– Ты выпрыгнул в окно?
– С пятого этажа. Так что у Кац выбор теперь вряд ли предвидится.
– А если она в чем-то виновата?
– Заключим сделку. Заговорившему первым светит по минимуму.
Декер поднялся уходить:
– Тебе здесь что-нибудь нужно?
– Поменьше треволнений в жизни было бы неплохо.
– Тогда тебе придется от меня прятаться.
Глава 57
Дом Гардинеров встретил Декера открытыми воротами, и он беспрепятственно через них проехал. На этот раз дверь открыл мужчина лет за сорок – высокий, широкоплечий, симпатичный и в костюме, стоящем, пожалуй, больше, чем весь гардероб Декера. Да что уж там – без всяких «пожалуй».
– Слушаю? – спросил мужчина.
– Я на разговор с Митци Гардинер.
– Разговор? О чем? – спросил мужчина с ноткой подозрительности. – Коммивояжерам здесь не место, – предостерегающе добавил он. – Как вы вообще попали в ворота?
– Они были открыты. – Декер достал свое удостоверение. – И я ничего не продаю. Она знает. Я уже бывал здесь раньше.
– Бывали? Здесь? – мужчина был откровенно озадачен.
– Да. Вы ее муж?
– Брэд Гардинер.
– А она дома?
– Еще не вставала. Она… Ей нездоровится.
– Ничего, я подожду.
– Нет, так дело не пойдет. Человек болен.
– Мистер Гардинер, я это понимаю, но разговор идет о расследовании убийства. Так что время имеет колоссальное значение.
– Убийство? Что вы, черт возьми, несете?
– Брэд, все в порядке, – послышалось у него за спиной.
Там стояла его жена в халате и тапочках. На Декера она смотрела сердито.
– Я со всем разберусь. А ты почему еще не уехал? У тебя же та встреча.
– Но Митци…
Она поцеловала его в щеку.
– Все в порядке, милый, я справлюсь. Доверься мне.
– Ты уверена?
– Абсолютно.
Когда муж уехал, Гардинер неприязненно посмотрела на Декера:
– Вы, я вижу, никак не успокоитесь?
– Просто пытаюсь делать свою работу.
– У копов это что, мантра?
– Не знаю. Могу говорить лишь за себя.
Она снова повела его в зимний сад, где они расположились друг напротив друга.
– С чем на этот раз? – спросила она утомленно.
– Да вот подумалось ввести вас в курс некоторых последних событий.
– Например?
– Кто-то пытался убить Рэйчел Кац. Выстрелил в нее через окно ее лофта.
К своей чести, Митци Гардинер отреагировала стоически:
– С ней все в порядке?
– Стреляли из снайперской винтовки. Сейчас она после операции, в критическом состоянии. Всего один дюйм вправо – и уже готовились бы к похоронам.
– Я рада, что до этого не дошло.
– Человек, который на нее покушался, ликвидирован полицией.
– Его уже установили?
– Да. – Больше Декер раскрывать ничего не собирался.
– Какое отношение это имеет ко мне?
– У вас далеко фотоснимок, который я вам оставлял?
Она, казалось, вздрогнула и села прямей.
– Гм. Нет. Я его, кажется, выбросила. А что?
– Хорошо, что я его себе щелкнул. – Декер достал свой айфон и, полистав, нашел. – Вот.
Митци посмотрела на экран.
– Но это не та сторона. Она обратная.
– А по моим соображениям, как раз та. – Он указал на надпись. – «Папина звездочка». Папа, видно, очень гордился.
Гардинер поглядела из-под опущенных век:
– Это было так давно.
– Совершенно верно. Все меняется. Меняются и люди. Я хочу вам показать еще кое-что. – Он полистал. – Снимок предплечья вашего отца, сделанный во время вскрытия.
– О боже, пожалуйста, не надо, – Митци брезгливо передернулась. – Я не буду.
– В этом нет ничего ужасного, мисс Гардинер. Я просто хочу, чтобы вы посмотрели татуировки на предплечье.
– У моего отца не было татуировок.
– Появились после того, как он сел в тюрьму.
– После? – переспросила она подавленно.
– Да. Вот первая. Паутина. – Декер разъяснил символику.
– Я уверена, у многих заключенных они потому, что при всей своей виновности они не могут принять то, что содеяли! – воскликнула она с вызовом.
– А вот вторая. – Декер показал ей слезинку и выжидающе посмотрел.
– А это что значит? – уныло спросила она.
– Тюрьма «Трэвис» – учреждение сугубо мужское. И кое-кому из мужчин там становится… одиноко. И от этого своего одиночества они избавляются за счет других мужчин, таких как ваш отец.
Митци часто заморгала, обдумывая услышанное.
– Вы… вы имеете в виду…
– Да, это. А вот вариант третий. И я хочу, чтобы на нем, вы сфокусировались особо. – Он показал экран со стрелой, пронзающей звезду. – Тюремных татуировок я повидал множество. Но такого прежде не видел никогда. – Он посмотрел на Митци, ожидая реакции.
Та, казалось, затаила дыхание. После чего облизнула губы, промокнула глаза и отвернулась.
– Вы, случайно, не знаете, что это может означать? – деликатно спросил он.
– Я знаю, к чему вы клоните.
– К чему же?
– То фото! Надпись на обороте. – Она нетвердо махнула в сторону татуировки на экране. – И… вот это.
Декер откинулся назад и внимательно на нее посмотрел.
Митци Гардинер снова промокнула глаза рукавом. Наконец она подняла глаза.
– Что именно вы от меня хотите?
– Хорошо бы правду.
– Я уже все рассказала.
– А мне кажется, нет.
– Это все было давным-давно. Кому теперь до этого есть дело? Каждый живет своей собственной жизнью, идет своим путем. Про себя я это могу сказать с точностью.
– Скажите это Сьюзан Ричардс или Рэйчел Кац… А еще своему отцу.
Она тряхнула опущенной головой.
– Я здесь не для того, чтобы устраивать вам сеанс самоистязания, миссис Гардинер.
– Да зовите меня уже Митци, – ожесточенно бросила она. – Мне ею, как видно, и остаться. Шизанутая Митци. Наркоша, извечное разочарование своего папаши. – Она посмотрела с холодным ожесточением. – Черного кобеля не отмоешь добела.
