– Первый раз, это когда я сидел у себя в номере. – Декер поглядел на Марса. – Помнишь, ты тогда заснул у меня на кровати? Я кое-как добрел до туалета. Потом выбрался на улицу под дождь. Думал… Думал, что реально не вынесу. И еще раз, после. – Он крепко стукнул себе сбоку по голове.
– Это случилось до твоего нынешнего приезда в город? – спросила Джеймисон.
– Я знаю, что ты сейчас скажешь, Алекс. Что нельзя жить прошлым.
– Знать – это одно. А что-то с этим делать – совсем другое.
Декер не ответил.
– Амос, – спросил Маркс, – что заставляет тебя сюда возвращаться? Я не о Берлингтоне, здесь все понятно. Но зачем возвращаться к дому, где все это произошло?
Мысленно Декер увидел себя, вдребезги усталого, вылезающего из машины после изнурительного дня на работе. Было уже около полуночи. В сущности, он уже несколько часов как должен был находиться дома. Но дело, над которым он работал, должно было вот-вот серьезно продвинуться, если над ним еще немного покорпеть. Он позвонил Кэсси и все ей рассказал. Та была не в восторге: ведь был запланирован выход на ужин с ее братом, который находился в городе проездом и остановился у них. Но Кэсси сказала, что все понимает. И знает, насколько для него важна работа над делами.
«Мое треклятое корпение».
Кэсси сказала, что выход можно перенести и на завтра. Брат остается у них ночевать, так что возможность совместного ужина еще не потеряна.
«Еще один шанс, которому не суждено было осуществиться».
Это были последние слова, которые Декер когда-либо слышал и говорил своей жене. В дом он вошел с намерением незаметно проскользнуть в постель, а наутро пригласить ее, Молли и своего шурина на завтрак. Эдакий сюрприз, в компенсацию упущенного вечера.
А за порогом притихшего дома его ждал кошмар.
И жизнь для него навсегда перестала быть прежней. Во всех без исключения смыслах.
И только суть была одна, во всей свой беспощадной ясности.
«Меня не было рядом, когда моя семья действительно во мне нуждалась. Я подвел их. Подвел сам себя. И я не знаю, как мне с этим жить. Смогу ли я».
– Амос? – осторожно окликнул Марс.
– Сюда я, наверное, возвращаюсь затем, – вымолвил Декер, – чтобы представить, как бы оно было… если б сложилось иначе.
Свет наверху, моргнув, погас. По какой-то причине это заставило Декера задвинуться еще глубже в нору, которую он себе мысленно вырыл.
В голове тяжко пульсировало. Мозг словно плавился.
Что-то или кто-то осторожно постучал в окно.
– Кого вы там еще притащили? – раздраженно буркнул Декер.
Джеймисон на своем сиденье словно застыла. В зеркальце машины ее оцепенелость словно копировал Марс.
Декер медленно повернул голову влево.
Там молчаливо стояла фигура.
А с той стороны стекла к его голове было приткнуто пистолетное дуло.
Взгляд направо открыл еще одну фигуру с пистолетом у стекла.
То же самое у двух задних дверей.
Водительская дверь рывком распахнулась, и от резкого удара по затылку Декер въехал лицом в руль.
Это было последнее, что осталось в памяти.
Глава 79
Очнувшись, Декер огляделся. Место показалось смутно знакомым. Постепенно стало понятно почему.
Он сидел на полу в старом доме Ричардсов. На той самой кухне, где встретили свой конец Дон Ричардс и Дэвид Кац.
Запястья и лодыжки резало от пут.
Рядом с собой он увидел Марса и Джеймисон, тоже связанных. Напротив них возле двери стоял человек.
Билл Пейтон, или, точнее, Юрий Егоршин. С не очень радушным видом.
Помимо него, в помещении находились еще трое – все крепкие, закаленные; железные надолбы с оружием. В «Американ Гриле» Декер никого из них не видел. Все как один быковатые качки.
Егоршин придвинул стул и сел напротив троих связанных.
– Декер, ты мне обгадил всю малину, – сказал он с тихой грозностью. – Надеюсь, ты это понимаешь?
– Такая уж у меня работа.
– Если б не подвела оптика и прочие… нескладухи, ты бы хрен когда проник у меня в «Гриль» со своим обыском. В обход ордера. Замаялся бы его получать.
– Наверное. Но вся эта история со шпионской сетью… Не думаю, что ты с ней подпадаешь под действие Четвертой поправки
[34].
– Да. Тут и предел вашей плутократии, которой вы все так бахвалитесь и насаждаете где ни попадя.
Декер посмотрел в темноту за окном.
– Удивительно, что ты притащил нас сюда.
– Что? Ты, наверно, о свидетелях? Как бы нас не заметили соседи? – Егоршин замолчал, сжав губы в нитку. – Об этом не переживай. Что бы они ни увидели, сообщить об этом они уже никому не сообщат.
– Ты не должен был этого делать, – мрачно выдавил Декер, помрачнев лицом.
– Знаешь, какие были последние слова Дианджело перед тем, как он получил пулю в лоб?
Декер ничего не ответил.
– Он сказал: единственное, о чем он мечтает, – это переехать на юг. Я избавил его от лишних расходов. К тому же мне необходимо было уединение, чтобы разобраться с тобой и твоими друзьями.
От мысли про судьбу четы Дианджело в животе становилось тошно.
– Ты зря потратил столько времени, болтаясь здесь. Мог бы уже убраться из страны. А теперь слишком поздно. Высшая мера тебе светит.
– Насчет меня не беспокойся. У меня все схвачено. Есть завязки в таких местах, которые ты себе даже представить не можешь.
– Не знаю, воображение у меня весьма хорошее. А если ты о Питере Чилдрессе, то этот актив уже сгнил. Другие надо иметь.
– Этот актив меня не колеблет ни в коей мере.
– По какой же причине?
– По той же, что и Дианджело. Ввиду отсутствия на свете.
– Вы убили Чилдресса? – вскинулась Джеймисон.
Пейтон-Егоршин посмотрел на часы.
– С подтверждением двадцать минут назад. Нет, активы, о которых говорю я, куда выше, чем коп-интендантишка в дыре вроде сраного Берлингтона.
– Чего тебе от нас нужно?
– После каждой операции следует разбор полетов. – Он усмехнулся. – Для меня разбор полетов – это вы.
– Мы ничего тебе не скажем, – сказала Джеймисон с вызовом.
– Цаца. Не могу даже перечислить, сколько раз мне доводилось это слышать на протяжении моей карьеры.
