— Какого хрена? Посмотри, что ты наделал! Небось, пьяный был?
— Чтобы я нетрезвым да на работу? Как можно? — обиженно засопел смотритель. Затем, уловив недоверие в моем взгляде, он мгновенно переменил линию защиты. — Ну разве что совсем чуть-чуть. Именины жены — святое дело, сам понимаешь.
Что верно, то верно, именины в Греции куда боле значимый праздник, чем день рождения, но при чем здесь уничтожение моего имущества? Немного поостыв, я спросил:
— Автополив исправить сможешь?
— Сегодня же, — клятвенно пообещал Димитрис и вприпрыжку отправился в магазин за запчастями.
Еще раз оглядев последствия садового вандализма, я принялся утешать себя мыслью о том, что розы рано или поздно отрастут. Елки-палки! А не погорячился ли я, уволив Пятницу?
* * *
Отойдя от шока, вызванного разгромом моего сада, я кинулся проверять, как там ведут себя пчелы, не нарушили ли они зимнего перемирия.
Надо сказать, что в тот год мы приехали раньше обычного и застали самый пик цветения цитрусовых. Должен вам сказать, это что-то. В свое время большинство местных селян, сетуя на перепроизводство масла и прельстившись иллюзорной перспективой плодовой диверсификации, повырубили оливковые деревья и почти полностью засадили свои наделы цитрусовыми. Процветание, однако, оказалось скоротечным. Жесткое квотирование производства фруктов в рамках европейской интеграции спровоцировало очередной кризис перепроизводства. И теперь добрая половина местных садов так и стоит круглый год в апельсинах с мандаринами, которые никто не собирает. Есть, правда, в этом своя нега. Во-первых, ландшафт в любое время года радует оранжевым окрасом: шаровидные кроны плотно усыпаны плодами, а вся земля — неисчислимыми паданцами.
Во-вторых, ранней весной окрестности Эпидавра пахнут так, как будто их с неба густо-густо облили одеколоном «Жасмин». Да-да, не удивляйтесь, по моему ощущению, апельсиновый цвет пахнет никаким не «флердоранжем», а именно жасмином, точнее, его куда более нежной средиземноморской разновидностью. И в целом мире нет ничего прекраснее этого всепроникающего букета, способного опьянить не хуже вина. Мы часами бродим по долине или торчим на балконе, упиваясь разлитым в воздухе ароматом.
Ну а теперь о грустном. Беглый осмотр фасада показал, что пчелы существа коварные и вероломные. Пользуясь нашим отсутствием, они до крайности загадили жалюзи, стены и полы на балконах. И если на стены мы давно махнули рукой, то балконы было решено отмыть. Убив на это два дня из отведенной на отдых недели, мы вконец озверели и дали себе слово в следующий раз нанять для этой цели уборщицу.
Наведя порядок, я тут же отправился на пасеку в поисках улик. К моему удивлению, ульи оказались чистыми. А тут еще из разговора с кем-то из соседей я выяснил, что совсем неподалеку от нас, оказывается, проживает еще одна пчелиная семья. Так вот где окопались враги?!
Регулярно прочесывая местность, мне через пару дней удалось обнаружить пасеку, скрывшуюся за высоченными кустами так, что ее совсем не было видно с дороги. Однако осмотр ульев снова ничего не дал — никаких следов диареи.
Еще в день приезда, едва распаковав чемодан, жена вышла в сад и стала звать Мотю. Однако та не появилась ни к вечеру, ни к утру следующего дня. «Ну мало ли что? Может, у нее срочные дела?» — подумали мы и решили, что волноваться еще рано.
* * *
День рождения Кузи мы с друзьями праздновали в «Петрино». Я уже говорил, что это волшебное место. Мы еще не успели перейти к горячему, а я уже сорвал со стены гитару — верный признак того, что последний бокал был лишним, — и заорал:
«Он капитан, и родина его Марсель.
Он обожает пьяные ссоры и драки,
Он курит трубку, пьет крепчайший эль
И любит девушку из Нагасаки…»
Почему заорал? Ну, чтобы полнее раскрыть заложенный в песне драматизм. Однако компания французских туристов, сидевших за соседним столиком, мою манеру исполнения, кажется, не оценила.
* * *
Когда Мотя не появилась и на третьи сутки, на душе стало тревожно, тем более что за три дня мы не встретили не только Мотю, но и других знакомых кошек, традиционно столовавшихся у нас при первой же возможности. Стало ясно, что голодная зима истребила почти все кошачье поголовье.
Мы решили поделиться нашими опасениями с соседями. Оказалось, что зиму не пережила не только Мотя, но и любимая кошка Роузенов. Когда мы зашли к ним в гости, безутешная Джуди включила для нас видеофильм, где была запечатлена их любимица, та самая Танцующая кошка, о которой мы столько раз слышали.
Во время просмотра ближе к финалу бедная Джуди чуть было не расплакалась. Да и мы с Кузей тоже сидели едва сдерживая слезы, поскольку главной героиней фильма оказалась… наша Мотя!
Хм, так вот где она вечно пропадала вместе с котятами в дни приезда Роузенов! Подобно профессиональным нищенкам на базаре Нафплиона, что бьют на жалость, суя под нос туристам обдолбанного наркотой краденого ребенка, вот так и Мотя умильным видом своих вечно сонных деток регулярно выжимала из Джуди вторую порцию Вискаса.
У меня впоследствии даже промелькнула дикая мысль: а что, если Мотиных котят воровали вовсе не совы, как думает Рулис, а бездетные кошки, чтобы потом было сподручнее побираться? Знаете, кошки ведь так похожи на людей.
Кое-кто из мотиных детенышей все же выжил, а одна кошечка превратилась в настоящую красавицу. Абсолютно черная шерсть, огромные раскосые глазищи ярко-зеленого цвета, невероятная грация и утонченные, можно сказать модельные стати. Красотку прозвали Наоми.
Несмотря на щедрые угощения, Наоми остается недотрогой, и прикоснуться к ее безупречной спинке нет никакой возможности. Впрочем, даже наблюдение за этой кошачьей дивой со стороны приносило массу удовольствия. Мы по очереди фотографировали «кошкомодель» и сравнивали, у кого вышло лучше.
К слову, Наоми так хороша со всех ракурсов, что не провалила ни одного кадра. Мало того, эта красотка, видимо из соображений фотогеничности, постоянно держит пасть слегка полуоткрытой. Готов поспорить, она слямзила этот прием у Киры Найтли.
56. Болезнь уборщиц
Помимо пчелиного помета, наш дом регулярно накрывало мелкой красной пылью, которую, по словам местных, ветер приносит аж из самой Африки. А поскольку окна в теплую погоду всегда открыты, пыль мгновенно заполняла все жилое пространство. Смертельно устав от постоянной возни с тряпками и швабрами, мы ускорили поиски уборщицы.
Первой свою кандидатуру предложила жена нашего албанского смотрителя. Она пришла уже на следующее утро, и не одна, а с подругой. В отличие от привычной для нас сдельщины, уборщицы в Греции придерживаются почасовой оплаты. Ну и пускай, тем более что цена часа показалась мне вполне разумной.
Вооружившись необходимым инвентарем, женщины приступили к работе. И тут произошло нечто очень странное. Как будто чья-то рука, нажав кнопку на невидимом пульте, включила режим просмотра в замедленном темпе.
