– Я тебя на дух туда не подпущу, – злобно вскинулся Нэтти.
– Меня тут пытались убить, – напомнил Декер. – А я этого не люблю.
– Мы работаем над этим, – отбрил тот.
– Зацепки какие-то есть? – спросил Декер.
– Я же сказал, работаем, – повторил Нэтти. – Ты мне не нравишься, Декер. И ты это знаешь. Но еще меньше мне нравятся те, кто поднимает руку на полицейских. И я доберусь до тех, кто это сделал.
Чилдресс, казалось, был все еще сосредоточен на том, что сказал ему непокорный коп.
– Нет закона, который запрещал бы агенту ФБР расследовать преступление, – сказал Декер.
– Я знаю, что это дело ты щупаешь не для ФБР, – пробурчал Нэтти.
– На каком основании? – спросил Декер.
– На таком, что… На таком, что я, черт возьми, так сказал!
Бейли на это лишь закатила глаза и стала собирать в свой кейс бумаги.
– Все думаешь о принципе Питера? – усмехнулась она над все еще соображающим Чилдрессом. – Боже мой, да глянул бы уже в Гугле.
И двинулась к выходу; Декер за ней.
– Ты куда подался? – бросил ему вслед Чилдресс.
Но тот шел не останавливаясь.
Глава 26
Декер как раз пристроился у себя в постели.
Арест и слушание дела о залоге сказались на нервах больше, чем он показывал на людях. С таким змеем, как Чилдресс, дышащим в затылок, раскрывать дело будет еще муторней. Оно и так-то сложно.
Повернувшись на бок, он ткнул кулаком подушку, чтоб удобней лежалось.
Память Декера – и его бремя, и золотая жила. Именно она давала ему невероятные инструменты для успешной реализации того, что он делал, но она же заключала его в неразрушимую клетку воспоминаний, которую любой другой мог просто добровольно пригасить.
Даже хорошо, что Ланкастер взяла самоотвод, а Джеймисон вернулась в штаб-квартиру ФБР. Лучше уж сносить все в одиночку. После этого дела, если на то пошло, ФБР можно будет просто бросить и уехать куда-нибудь, побыть в уединении. Но на самом деле с выбором может оказаться негусто. Понятно, что Богарту начинают досаждать эти его постоянные отлучки и разъезды по своим делам. ФБР – это много чего, в том числе и бюрократия с правилами и субординацией в приоритете. Нельзя вечно противиться ей и ее укладу, не чувствуя на себе последствий.
«Так что, может статься, после всего этого пойдешь по дорожке один».
Сеанс самокопания внезапно оказался прерван стуком в дверь.
Декер со стоном поглядел на часы: времени около одиннадцати.
Он повернулся на другой бок и закрыл глаза.
Тук-тук.
«Катитесь к чертям».
Постучали крепче, решительней.
Он соскочил с кровати, натянул штаны, прошлепал по комнате к двери и распахнул ее в готовности прочесть инструкцию о поведении любому, кто там стоял. А если там Нэтти, то и нечто большее.
Но это был не Нэтти.
Там стоял Мелвин Марс – метр девяносто два, сто десять кило чистого мускульного веса.
Декер был настолько ошеломлен, что моргнул, а затем на долгую секунду зажмурился. Но когда открыл глаза, Марс стоял на прежнем месте.
– Да не снюсь я тебе, Декер, – добродушно буркнул он. – Не бойся, не кошмар.
Закадычные друзья, соперники по футболу студенческих лет, они снова сошлись тогда, когда Марс – финалист Кубка Хайсмана
[19], явный кандидат в НФЛ, – сидел в камере смертников за убийство, пока истинный виновник не пришел с явку повинной. Это откровение свершилось как раз накануне казни Марса
[20].
Декер тогда помог доказать невиновность Марса, и тот был полностью оправдан, получив к тому же огромную сумму от федерального правительства и штата Техас в виде компенсации за ошибочный вердикт, а также за проявления расизма и жестокости в его адрес тюремными охранниками. Сейчас он владел апартмент-хаусом в Вашингтоне (в нем, кстати, жили Декер и Джеймисон), сдавая квартиры трудягам, которым иначе не по карману снимать жилье в столице с ее аховой дороговизной. Марс встречался с женщиной, с которой они все познакомились во время того расследования. Харпер Браун работала в военной разведке. В отличие от Марса, она была из богатой среды, но они сразу же нашли общий язык. Последнее, что Декер слышал, это что они где-то на отдыхе в Средиземноморье.
– Какие черти тебя принесли? – удивленно спросил Декер.
– Да так, просто случайно оказался в твоих местах.
Декер криво усмехнулся:
– Ага. Алекс небось позвонила тебе и попросила сюда приехать, приглядеть за мной, – скажешь, не так? Потому что сама не может.
– Если совру и скажу «нет», это что-то поменяет?
– Входи давай.
Декер закрыл дверь за Марсом, и тот не спеша огляделся.
– Ого. У ФБР, наверно, роскошные суточные, раз ты шикуешь в таком месте, как это. «Ритц» рядом не стоял.
– Я здесь когда-то жил.
– Понятно. Моя камера в Техасе все равно была меньше, и там не было окна.
– У тебя есть место для постоя? А то кровать здесь только одна.
– Вообще я тоже поселился здесь. Только что заехал. С датой выезда определюсь позднее.
– Тебе оно надо? Крутейшие места города к твоим услугам, при твоих доходах.
– Ты ошибаешься, мне крутняк не нужен.
– Зря Алекс все это затеяла.
– Она о тебе заботится. На то и друзья.
– Она тебе рассказывала, что здесь деется?
Подтягивая к себе единственный в номере стул, Марс кивнул; Декер тем временем присел на край кровати.
– Посвятила. Как-то все запутанно. Так что произошло после того, как вы расстались?
Декер приступил к рассказу; когда он дошел до момента ареста, Марс поднял руку:
– Эй, эй, стоп. Так твою задницу сцапали в тюрьму? Ей-богу, денег бы заплатил, чтоб полюбоваться.
– Погоди. В зависимости от расклада, может, еще увидишь бесплатно. В гостевой день.
– Ты прикалываешься?
– В этом городе я себе нажил врагов.
Улыбка Марса сделалась еще шире:
– Ты? Да ну. Такой плюшевый мишка. Всех только по шерстке и гладишь.
– Тебе, пожалуй, не стоит здесь находиться, Мелвин.
– А я не хожу туда, куда не хочется. Двадцать лет провел там, где меня никто не спрашивал, хочу ли я. Выбора не было. И теперь вот наверстываю как могу. Так что здесь я там, где надо, имей в виду.
