяная пела «Эй, Джуд» и рухнула со сцены.
Ну зачем он об этом? Ту вечеринку мне совсем не хотелось вспоминать. Джуда тогда не было в городе, а бармен безжалостно подливал мне спиртное, и закончилось все очень грустно.
Томас не сводил глаз с Холли, и я сообразила:
– А давай в пятницу вечером приходи на ужин? Ну, чтобы выразить вечную признательность?
Томас задумался.
– Ну соглашайся! Переночуешь у нас, и никакого беспокойства, что целый час ехать.
Томас аж глаза выпучил.
– Ты серьезно?
– Эй, Холли, мы ведь серьезно приглашаем Томаса в пятницу на ужин?
Холли бросила мяч ЭмДжею и посмотрела на нас. Клянусь, я слышала, как бешено стучит сердце Томаса.
– К семи часам, – объявила она. – Смотри не опаздывай!
Я победно улыбнулась Томасу и в ожидании смотрела на него.
– Это свидание… – пролепетал он наконец, густо краснея. – То есть ужин… То есть приглашение… Приглашение на ужин… – Томас покраснел еще гуще. – Меня пригласили на ужин в пятницу. – Он поморщился и отвернулся от меня. – Я сейчас умру!
– Спасибо за все! – крикнула Холли, когда Томас уже выходил. – Рада знакомству, Томас!
Он снова заглянул в квартиру.
– Я тоже очень рад, Холли!
Холли улыбнулась, и бедняга покраснел еще гуще. Помахав мне, Томас выбежал в коридор. Буквально через пару шагов он споткнулся, по-видимому запутавшись в собственных ногах.
– Сегодня я сам не свой, – оправдывался он, глядя, по-видимому, на ноги.
– Интересно почему? – ехидно улыбаясь, спросила я.
Но Томас не ответил на вопрос…
– Спокойной ночи, Люси!
– Спокойной ночи, Томас.
Он поднял вверх большие пальцы на руках и ушел. За три года совместных выступлений я ни разу не видела, чтобы он споткнулся.
– Что ты сотворила с парнем? – спросила я, едва закрыв дверь.
– Доказала, что прежде, чем заводить детей, нужно как следует подумать, – ответила Холли и снова взялась за раскладывание вещей.
– Нет, он заразился вирусом «Холли»…
– Джуд! – завопила Холли, бросаясь к сыну, застывшему у горшка с аспарагусом. Брюки он спустил до колен.
