По мере того, как до Сьюзи начинает доходить ужасная правда, она постепенно меняется в лице.
– Нет… – лепечет подруга. – Не может быть… – взгляд ее перебегает от меня к прилавку спрюгге и обратно. – Хочешь сказать, ты… Господи! – она судорожно сглатывает. – Бекс, не шути так!
– Я не шучу, – убитым голосом отвечаю я. – Извини.
– Но ты же целую речь толкнула! И звучало так убедительно! Мы все поверили!
– Знаю! Я хотела тебе рассказать, что все выдумала, но… – Сдвинув брови, я пытаюсь вспомнить, почему этого не сделала, и вспоминаю, наконец. – Крейг пришел, и у меня все из головы вылетело, – признаюсь я, покраснев от стыда.
Сьюзи все смотрит на прилавок спрюгге. Уверена, в голове у нее сейчас просто ураган гудит – и не в хорошем смысле.
– Поверить не могу, что ты умудрилась такое сочинить, – наконец, выдает она. – Как ты могла? – И сверлит меня обвиняющим взглядом.
– Откуда ж мне было знать, что ты купишься и нашьешь подушек с надписью: «Не парься, будь спрюгге!» – оправдываюсь я. – Как такое можно предугадать?
– Но тогда получается, что мы нарушаем закон о защите прав потребителя! – охает Сьюзи, потрясенно обводя рукой торговый зал. – Мы ведь всем говорили, что это норвежское слово! Боже, на нас подадут в суд! Привлекут к ответственности! Придется уничтожить всю коллекцию, – она прячет лицо в ладони, и мне тут же становится совестно.
– Сьюзи, успокойся, – я обнимаю ее за плечи. – Никто не подаст на тебя в суд.
И тут мы видим, что в магазин входят наши первые за сегодня покупатели: две женщины средних лет. Они сразу же направляются к прилавку спрюгге, и вскоре до нас доносятся заинтересованные возгласы.
– Нужно пойти и рассказать им, что все это фальшивка, – удрученно говорит Сьюзи.
– Не надо, Сьюз! – с жаром убеждаю я. – Не уничтожай коллекцию. Будет ужасно жалко. Это ведь всего лишь слово. А ты сделала такие прекрасные вещи. Ну что страшного, если у пары человек дома будут подушки со словом спрюгге?
– Но ведь мы утверждаем, что оно норвежское, – безнадежно вздыхает Сьюзи. – Значит, обманываем.
– Тогда… давай не будем говорить, что слово норвежское, – поразмыслив, предлагаю я. – Скажем: «Некоторые полагают, что это понятие пришло из норвежского языка». И это не будет ложью. Ведь как минимум все вчерашние покупатели так и думают. К тому же, – тут меня осеняет идея, – язык – штука живая. Постоянно развивающаяся. В словарях каждый год появляются новые слова! И почему бы одному из них не быть спрюгге?
– В каком это смысле? – подозрительно смотрит на меня Сьюзи.
– Сначала мы начнем его использовать, потом другие подхватят, так оно в язык и войдет. Ведь так оно всегда и происходит, – продолжаю убеждать я. – Так язык и развивается. А если кто спросит, мы всегда можем сказать, что слово почти норвежское. Что вопрос о включении этого слова в словарь норвежского языка находится на рассмотрении.
Одна из покупательниц, довольно блестя глазами, набивает корзинку вещами с прилавка спрюгге.
– Дочке очень понравится, – говорит она подруге. – Так необычно!
– Очень оригинально! – вторит ей спутница и тянется за подушкой. – Нигде больше такого не видела.
– Видишь? – киваю я на них. – Они обе в восторге. Если скажем правду, обломаем им весь кайф, а разве это в духе Рождества? Нет! Ничего подобного. Вот что я думаю: если слово спрюгге делает людей счастливыми, кто мы такие, чтобы все портить?
– Слово-то хорошее, – рассеянно соглашается Сьюзи.
– Отличное, – подхватываю я, стараясь внушить ей уверенность. – Позитивное, вдохновляющее. Какая разница, откуда оно взялось?
Я уже собираюсь пойти помочь покупательницам, но тут на мой мобильный приходит сообщение. Я быстро пробегаю его глазами. Затем судорожно сглатываю и читаю снова.
– Что? – смотрит на меня Сьюзи.
– Э-э… Да так, пустяки. Крейг приглашает нас с Люком зайти вечером, выпить по стаканчику вина, – как ни в чем не бывало, объясняю я. – Пишет: «Устроим камерную вечеринку: только мы, и никаких посторонних».
Сьюзи округляет глаза.
– Камерная вечеринка? Только мы, и никаких посторонних? – Похоже, она в шоке. – Бекс, ты хоть понимаешь, что это значит?
Мне и самой только что это в голову пришло, но Сьюзи я в этом не признаюсь. Да и самой себе тоже.
– Не понимаю, – упрямо отвечаю я. – Сьюзи, у тебя слишком богатое воображение.
– Серьезно, Бекс? А может, это ты слишком наивна и не видишь дальше своего носа? – Она опускает руки мне на плечи и проникновенно смотрит в глаза. – Просто пообещай, что вы договоритесь о стоп-слове, хорошо?
– О стоп-слове? – тут уж я не выдерживаю и начинаю хохотать. – Не нужно нам никакое стоп-слово! Ты что же, думаешь, он нас в подземелье упрячет?
– Я бы не удивилась, – зловеще отзывается Сьюзи. – Кто знает, что его заводит.
– А что, в коттедже есть подземелье?
– Вообще-то нет, – подумав, признает Сьюзи. – Но, может, он из второй ванной комнату для сексуальных утех сделал.
– Сьюзи, ты совсем уже! Мы просто выпьем по бокалу вина, как культурные люди, и разойдемся. Конец истории. А теперь я пойду и помогу покупательницам, в конце концов, мне за это зарплату платят, – многозначительно произношу я.
Но стоит мне направиться к прилавку спрюгге, как телефон снова начинает вибрировать. Прочитав второе сообщение от Крейга, я невольно охаю.
Возьмите купальные костюмы, вместе побултыхаемся в джакузи.
Или можно прямо так, а натюрель…;)
Пожалуй, лучше не буду говорить об этом Сьюзи. Господи…
К половине седьмого наряд, в котором я пойду к Крейгу, уже выбран. Это строжайшие черные брюки, крайне скромная блузка с воротником-бантом и вечерняя накидка на пуговицах. (Купила ее как-то на распродаже и все думала: «Господи, ну зачем? Куда мне носить накидки?». Что ж, вот теперь знаю.)
Минни пьет молоко за кухонным столом. А я сижу рядом, проглядываю в телефоне словарь и чувствую себя человеком, который ведет очень бурную двойную жизнь. Вроде как приглядываю за своей невинной крошкой, пьющей перед сном молочко, и в то же время подыскиваю для нас с мужем стоп-слово. У меня уже набралось штук десять вариантов, например: «Шанель», «Дольче» или «Габбана».
Тут до меня доходит, что эти слова этак запросто в разговор не ввернешь. Может, нужно остановиться на чем-то более повседневном, типа «привет» или «вода»?
А как тогда быть, если мне захочется пить?
Вот ведь еще проблема! Интересно, а зачем вообще нужно стоп-слово? Разве не самое логичное просто сказать: «Стоп»? Или: «Ну, с меня хватит, я домой. Меня коллективный секс не интересует, я больше по шопингу»? (Хотя это скорее стоп-предложение. Даже два.)
