– Можно автограф? – спросила я, крепко держа мяч.
Он растянул губы в своей полуулыбке-полуухмылке, самой сексуальной на свете, и расписался справа от шва.
– Думаю, мой фанат номер один заслуживает большего, чем магазинный мяч, – проговорил Джуд, возвращаясь к багажному транспортеру.
– Уверяю тебя, сегодня вечером фанат номер один потребует от тебя большего, – успокоила его я.
– Я живу, чтобы служить тебе! – Смешок у Джуда получился бархатным.
Подавив трепет желания, я зашагала к мальчишке, который до сих пор, не моргая, глазел на Джуда.
Я опустилась на колени рядом с ним и протянула мяч.
– Чувствую, ты фанат Джуда Райдера, – начала я и улыбнулась: мальчишка увидел автограф, и глаза у него стали круглые-круглые.
– Я самый верный его фанат! – высоким от волнения голосом сказал он.
– Мы оба с тобой фанаты, – проговорила я и, сообразив, что мальчишка не решается его взять, кивнула на мяч.
Тогда он схватил мяч и просиял, как умеют только дети. Автограф моего парня сделал ребенка счастливым – ощущения головокружительно невероятные, я к ним еще не привыкла. Нет, Джуд и в Сиракьюсе считался знаменитостью, но НФЛ – это совсем другой масштаб.
Я подмигнула мальчишке, поднялась и зашагала туда, где стоял Джуд с моими сумками.
– Спасибо! – крикнул мне вслед мальчишка.
Я помахала ему, а он бросился к родителям показывать мяч.
– Знаю, пафос ты не любишь, но, Люси, ты самая милая девушка на свете, – объявил Джуд, источая нежность и глазами, и голосом.
Милая… Я скорчила гримасу.
– Ты же осчастливила пацана на целый год, – заверил Джуд, держа мою сумку в одной руке, а другой стискивая мне ладонь. – Прекрасная незнакомка подошла к нему, разглядев в толпе. Об этом он и через десять лет будет рассказывать друзьям.
– Кроме тебя и мяча, мальчишку ничего не волновало, – подначила я его, когда мы направились на крытую парковку.
– Я подошел бы поздороваться, но пацан и так чуть не задохнулся.
– Да, по-моему, ты правильно сделал, что сдержался, – засмеялась я. – Уверена, скажи ты хоть слово, маленькое сердечко не выдержало бы.
Джуд достал ключи из кармана и остановился перед черной машиной.
– А я уверен, мое сердце не выдержит, если я тебя не поцелую, – начал он, положив руку мне на бедро. – Знаешь, Люси, я хочу, чтобы ты зацеловала меня до дрожи в коленках.
От его взгляда я снова «поплыла» – от живота по всему телу стал растекаться жар. Я сплела пальцы у него на затылке и встала на цыпочки.
– Я живу, чтобы служить тебе! – шепотом процитировала я Джуда и прильнула к нему губами.
Мягким, нежным или застенчивым наш поцелуй не назовешь. Такой поцелуй дарят за считаные секунды до смерти. Такой поцелуй может воспламенить человека прямо на крытой парковке аэропорта. Прямо в одежде.
Моя рука нырнула Джуду под рубашку и заскользила по поясу его джинсов. Большие пальцы проникли еще глубже, а наши языки переплелись. Джуд застонал, положил руки в задние карманы моих джинсов и притянул меня к себе. Нет, это невозможно! Если он продолжит в таком духе, через пару секунд я сорву одежду с нас обоих.
Джуд оторвал меня от пола, и я обвила его ногами. Он прижал меня спиной к машине, наклонил мне голову и приник губами к шее. Джуд целовал чувствительную кожу, пока у меня не сбилось дыхание.
Остатками одурманенного разума я понимала, что владелец черной машины не обрадуется, что мы с Джудом на капоте его авто занимаемся сексом прямо в одежде. Только я давно утратила способность соображать.
Вокруг нас все громче щелкали фотокамеры, но я сперва не обращала на них внимания. Для меня существовали только тело и жадные губы Джуда. Он, очевидно, тоже ничего не замечал. Мы опомнились, только когда все эти люди с камерами остановились буквально в паре шагов от нас.
– Джуд! Джуд! – закричали они. – Люси! Люси!
Снова послышались щелчки и вопли – такие громкие и многочисленные, что вывели нас из любовного транса.
Я почувствовала, как напряглись мышцы Джуда, а когда он поднял голову, увидела почти забытое выражение лица «Я не доктор Джекилл, а мистер Хайд».
– Джуд, остынь! – взмолилась я, когда он опустил меня на пол.
Окружающие продолжали вопить. Их комментарии я даже повторить не смогу: слишком вульгарно. Камеры щелкали не переставая.
Заслонив меня собой, Джуд напрягся еще сильнее. Черт! Мизансцена закончится плохо для всех ее участников, если я не уговорю Кинг-Конга слезть с Эмпайр-стейт-билдинг.
– Джуд! – Я схватила его за руку и попыталась повернуть лицом к себе. Джуд не шевельнулся. – Ничего страшного. Они же просто фотографируют!
Господи, бицепсы Джуда напряглись так, что казалось, рукав сейчас треснет.
– Люси, они фотографируют нас с тобой, – отозвался Джуд, закипая оттого, что камеры продолжали щелкать. – Фотографируют то, что для них не предназначено.
– Джуд, мы не в первый раз оказались под прицелом папарацци, – напомнила я. – И точно не в последний. Еще точнее то, что я не перестану позволять тебе целовать меня где и когда захочется. Просто нам пора привыкать.
Откуда взялись такие разумные слова, я понятия не имею.
– Эй, Джуд, как она в койке, ничего? – поинтересовался фотограф, явно обделенный чувством юмора.
– Ты что сказал, мудак? – Джуд сделал несколько шагов вперед. Я его не отпускала, а он волочил меня за собой.
– Джуд, остановись! Подумай! – закричала я, сообразив, что за недели тренировок он стал еще сильнее. – Остановись и подумай! – Мое тело остановить его не сможет. Смогут только слова. Джуд замер и взглянул на меня. Взгляд был секундный, но на лице отразился ответ. Джуд закрыл глаза, сделал вдох и снова посмотрел на фотографов. Потом встряхнул плечами, будто избавляясь от гнева, вытащил из кармана сотовый и сделал фото.
– Ну вот, ваши лица у меня есть, – объявил он, судя по голосу, еле сдерживаясь. – Если увижу хоть одну нашу фотку в печати или узнаю об этом, то достану каждого. Начиная с тебя. – Джуд пальцем показал на того, кто имел глупость поинтересоваться моим мастерством в койке.
Папарацци закрыли рты и стали расходиться. Один хотел сделать прощальный снимок, но передумал, поймав убийственный взгляд Джуда. Лишь когда последний исчез из виду, Джуд расслабился. Повернувшись ко мне, он, по крайней мере, изобразил конфуз.
– Извини, – неуверенно проговорил он, потирая затылок.
Я ткнула его локтем, гордясь его сдержанностью.
– Если бы я всякий раз получала двадцать пять центов, когда говорю «нет», когда на одном дыхании ору «Джуд!» и «Остановись!», я стала бы богачкой.
