– Высокий, худощавый, со светлыми волосами, – заученно произнес Декер.
– Митци Гардинер или Рэйчел Кац, как ты уже говорил. Но я проверила алиби Митци на то время, когда предположительно была похищена Сьюзан. В ресторане подтвердили, что она находилась там безотлучно весь вечер, еще долго после исчезновения Ричардс.
– Тогда что… Рэйчел Кац?
– Кстати, насчет нее от твоего приятеля никаких новостей не поступало?
– Скинул мне имейл. Они закончили обедать. По его словам, Кац повела себя странно. Хочет сегодня с ним ужинать у нее дома. Есть предположение, что собирается ему открыться. Он также сказал, что упомянул ей об убийстве Карла Стивенса и она сильно всполошилась, хотя пыталась это скрыть. – Декер помолчал и добавил: – В том же ресторане оказался Дункан Маркс. Мелвин с ним перемолвился. А Кац сказала, что он участвовал в некоторых ее проектах.
– Правда? Я этого не знала. Но уж Маркса ты, конечно, помнишь.
– Еще бы. Он меня раз нанимал, когда его дочь Дженни связалась с мошенником. Маркс приехал в Берлингтон еще давней порой и начал кое-что приобретать. В кризис его малость потрепало, но потом он отыгрался и давай скупать по дешевке недвижимость. Поднялся неимоверно. Еще когда я здесь жил, у него был самый большой домина в округе.
– Он у него и сейчас, – сказала Ланкастер. – На том холме за городом. Как будто парняга смотрит на всех нас, мурашей, сверху вниз.
– Чем-то мне напоминает другого парня, тоже с доходом и большим домом на холме, но в Пенсильвании. Тот, правда, оказался на мели и ни на кого свысока уже не смотрел.
– Маркс-то не на мели. У него деньги сочатся из каждой поры. Я слышала, он еще до Берлингтона сделал уйму денег. Какие-то там инвестиции и иже с ними. Первичное размещение акций и прочее дерьмо, в котором я ни уха ни рыла и ни единого цента не заработаю.
– А почему он выбрал Берлингтон? Никогда не мог взять в толк.
– Я слышала, его отец был родом отсюда. Кажется, работал на старой обувной фабрике, а потом уехал. Маркс ее купил и превратил в роскошные кондоминиумы.
– Там же сейчас живет и Рэйчел Кац.
Ланкастер щелкнула пальцами:
– Слушай, а ведь точно!
– Стало быть, по словам Мелвина, весть об убийстве Стивенса ее сильно потрясла. Теперь она, вероятно, захочет с ним поговорить. И пригласила его вечером к себе на ужин.
– Хокинс вот тоже хотел с тобой поговорить, да теперь мертв. И кто знает, может, то же самое проделано и со Сьюзан Ричардс.
Они понятливо переглянулись.
– Нам, наверное, следовало бы за твоим приятелем сегодня приглядеть.
– Я как раз подумал об этом.
Глава 51
Рэйчел Кац открыла дверь, и Марс заполонил собой дверной проем ее квартиры.
Поверх белой рубашки с открытым воротом на нем был темно-синий пиджак, а из-под светло-серых брюк выглядывали мокасины. В одной руке он держал бутылку красного, а в другой – букет цветов.
Кац стояла босиком, в неформальных джинсах и свободной рубашке.
– Что-то я расфуфырился как ряженый, – улыбнулся Марс на входе в комнату ее лофта. – А ты смотришься великолепно. Вот так и надо: ночь в джинсах и без обуви.
Рэйчел поцеловала его в щеку, поблагодарила за цветы и вино.
– Да зачем это, – сказала она смущенно, доставая, однако, вазу и наполняя водой. Цветы она поставила в нее, предварительно обрезав кончики стеблей.
– Меня мама учила: «Всегда что-нибудь с собой приноси, из вежливости и почтения».
– Мама учила тебя правильно. Вы часто с ней видитесь?
– Нет, она и отец оба умерли.
– Как жаль, извини.
– Так уж бывает, – пожал он плечами. – Вино открыть?
– Да, пожалуйста. Мой «дьюарс» уже давно выветрился. Штопор в ящике.
Он налил два бокала, один подал ей, а сам принюхался.
– Ух ты, вкуснятиной пахнет. Что на ужин?
– Для начала капрезе
[28], цыпленок пармезан под моим фирменным соусом как основное блюдо и канноли
[29] на десерт. Все это можно назвать моей итальянской феерией.
– И это после целого дня работы?!
– Я люблю готовить. Но канноли, признаюсь, купила в магазине.
– Вот это да. Впечатляет чертовски. Может, требуется какая-то помощь?
– Ты свою лепту уже внес: открыл вино и принес цветы.
– Мужикам, как всегда, по рукам.
– Ты мудрец, мистер Марс: пришел к готовому.
* * *
После неспешной получасовой трапезы Марс настоял, что убирать посуду и наводить порядок будет именно он.
– Ты готовила, а теперь моя очередь.
Наблюдая за его стараниями, Рэйчел поглаживала ножку своего бокала. В какой-то момент она сказала:
– Надеюсь, женщина, с которой ты встречаешься, ценит то, что у нее есть.
– Полагаю, что да. Но в отношениях этот процесс должен быть взаимным.
– Дэвид рассуждал так же.
Марс сполоснул тарелки, стаканы, приборы и поставил их в посудомоечную машину.
– Похоже, у вас были прекрасные отношения.
– Да. Только они оказались до срока прерваны.
Марс закончил приборку и подсел к ней в гостиной на диван. Рэйчел подтянула под себя ноги, протянув ему бокал для добавки.
– Это больше, чем трагедия.
– Я хотя бы думала, что этим все кончено. А теперь Декер снова открывает все это дело, поскольку убежден в непричастности Мерила Хокинса. Но если не он, то кто же тогда?
– А у твоего мужа были враги?
– Нет, даже близко. Декеру я сказала то же самое.
– Возможно, враги были у Дона Ричардса. Или твоему мужу не посчастливилось оказаться не в том месте и не в то время.
– Я так и считала, но при этом думала, что убийства совершил Хокинс. И это было ограбление или кража со взломом. Ведь вещи же пропали.
– Это могло быть просто прикрытием.
Она медленно кивнула, но без уверенности.
– Рэйчел. Когда мы договаривались об этой встрече, мне показалось, что у тебя на уме что-то невысказанное. Ты сказала, что хотела поговорить.
Она поставила свой бокал и пристально посмотрела на него.
– Мне страшно, Мелвин. Я боюсь.
– Чего, Рэйчел?
– Как ты сказал за обедом, вокруг гибнут люди. Хокинс. Сьюзан Ричардс. Та женщина из полицейского управления.
