Клеманс даже не потрудилась поздороваться.
– Ну?
Ей нужны были новости о вчерашней вечеринке. Серж с женой приходил к ним домой пожрать. Всякий раз это становилось поводом для бредовых фантазий.
– Что – ну?
– Не прикидывайся. Как вчера прошло с Порко Россо?
– Да никак, – сказала Стеф.
– Ага, так я тебе и поверила! Давай рассказывай, бесстыжая.
Стеф хихикнула.
– Показывал он тебе свой конец?
– Слушай, кончай, совсем спятила.
– Не увиливай, я точно знаю, что показывал.
– Он только сказал, чтобы я поостереглась.
– Грязный извращенец!
Девчонки заржали. Серж Симон стал объектом их насмешек после того, как однажды вечером, вылакав два стакана виски и бутылку «розе́», он позволил себе спросить у Стеф, выбривает ли та себе лобок. Все за столом чуть со стыда не померли, из-за формы, конечно, потому что сам-то вопрос имел право на существование. Серж вычитал это в «ВСД»: что все девушки теперь бреют себе «киску». Отец Стеф только и сказал, что «Ооооох!», но он к тому моменту нажрался еще больше, чем его приятель.
Стеф знала Сержа Симона с раннего детства. Он был старым другом семьи. Приходил к ним выпить с отцом по стаканчику, они вместе ходили на охоту. Оба были совладельцами яхты, пришвартованной на рейде в Мандельё-ла-Напуль. У Сержа было две дочки. Старшая училась в Лионе на фармацевтическом факультете, в этом году заканчивала. Другая жила в Штатах, якобы училась, но на самом деле развлекалась в кампусе, точь-в-точь как в кино – лужайки там, все блестит, высокие здания, старинные или модерновые; не считая всех этих красавцев спортивного вида, один глупее и привлекательнее другого. Во всяком случае, Стефани представляла себе все это именно так.
Еще два года назад Серж Симон дразнил ее, щипал за нос и смешил всякими шуточками типа тех, что печатали на бумажках от карамелек «Карамбар». Когда ей исполнилось четырнадцать, он подарил ей на день рождения швейцарский нож: ничего умнее не придумал. Но с некоторых пор характер их отношений странным образом изменился. Временами Стеф ловила на себе его взгляд: он то глазел на ее ноги, то заглядывал в глаза. Ничего особо развратного в этом взгляде не было – он был какой-то остановившийся, оторопелый. Заметив, что его застукали, толстяк как бы спохватывался и смущенно хихикал. Они с Клеманс часто передразнивали его между собой. «Хе-хе!» Такой сдавленный, утробный смешок, короче, ай-кью – пятерка, весь интеллект ушел в член.
Так, по крайней мере, напридумывали себе девчонки.
Так вот, накануне вечером Серж пришел к ним домой на ужин вместе с женой Мириэль. Обычно, когда они приходили вместе, он всегда держался на уровне. По этой причине Стеф и накрасила ногти на ногах и надела супероткрытую майку. И все, ничем другим она его не завлекала, даже слова за весь вечер не сказала. Только сидела, надувшись, да бродила по дому босиком и в майке, подумаешь!
Прикольно, как с ней теперь стали разговаривать мужчины. Они выбирали для этого низкий, вкрадчивый голос, как будто подбитый чем-то мягким. Серж первый начал. И каждый раз – одна и та же история. После десерта Стеф выходила из-за стола, а он в какой-то момент ее отыскивал. Засовывал голову в гостиную или приоткрывал дверь в ее комнату. Спокойной ночи, цыпочка. Ага. Стефани немного трусила, но вместе с тем ей было даже приятно ощущать на себе этот взгляд – мужской, настоящий.
Эти мужики со своими оплывшими телами, звериными плечами крутятся вокруг вас, дышат сигаретным дымом, сильные, волосатые, руки грубые, мерзкие и сексуальные одновременно… Странно все-таки… Девочка и боялась их, и неосознанно к ним тянулась. Она думала о том, чем могут заниматься эти типы, разъезжающие на толстых немецких тачках, с кучей кредиток в кармане. Содержат семью, платят безумные деньги за обучение своих придурковатых отпрысков, имеют где-то яхту, высказывают свое мнение, думают, что неплохо было бы стать мэром у себя в деревне. А еще у них есть любовницы, долги, сердце как у теленка, готовое вот-вот разорваться, посиделки с приятелями и выпивкой, рубашки «Ralph» размера XXL… И все это летит к черту ради какой-то девчонки.
Что они там себе воображают?
Сопя от самодовольства, они предвкушают первый раз и возбуждаются до злости. И это они, которые со своими делами исключительной важности и канцерогенными должностями уже мчатся на всех парах к конечной остановке. Когда-нибудь эти стройные, острогрудые девчушки с точеными лодыжками лягут в постель с такими же мальчишками, как они сами. Раздвинут ноги, возьмут в рот их розовые члены. Неотвратимость этого события приводит этих типов в состояние полного потрясения и безутешности. Только представить себе, что эта невинность потонет в потоках пота. И им снова и снова хочется, чтобы привилегия хоть чуточку измазать эту непорочную белизну осталась за ними. Линии едва распустившихся девичьих тел, их плоские животики, гладкая, как автолак, кожа причиняют страшные муки этим мужикам, которые добились всего, но только сейчас поняли, что нет ничего ценнее начала.
Стеф теперь сидела в тени на балконе. Облокотившись о перила, она продолжала трепаться с Клеманс. Когда девчонки были не вместе, они целыми днями болтали друг с другом по телефону. Из-за чего, кстати, Стеф постоянно конфликтовала с матерью, утверждавшей, что эти сеансы связи в конце концов пустят их по миру. Отец инстинктивно защищал дочь. Тогда мать напускалась на отца. Соперничество между матерью и дочерью требовало какого-то разрешения, и отец из великодушия, а может, из трусости, предпочитал уйти в кусты. В конце концов все разбредались по углам – к счастью, места в доме хватало – и переставали разговаривать друг с другом. Чтобы не нарываться на неприятности, отец вообще предпочитал убраться куда-нибудь подальше. Таким образом, его мастерская в гараже постепенно превратилась в офис и даже стала походить на однокомнатную квартирку. В один прекрасный день пришел даже счет на установку рядом с гаражом душевой кабины. Однако мать наложила вето на этот в высшей степени политический проект. Согласившись с непомерностью своих амбиций, отец удовлетворился биосортиром. Тоже неплохо.
– Ты что сегодня днем делаешь? – спросила Клеманс.
– Не знаю.
– Да ладно…
– Да не знаю я. Он на меня вообще сейчас никакого внимания не обращает…
– Смеешься? Да он без ума от тебя. Он хочет тебя. Это сразу видно.
– Думаешь? А я так не думаю, – проговорила Стеф, смакуя собственную ложную скромность.
– То есть?..
Этот парень… У Стеф больше не было сил… Они с Симоном учились в одном классе еще в начальной школе. Тогда это был заносчивый мальчишка, непоседа и отличник, в джинсах «Levis 501» и кикерсах. С тех пор он довольно сильно изменился. Теперь он ходил в кожаной куртке и курил без остановки. Вид у него был печальный. Благодаря ему Стеф открыла для себя Леонарда Коэна и «Doors». Слушала их без конца. Это было так красиво…
