Один из подручных Лазаря, не выдержав очной ставки, потупил голову:
— Это был я.
— А чего ж ты его тащил через всю комнату волоком, а не перенес точно на место?
— Уж больно тяжелый.
Посмотрев на паренька так, как ее древние сородичи, должно быть, смотрели на Эфиальта, указавшего персам обходной путь в тыл тремстам спартанцам во главе с царем Леонидом, Фани, всем видом изображая уязвленное самолюбие, пожала плечами:
— Ладно, раз так, вызову Йоргоса — он все отполирует.
— И сделает это за ваши деньги, — уточнил я.
После некоторого колебания она нехотя кивнула.
* * *
Монтаж оставшихся унитазов прошел без происшествий. Оставалось последнее — установить дверцу душевой кабины. Сама кабина была заранее сложена Йоргосом из мрамора, а дверь заказали аж в Италии, поскольку она должна была иметь некую конструктивную особенность, которую мы не нашли на местном рынке.
А еще заказанная дверь отличалась от всех остальных в каталоге совершенно необычным цветом и фактурой. Стекло было не просто непрозрачным, а художественно непрозрачным. Благодаря невероятно реалистичной патине и искусной сети трещинок, оно, казалось, было позаимствовано из какого-то столетнего буфета.
В общем, самое что ни на есть натуральное bello — ну вы понимаете, о чем я. Есть вещи, которые умеют делать одни только итальянцы. По этому поводу дверь стоила кучу денег, но, известное дело, за bello всегда приходится переплачивать. Короче говоря, мы с Кузей спали и видели, как будем омывать наши обнаженные телеса, по очереди подглядывая друг за другом сквозь романтичные разводы патины и благородные кракелюры.
Неприятности с дверью начались еще в магазине. Грек-киприот по имени Пандели́с, тот самый, что поставил нам всю остальную сантехнику, со скорбным видом сообщил, что произошло небольшое недоразумение. При ближайшем рассмотрении недоразумение оказалось не таким уж и маленьким: итальянцы здорово ошиблись, но слава богу, не размером, а цветом. После трехмесячного ожидания груза мы увидели, что присланная дверь была отделана самым обычным стеклом, прозрачным и до безобразия незатейливым.
Конечно, теоретически мы могли отправить дверь обратно на фабрику и, судя по темпам предыдущей посылки, примерно через полгода получить другую. Но будет ли и она соответствовать спецификации? Такой уверенности у нас уже не было. Ведь я лично дважды звонил на фабрику и просил итальянцев подтвердить детали заказа, но даже эта предосторожность не помогла. Возникали и другие сомнения. Смогу ли я вырваться в Эпидавр в обозримом будущем? Удастся ли найти к тому времени помощников для установки?
Погоревав и взвесив шансы, мы решили оставить все, как есть, и вызвали Фани сотоварищи. Лазарь с подручными дружно приступили к установке и довольно быстро справились с задачей.
— Вот полюбуйтесь! — показывая на дверь, сказал Лазарь, с тем чтобы мы оценили результаты его труда. А полюбоваться было на что. За исключением собственно стекла, вся алюминиевая рама, в которую была вставлена злосчастная дверь, оказалась покрыта свежими царапинами.
— Что это? — спросил я упавшим голосом.
— Так и было, — не моргнув глазом ответил Лазарь.
— Но я же лично осматривал дверь сегодня утром. Она была девственно-новой. Что происходит? — подняв голос, спросил я.
— Мы тут ни при чем, — настаивал Лазарь.
— Но никаких царапин не было, значит, это сделали вы.
— И чем же это? — с вызовом спросил Лазарь.
— Скорей всего вот этим, — еще больше распаляясь, указал я на наручные часы нашего сантехника, размером с хороший будильник, на массивном стальном браслете. — Вы, часом, не забыли снять их на время установки? Алюминий ведь чрезвычайно мягкий металл, или вы этого не знаете?
Любопытная штука, греки промеж собой совершенно привычны к спорам на повышенных тонах, но абсолютно не переносят, когда голос поднимает чужак вроде меня. В то время я уже знал об этой местной особенности, но поделать с собой ничего не смог. А тут еще на шум прибежала Кузя и тоже заверещала от гнева и обиды.
— А что вы хотите? — взорвалась в ответ Фани. — Когда делают ремонт, всегда наносят урон дому. Всегда! Это обычное дело. Или хотите сказать, что у вас на родине по-другому?
Я задумался, прежде чем ответить, но как ни напрягал память, так и не смог припомнить случая, чтобы кто-то из рабочих причинил ущерб моему жилищу.
— Представьте, по-другому.
— Как это? У вас там никто не ошибается? А может, у вас дома за ошибки отправляют в ГУЛАГ? — самым язвительным тоном спросил Лазарь.
Затрагивая тему ошибок, я снова должен сделать отступление. Представьте, когда в греческой школе вызванный к доске ученик делает ошибки в правописании, учитель никогда их не исправляет, дабы не унизить хрупкую юную душу. Все исправления делаются приватно, в отсутствие других учеников. В результате школьник вырастает совершенно безграмотным, но зато сохраняет достоинство и самоуважение. Даже и не знаю, что лучше.
Как бы там ни было, а дверь душевой кабины до сих пор стоит изуродованной, ну да бог с ней. А еще Лазарь напоследок умудрился расцарапать только что установленные крышки всех унитазов без исключения, поскольку раскладывал на них инструменты, предварительно ничего не подстелив.
В тот же день после того, как бригада уехала восвояси, я успокоения ради решил переслушать кое-что из уже пройденного мною лингафонного курса новогреческого. Заглянув в оглавление, я расхохотался. На мой смех прибежала Кузя. Я без слов показал ей название урока под номером сорок один, и она тоже схватилась за живот.
В корявом переводе с греческого на английский название урока дословно выглядело так: The plumber — damages to the house
[3]. М-да, умей я читать между строк, сейчас так сильно не расстраивался бы. А еще текст был снабжен иллюстрацией, изображавшей человека с разводным ключом. И этот человек пугающе походил на Лазаря, призрак которого еще долго являлся мне в ночных кошмарах даже после окончания ремонта.
18. Одноразовые окна и грибок по металлу
Закончив туалетный этап, мы решили сбавить темп и сделать паузу, обусловленную отсутствием денег. А средств требовалось все больше и больше. Во время косметического ремонта санузлов выяснилось, что из-за того, что в доме никто не жил, водные коммуникации пришли в полную негодность. Дело в том, что по халатности предыдущих владельцев крышки всех коллекторов отчего-то были открыты, и потому внутрь беспрепятственно проникало ослепительное греческое солнце. Простояв несколько лет без воды, пластик, из которого сделан водопровод — другой материал в Греции не используется, — превратился в труху и подлежал полной замене. То же самое касалось труб отопления и части электрических коммуникаций. А это уже не совсем «косметика».
