– Пончики?
Что ж, вероятно, рассказывать Минни про пончиковую индейку было ошибкой. Сегодня она проснулась в пять утра и вбежала в спальню с криками:
– ПОНЧИКИ! Где ПОНЧИКИ?
– Все будет! – заверяю я. – Харви с мамой скоро придут.
И тут раздается звонок в дверь. Вот и они, стоят на пороге в праздничных свитерах и весело улыбаются. И… вау, а что это такое в воздухе? Неужели снежинки?
– Да-да! – кивает Стеф, проследив за моим взглядом. – Снег идет! Вернее… легкий снежок, – исправляется она. – Я уже штук пять снежинок видела.
– Пять – все же лучше, чем ничего! – подхватываю я. – Минни, смотри, снег идет! Снежное Рождество!
Дети послушно задирают головы, все мы, затаив дыхание, ждем, но… Кажется, небо решило прикрыть лавочку.
– Ладно, – наконец, вздыхаю я, – может, чуть позже разойдется. Бегите пока поиграйте.
– Отличный наряд, миссис Санта! – хвалит Стеф, входя в дом.
– О, да это же старье, – я, довольно ухмыляясь, одергиваю свой красно-белый костюмчик. – Так, завалялся в шкафу.
Я варю для Стеф кофе, а она принимается распаковывать пончики – кажется, пакетов с ними у нее миллион. Еще она принесла деревянные шпажки и трубочки для коктейлей – с их помощью мы будем скреплять пончики вместе.
– Счастливого Рождества, – говорит она и чокается со мной чашкой кофе. – Сейчас мы этой глупой индюшке зададим жару.
Минни и Харви, затеяв игру в прятки, носятся по дому. А мы со Стеф тем временем начинаем возводить конструкцию из пончиков. И, как ни странно, занятие это оказывается невероятно успокаивающим и расслабляющим. Скрепив вместе штук сорок пончиков, мы отступаем от стола на пару шагов, чтобы оценить нашу работу.
– По-моему неплохо, – стараясь не терять оптимизма, говорю я. – Только на индейку не очень похоже.
На самом деле, наше творение и близко индейку не напоминает. Скорее, пасхального зайчика или гору Эверест.
– Пока не очень похоже, – возражает Стеф. – Но ведь мы еще не внесли последние штрихи.
В следующие десять минут Стеф конфисковывает у Минни весь имеющийся у нее пластилин и усаживает детей за стол лепить нужные нам детали. И вскоре у пончиковой индейки появляются оранжевые крылышки. Потом черные лапы. И, наконец, огромные вытаращенные глаза.
– Боже, – вскрикиваю я с ужасом, но и с восхищением тоже. – Оно на меня смотрит.
– И клюв… – подытоживает Стеф, осторожно прилепляя нашему творению клюв из красного пластилина. – Готово. Знакомьтесь… вегетарианская индейка!
Должна признать, теперь это и правда похоже на индейку. Или, по крайней мере, на птицу. Жутковатую странную птицу из пончиков и пластилина, которая наверняка всем нам до конца наших дней будет сниться в кошмарах.
– Готово! – Я вскидываю руку и даю Стеф пять. – Ты могла бы карьеру на этом выстроить.
– Заделаться производителем вегетарианских индеек? – кивает Стеф. – Да, думаю, меня бы ждал большой успех.
Лицо у нее порозовело, к щеке прилип кусок пластилина, и, кажется, ей очень весело.
– Детки, как мы ее назовем? – спрашиваю я.
– Свинка Пеппа, – сразу же предлагает Харви, и я прыскаю.
– Ладно, пусть будет Свинка Пеппа, – соглашаюсь я. – Свинка Пеппа, вегетарианская индейка.
– У тебя на рождественском столе только она будет? – вдруг спохватывается Стеф. – Или нормальная тоже?
– Есть и нормальная, – заверяю я. – Вернее, пока нет, но в пять часов должны привезти.
И если мне ее в последний момент заменят на тридцать банок индюшачьего паштета, я точно кого-нибудь убью, добавляю я про себя.
Я аккуратно переставляю вегетарианскую индейку на кухонную стойку и накрываю ее картонной коробкой, чтобы не испортить гостям сюрприз. А затем начинаю раскладывать на столе наборы для изготовления пряничных домиков. За окном кружат снежинки, и мне вдруг и в самом деле начинает казаться, что я очутилась в рождественском фильме. Да благослови нас всех Бог. И все такое. Надеюсь, у моих гостей такое же настроение.
До их прихода остается еще несколько минут, так что я успеваю сварить еще кофе и выложить оставшиеся пончики на блюдо. Затем мы со Стеф перемещаемся в гостиную, а Минни и Харви уходят в холл катать по полу монстр-траки.
– Давай расскажу тебе, кто сегодня у нас будет, – начинаю я. – Сьюзи, Тарки и трое их детей – этих ты уже знаешь. Мои родители и их соседи Дженис и Мартин. Моя сестра Джесс и ее муж Том, если, конечно, он успел все же вернуться к Рождеству из Чили. Кстати, он сын Дженис и Мартина, – добавляю я. – Так они с Джесс и познакомились.
– Вау, – выслушав меня, отзывается Стеф. – Значит, у вас тут настоящая дружная теплая компания?
– Полагаю, да, – киваю я.
– И на Рождество все соберутся за большим столом, – улыбается она.
– Так и будет, – подтверждаю я и, поддавшись порыву, предлагаю: – Стеф, приходите и вы с Харви тоже. Пожалуйста! Отпразднуйте Рождество с нами. Места всем хватит, и мы будем очень рады…
Я замолкаю, а Стеф, улыбаясь, качает головой.
– Бекки, ты такая добрая, – отвечает она. – И мне очень приятно… Но у нас все хорошо, – глаза ее вдруг радостно вспыхивают. – К нам едут мои родители и сестра. Наверное, к вечеру уже будут тут. Привезут индейку, и мы вместе встретим Рождество.
– Что? – Я так рада за нее. – Но это же чудесно!
– Знаю. – Помолчав, Стеф добавляет, понизив голос: – Я рассказала им о Дэмиане. После того, как вчера поговорила с тобой. Пришла домой, сразу же позвонила маме и… – Голос ее срывается, а глаза наполняются слезами. – Не знаю, почему не сказала им раньше, – наконец, через силу выговаривает она. – Глупо было.
– Потому что это трудно, – понимающе киваю я. – Нелегко признаться близким, что у тебя неприятности.
– Очень нелегко, – подтверждает она. – А все потому, что тебе самой не хочется этого признавать. Все думаешь: «Пока это не объявлено вслух, то этого как будто и нет».
– О, Стеф. – Я прикусываю губу.
– Но как только все открылось, мне сразу же стало легче. У меня как будто прибавилось сил. – Стеф отпивает свой кофе. – В общем, завтра у нас будет семейный праздник. Но я очень рада, что сегодня познакомлюсь со всеми твоими. Думаю, они прекрасные люди.
– Так и есть, – отзываюсь я слегка растерянно, потому что слова Стеф задели меня за живое. Она была со мной так откровенна, что теперь и мне хочется кое-чем с ней поделиться.
– Помнишь, я рассказывала про свою сестру Джесс? – осторожно начинаю я. – Ту, что вегетарианка? Мне кажется, у нее в браке тоже не все гладко. Но она не желает со мной об этом разговаривать. Она вообще очень замкнутая, настоящая молчунья. А я ведь хочу помочь… Трудно все это.
