– Понятно, – осмысляет услышанное Люк. – А при чем тут Варшава?
– А он туда ездил в прошлые выходные. И Бекки звал с собой, правда, Бекс? – объясняет Сьюзи, и я замечаю, что лицо Люка как-то странно кривится.
– Ясно, – невозмутимо произносит он. – Так вот почему… Что ж, давайте налью всем вина.
– Меня это просто натолкнуло на мысль, – оправдываюсь я. – Нам обязательно нужно поехать, Люк! Будет чудесно!
Но атмосфера, похоже, безнадежно испорчена. Люк с бутылкой вина склоняется над бокалами, а когда выпрямляется, на лице его уже снова играет улыбка. Потому что вот такой уж он человек.
– Так почему этот парень поселился в Летерби? – спрашивает он.
– Ой, его так измотал последний концертный тур, – со знанием дела принимается рассказывать Сьюзи. – Он весь такой… ну, понимаешь… рок-звезда…Татуировки, длинные волосы, кожаная куртка, ботинки с заклепками… Одним словом, гранж. Совсем не похож на тебя, Люк, – не унимается она. – Абсолютно другой.
Наверное, это Сьюзи так пытается Люка успокоить. Но лучше бы она этого не делала.
– Понимаю, – говорит Люк. Разглядывает мою синюю прядь, затем взгляд его опускается на изодранный костюм и еще ниже – на сапоги. С минуту он молча смотрит на них, затем наши взгляды встречаются, и я тут же вспыхиваю – сама не знаю почему.
Беспомощно смотрю на него, мысленно заверяя: «Нет! Все не так!»
Но что, собственно, не так? Не хочу даже гадать, что там напридумывал себе Люк. Не желаю раздувать слона там, где и мухи-то никакой нет. Где нет ровным счетом ничего.
– В общем, – беспечно выдаю я. – Крейг сегодня вечером пригласил нас выпить. Он жаждет с тобой познакомиться. А Сьюзи побудет с Минни.
– Прекрасно, – все так же невозмутимо отвечает Люк. – Будет весело.
В голове у меня шумит, Сьюзи бросает на меня многозначительные взгляды, но я не желаю встречаться с ней глазами. Хочется сказать что-нибудь такое легкое, непринужденное, чтобы все встало на свои места. Но мне как-то ничего на ум не приходит.
Мы направляемся во «Флаг и Ягненок», бредем по сонным улочкам Летерби и любуемся нашей очаровательной деревушкой. Из задернутых шторами окошек окрестных домиков льется теплый свет, рождественские елочки сияют огнями. Просто идиллия. Мне и правда здесь очень нравится. Пусть даже это и не отвязный Шордитч.
Однако наслаждаться пейзажем в полную силу не выходит, потому что я слегка нервничаю. С тех пор как я сообщила Люку, что мы сегодня встречаемся с моим бывшим парнем, он мне и двух слов не сказал. Челюсти у него крепко сжаты, а взгляд ничего не выражает. Пойди пойми, о чем он думает.
Ну в самом деле! Подумаешь, что тут такого? У нас с Люком крепкий счастливый брак. И то, что Крейг – мой бывший парень, абсолютно ничего не значит. Люк не должен на этом циклиться. Я бы на его месте не циклилась. Собственно, я и не циклилась пару лет назад, когда жизнь свела нас с его бывшей девушкой Венецией. Вообще ни разу.
(В итоге, правда, все кончилось грандиозным скандалом, но меня спровоцировали.)
Все дело в том, что Крейг – интересный талантливый парень. К тому же теперь живет по соседству. А значит, нам нужно подружиться.
– Тебе, наверное, хочется узнать о Крейге все-все? – вворачиваю я, как бы между прочим.
– Да не особенно, – бесстрастным тоном отзывается Люк.
– Вот как? Что ж. В любом случае, мы с ним… толком и не встречались, – лихорадочно тараторю я. – Вот. Его, собственно, и бывшим парнем-то назвать трудно.
– Ммм… – неопределенно отзывается Люк, будто бы этот факт его вовсе не интересует.
– Он в чем-то похож на тебя, – добавляю я, подумав. – Тоже много путешествует.
Говорю, а сама представляю себе Люка, отбывающего в аэропорт в пальто и с дипломатом в руке, и невольно сравниваю этот образ с фото из Инстаграма Крейга, на котором он, вместе с группой, отправляется в гастрольный тур, вальяжно развалившись на кресле в автобусе. Под снимком еще хэштег стоял – #похмелье. Мда, стоит признать, что не слишком они с Люком похожи. Но сейчас я, пожалуй, вдаваться в подробности не буду.
Мы останавливаемся на перекрестке, и я украдкой подтягиваю свои новые, разрисованные черепами колготки. Купила их в том же интернет-магазине, что и сапоги. Они мне слегка малы, но зато такие отвязные. Собственно, как и весь мой сегодняшний наряд. Под пальто у меня серая футболка (с рваным подолом) и черная кожаная мини-юбка. Еще я надела свои новые серебристо-черные сережки в виде черепов и накрасила глаза кислотно-синими тенями. А волосы завязала кожаным шнурком.
Покосившись на Люка, который так и не снял костюм после работы, я чувствую легкий укол досады. Мы идем пить текилу с рок-музыкантом, а у него такой вид, будто он сейчас устроит презентацию для HSBC.
– Может, расстегнешь рубашку? – предлагаю я. – Люк, не будь таким официальным! Дай себе волю!
Я ерошу ему волосы и расстегиваю верхнюю пуговицу на рубашке. Надеюсь, что это поможет ему расслабиться, он же сурово смотрит на меня в ответ.
– Может, мне сбегать домой и переодеться в драную кожаную куртку?
– Нет! – смеюсь я. – Не глупи! – И добавляю, помедлив: – А у тебя что, есть драная кожаная куртка?
Люк снова награждает меня строгим взглядом, и я прикусываю губу. Черт. Зря я это сказала.
Мы идем дальше. Люк по-прежнему молчит. Хм, это я себя накручиваю или отчуждение между нами и правда растет? Временами я искоса взглядываю на Люка, он же только крепче сжимает зубы. И чем ближе мы подходим к пабу, тем сильнее мне начинает казаться, что я совершила огромную ошибку.
Может, я прячу голову в песок? Может, между мной и Крейгом и правда есть сексуальное напряжение?
Ладно, давайте начистоту. Положа руку на сердце, я действительно старалась сегодня разодеться покруче. Из-за того, что сказал мне Крейг. Но мне он определённо не нравится.
Не нравится же?
Хорошо, может, и нравится. Совсем чуть-чуть. Но он ведь объективно хорош собой. Он любой бы понравился. (Посмотрите хоть на Сьюзи.) Но я точно его не хочу.
Или хочу?
Боже мой! Неужели я его возжелала, сама того не понимая? Может, это мое подсознание требует, чтобы я замутила с Крейгом?
Исследуя самые тайные закоулки своей души, я, пыхтя, шагаю вперед. Вся проблема с подсознанием в том, что, когда пытаешься спросить, чего ему надо, оно только смеется тебе в лицо и отвечает: «Догадайся сама, тупица!»
А как же Люк? На вид он спокоен, но кто знает, вдруг изнутри его снедают ревность и злоба? Мы поднимаемся на крыльцо паба, и у меня горло сжимается от волнения. Может, лучше все отменить, сказать Люку: «Пошли домой, а?» Но если я так поступлю, не покажется ли ему, что все еще хуже, чем он думал?
